Через некоторое время выяснилась и причина такого нахального поведения полицейского. Максимилиан, честно, никогда не думал, что кто-то из малокалиберных фараончиков пронюхает о его связях с преступным миром. Но этот Эсмонд далеко не прост. Далеко…
— Борис — дружок ваш любимый… Вопрос есть к вам, сколько вы будете терпеть эту суку? Даже у меня, окончательно разочаровавшегося в системе правопорядка, ориентиры на месте. А про вас можно такое сказать?
— Идеальных людей не существует — подуспокоился Пэксвелл, наконец-то поняв одну вещь — с «крепким орешком» нужно вести себя более прагматично. О простых переговорах речи не идет. Фернок оказался той еще лисой…
— Согласен — сказал товарищ-сержант, убрав со стола ноги, — Но, знаете что, имитация идеала хуже коварной честности — и взял маленький бесцветный карандашик, — Потому что она еще более коварна. Может, довести до плохого…
Пэксвелл внимательно слушал его, пытаясь понять, чего же он конкретно добивается.
— Помогите своему положению, и тогда я, наверное, никому не скажу о том, что вы общаетесь с Борисом и, может, с прочими выродками-наркоторговцами. Доказательства есть, не блефую…
«Взяв за горло» не кого-нибудь, а самого Максимилиана Пэксвелла — заместителя комиссара полиции, Фернок надеялся на его услужливость. Далее начинающий мститель шел по головам, в основном, методом тем же шантажа: копал, искал компроматы и потом… «брал за горло».
Такой подход, возможно, и прост, но, как показала практика, очень эффективен.
— Вы — человек шустрый, не отнимешь — продолжил Фернок, — Но я однозначно шустрее. Молод и хватка пожестче. Хотите дам полезный совет на будущее? Если попали в бассейн с пираньями… — он сломал тот самый карандаш, — Позовите акулу.
Лейтенант не мог больше стоять на ногах. Почувствовав слабость в коленях от охватившего сердце волнения, он присел на стульчик. Ему было любопытно, чем обернется для его карьеры появление в отделе Эсмонда Фернока.
— Вы — пловец, Борис — пиранья, а я — акула, огромная и злая, с большим носом и выпученными глазами.
— Хорошо — Пэксвелл ничего не смог сделать, кроме как согласиться: пусть сержант считает себя большой рыбой, — Что от меня конкретно требуется? Я могу узнать? — голос его был тихим, немного жалобным…
Очевидно, шантаж — трюк Эсмонда, и просто то, что Эсмонд умел делать лучше всего — брать человека на прицел.
— Хочу получить информацию! — сержант вмиг посуровел, придвинулся и насторожился, — Какая-то тварюга, прошу прощения за выражение, видимо, действуя по поручению вашего хохла, гребет кварталы, ну, те, что рядом с трущобами. Так вот! Я хочу, чтобы вы, несмотря на свое гуманное отношение к боссу, привели мне тварюгу. Здесь, в месте, где, по идее, должен совершаться честный суд, барыга примет смерть от моей руки! — его пальцы начали автоматически сжимать различные предметы — брелки, ручки, бумагу, и портить их, — Боря любит ласку и карандаш, карандаш можно наточить с помощью точилочки, несколько движений и он заточен, а ласку дарят путаны. Бюджет хохла немал, поэтому любые шлюхи для него относительно недороги. Час — тысяча долларов, а два — еще больше. Но хохлу-то плевать. Средств немерено. Ужасно несправедливо, не правда ли? Живем в дерьме из-за того, что кое-кто из полиции дружит вот с такими уродами!
Дерзкий Фернок припомнил все грешки Украинца — наркотики, их продажу, увеличенный процент образования смертей от наркотиков, наличие борделей, подпольных местечек и прочей грязи. Пэксвелл, как человек, который хорошо понимал ситуацию, не мог не согласиться. Но его что-то сдерживало… Клятва, когда-то данная Борису… и не то, чтобы он был несправедлив. В Ферноке лейтенант разглядел не меньшую жестокость и несправедливость, чем та, что заключалась в Борисе: мститель, готовый на все, пожалуй, даже на убийство невиновного человека, если того потребует его личная вендетта…
— Решайте — сержант наконец-то освободил рабочее место Максимилиана, но не забыл предупредить напоследок, — Я-то ничего против вас не имею. Но и вы должны понять, не очень хорошо за глаза якшаться с преступниками!
Голова лейтенанта болела от подскочившего внутричерепного давления. Он буквально выбежал из кабинета, не попрощавшись со свалившим домой Ферноком. Одно было ясно — шантажист не отстанет, будет напоминать, преследовать и угрожать, пока не получит свое — жизнь одного из наиболее активных торгашей Украинца, о котором, Пэксвелл, кажется, вспомнил.
Но кое-чего о боссе мафии Эсмонд все же не знал: при всех своих минусах Гуднаев проспонсировал операцию сестры Майка через Пэксвелла, попросившего друга «дать $ в долг». И сейчас Майк, получивший еще больше поддержки, но теперь уже от шефа, ждал появления хирурга в одной из частных клиник.
«На федеральном уровне есть федеральные ведомства, которые расследуют преступления, которые рассматриваются на федеральном уровне. В основном это ФБР, которая имеет право расследовать любое нарушение законодательства на территории Соединенных Штатов и даже есть некоторые преступления, позволяют привлечение к уголовной ответственности на территории Соединенных Штатов за совершение преступлений за рубежом, терроризм в основном» — абзац из книги о полиции, которую читал Уолтер Бёрк, засидевшись на стуле. Никаких неотложных дел не поступило, а значит, была возможность спокойно без надрывов почитать книжонку, такие моменты Бёрк ценил больше всего в своей жизни простого честного полицейского.
— А каково социальное обеспечение полицейских? — спросил у шефа Бёрк, закончив читать книгу «Законы США».
— Вопрос своеобразный — оценил Пэксвелл, начиная перечисление, — Мы получаем пенсию, здравоохранение и другие обеспечения через работу. Для любого это важно и никто не хочет испортить карьеру ради одной взятки. Видел, как работают прокуроры, им никто и никогда не предложит взятку, а если кто-то и рискнет, они сразу возбудят уголовное дело. Я не знаю ни одного прокурора среди моих знакомых, которому была предложена взятка.
— А вы разве работали прокурором?
Этот вопрос лейтенант проигнорил.
Через час.
Бёрк вспомнил один из давнишних разговоров с Пэксвеллом, и подошел к нему, чтобы обсудить немаловажную деталь — его понижение в звании.
— Из-за чего вы спустились на ступеньку ниже?
Преисполненный неким сожалением, возможно, связанным все с той же совестью, седой коп, переживший на своем жизненном пути немало подстав и предательств, однотипных мерзких ситуаций, скандалов и инцидентов, медленно опустил брови. На изрядно высохшем лице читалась грусть, и больше… ничего! Никаких других эмоций!
— Я неправильно выразился. Не меня понизили, а мне пришлось самому уйти вниз.
— Из-за чего?
Ответа не последовало. По унылому видку лейтенанта Уолтер догадался о его нежелании делиться, вероятно, самой сокровенной тайной. Несмотря на полное доверие Бёрку, как человеку, который всегда поймет и морально поддержит, Пэксвелл остался непреклонен и разговор окончился весьма неоднозначно.
Он знал, что совершил немало непростительных поступков и не сомневался, за каждый придется платить двойную цену, что не есть справедливо…
Увольнение Майка по собственному желанию не стало таким уж нежданчиком для коллектива, а в особенности для Уолтера Бёрка, давно раскусившего новичка.
«Неполучившийся» коп пожал руку Бёрку и всем остальным, не забыл проститься и с задирой Уильямом Бриджерсом, остававшимся на своей волне «крутого мэна». Уволившись, он ни на кого не держал зла и сказал, что ему было суждено откреститься от своей давней мечты, коей, безусловно, являлась работа в органах.
— Я понял, лучше быть хорошим человеком, чем плохим копом — Майк быстро проанализировал ситуацию, — К тому же, если вспомнить, то я неслабо накосячил.
Уильям проявил, казалось, чуждую ему сочувственность и буквально растрогался:
— Ты связался с нехорошими парнями ради сестры… — сказал он, — Это можно и понять, и простить. Не кори себя за попытку.
Вся реакция Майка — добрая широкая улыбка.
Выйдя из здания участка, преодолев тридцать метров, Майк повернулся назад и помахал своей уже прошлой работе. Все следующие часы парень посвятил подготовке любимой сестры к тяжелейшему эпизоду ее жизни. Договорился, заплатил доктору и погрузился в ожидание…
Царящая в клинике атмосфера порой давила на психику самых выносливых посетителей: был риск увидеть очередного скончавшегося, чье тело везли в соседствующий морг.
Уолтер преуспешно удовлетворял собственную любознательность прочтением неглупых статеек в сети. Когда под рукой находилась книга, он не отказывался от нее и порой напоминал самого настоящего книжного червя, а то и отстраненного библиотекаря…
