Меня выписали перед новогодними каникулами и новый год я встречала дома с родителями. Даже папа немного смирился… ну, с произошедшим. Вы не представляете, как прекрасно спать в своей комнате, в своей кровати, вдыхая запах мандаринов и смотря в окно, где взрываются фейерверки. Спать и знать, что в эту «палату» никто не войдет без спросу.
– Нет, Насть. Я не представляю, – честно ответил я.
– Я сразу пообещала себе, что больше ни за что не вернусь в больницу, – глухо ответила она, теребя по привычке пуговицу на пальто. – Это был долгий путь. Сначала дневной стационар, таблетки, уколы. Потом психологи. А потом я познакомилась с Сашей. Поначалу прошлое вернулось, но он другой. Мой Саша. Тот, который любит меня такой, какая я есть. Понимаете?
– Конечно, – кивнул я и, достав сигарету закурил. Пусть Настя не видела, но я видел, что «её Саша» терпеливо стоит через дорогу, ожидая, когда мы поговорим.
– А еще я понимаю, что без вас я бы давно сдалась. Я никогда не признавалась, но я видела, как вы относитесь к другим больным. Даже к Ирине.
– Признаюсь, иногда мне хотелось её придушить, – вздохнул я, вспомнив Одуванчика. Настя в ответ рассмеялась. Чисто и беззаботно.
– Но вы не сделали этого. Вы всегда были предельно тактичным. И добрым.
– Не всегда.
– Со мной… всегда. И я безумно благодарна вам за это. Если бы другие санитары были такими, больные выздоравливали бы быстрее.
– Сложно спорить, – кивнул я и, чуть подумав, взял её за руку. – Я правда рад, что у тебя все хорошо. Признаюсь, я приехал сюда не только по делам. Мне хотелось увидеть тебя. И узнать, что у тебя все хорошо.
– Более, чем хорошо, Иван Алексеевич. Более, чем хорошо, – улыбнулась она и, поддавшись порыву, обняла меня.
– Тише, Настя. Не будем провоцировать Сашу, – глухо ответил я и рассмеялся, услышав её смех.
– До свидания, Иван Алексеевич, – тихо ответила она, поднимаясь с лавочки.
– До свидания, Насть. Береги себя, – проводив её взглядом, я вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и медленно направился по занесенной снегом дорожке вглубь парка, где меня ждали друзья. На душе было тепло и светло. Как давно уже не случалось.
Декабрь 2017 года. Москва.
Я устало плюхнулся на диван и благодарно кивнул Наташке, которая протянула мне бутылку холодного пива. В голове все еще витали призраки прошлого, но с каждой секундой они становились все более бледными, пока окончательно не развеялись, уступив место привычным мыслям. Сделав глоток пива, я задумчиво посмотрел в экран телевизора. Наташка по пятому кругу выбивала душу из Мануса и негромко материлась в процессе, а я с улыбкой наблюдал за ней.
– Сука! – рявкнула она и победно вскинула руки, когда босс наконец-то пал. – Выкуси! Неудачник злоебучий.
– Ты слишком азартна, – хохотнул я и ойкнул, когда Наташка навалилась сверху. – Пощади, Никки. Ты прибавила пару килограмм?
– Сейчас моим Манусом будешь ты. Сто лет меня Никки не называл, – с угрозой протянула она, однако слезла и отложила геймпад в сторону. – Ты какой-то задумчивый из поездки вернулся. Все хорошо?
– Да, солнце. Просто думаю, – хмыкнул я и посмотрел на свой стол, на котором так и лежали четыре тетради в темно-синей обложке.
– Зачем ты их привез?
– Хочу перечитать.
– Зачем? Чтобы потом предаваться вьетнамским флэшбекам?
– Нет. Просто хочется освежить воспоминания. Особенно после встречи с людьми из прошлого. Ты сама говорила, что на этих страницах я куда человечнее. А для журналиста важно оставаться человеком.
– Ты встретил её, да? – понимающе улыбнулась Наташка. Я кивнул. – Настю?
– Настю. Знаешь, наверное, ради неё я и поехал домой.
– Мне стоит ревновать или отложить твое избиение на потом? – усмехнулась она. Я тоже рассмеялся.
– Нет нужды ревновать. Я ушел до того, как она выписывалась. И, да. Я часто думал, смогла ли она справиться со своими демонами.
– Она счастлива?
– Да. Думаю, она счастлива, – улыбнулся я и, посмотрев на Наташку, взъерошил ей волосы. – Больше не ревнуешь?
– Всегда буду ревновать, – воинственно ответила она, а затем прижалась ко мне и вздохнула. – Просто я за тебя переживаю.
– Я в порядке, солнце. Мне надо было убедиться, что с ней тоже все в порядке.
– А остальные?
– Они получили то, что заслужили, – коротко ответил я. – Жизнь – хуевый режиссер, но иногда она пишет правильный сценарий.
– Люди сами пишут свой сценарий, Ванька.
– Тоже верно, – кивнул я и, мотнув головой, сделал глоток пива. – Ладно. Ты готова к реваншу в «МК»?
– А я уж думала, что не предложишь. Чур, я Джейд.
– Да хоть сама Синдел. Скорпион тебя уделает.
– Это мы еще посмотрим, – рассмеялась Наташка, доставая второй геймпад.
А у меня в голове вновь всплыли слова, которые я сказал давным-давно на собеседовании при поступлении на журфак. Слова, которые запали в душу Рубену Карловичу и остальным членам комиссии. Люди часто называют дуркой мир вокруг. Но это лишь потому, что они не были в настоящей дурке.
Эта история основана на воспоминаниях моего знакомого, когда он проходил альтернативную службу в областной психиатрической больнице. Какие-то детали сюжета были выдуманы или сознательно гипертрофированы и приукрашены, но больные и их истории – настоящие.
Отдельная и безграничная благодарность Екатерине Васильевне, врачу-психиатру высшей категории, за консультации и помощь в работе над этой книгой. Если рядом с больными будут такие люди, то исцеление – это всего лишь вопрос времени.
Я не скажу ничего нового. Лишь повторю то, чем часто сопровождаю свой автограф, если мне дают на подпись книгу с красной обложкой. Быть человеком сложно, но важно и нужно. Берегите в себе этот свет, делитесь им с другими и даже в самых тяжелых жизненных обстоятельствах оставайтесь человеком. Всегда ваш, Гектор Шульц.
