На входе нас встретила охрана. Еще час назад нам говорили, что мы уже опоздали, что Алексий II уезжает, что нас ждут последние десять минут… Вряд ли он стал бы ждать нас специально и откладывать другие свои планы, но мы, опоздав больше, чем на час, все-таки смогли остаться не вычеркнутыми в планах патриарха.
У нас ничего уже не проверяли, и крупногабаритные охранники расступились перед нами на входе, лишь бы мы только побыстрее сделали своё дело.
С нами был Аслан Ахмедов — визажист, но на предполагаемый make-up не оставалось времени. Мы очень быстро установили аппаратуру. Два окна и слишком мрачный интерьер темного красного дерева мешали свободе моих действий, но я быстро выбрала подходящий background* в виде большой красивой иконы. Алексия я расположила на достаточном расстоянии от нее — метра три или даже четыре… объектив 180мм…, свет — четыре студийных вспышки:, и все встало на свои места. Икона «не в фокусе» расплылась, при этом оставаясь крупной в кадре, и при этом, не отвлекая внимания от патриарха своей сверкающей богатой позолотой. Щелк: щелк: Кассета с мотором быстренько промотала несколько пленок по десять кадров. Всё, съёмка закончена.
К патриарху я, как и все, должна была обращаться — Ваше Святейшество. Но всю съемку я, двигая его и подсказывая, куда ему посмотреть, называла его батюшкой. Ни он, и никто другой меня ни разу не поправил.
Алексий II произвел нормальное впечатление нормального человека. Сняли мы и матушку, так ее все называли — бледную, немолодую женщину в черном. Не знаю, кем она приходится Алексию.
* * *
— Сибагат, как тебя с работы еще не выгнали, никакого от тебя толку, — мы опять все сидели в его машине и ехали обратно в студию.
— Да ладно тебе, — ухмыльнулся Сибагат своими румянными щеками, оставшимися ему на вечную память от уличных работ на свежем воздухе. — Зато сняли всё за полчаса. Плохо что ли?
— Ты мусульманин, Сибагат, вот и устроил провокацию православной церкви. Специально, сволочь, ты опоздал? Тебя вообще нельзя было пускать в резиденцию Алексия, это тебе не мечеть. Что ты поперся с нами? — ругалась я, конечно, шутя, я тоже была довольна, что съёмка не «пролетела» мимо нас, что она состоялась всё-таки, и все на заднем сидении тоже хихикали и тоже были довольны, все знали, что теперь мы точно получим свои денежки.
— Да, ладно, Борис. Сняли и сняли. Деньги когда тебе платить? — Сибагат выбрал беспроигрышный способ реабилитироваться в наших глазах, заговорив об ожидаемых нами деньгах.
— А деньги у тебя с собой? — спросила я.
— Конечно, — и Сибагат, выпустив руль, начал доставать из всех карманов «котлеты» денег, перевязанных цветными, но бледными резинками.
— Оставляй половину, пока всё не отобрали и уебывай по-быстрому, — выдала я опять образчик женского мышления и интеллигентного общения с заказчиком, все рассмеялись. — Ты должен тысячу четыреста за съемку. За пленки, проявки не надо — мы мало сняли, и Аслану двести.
— Так он же не красил, — буркнул Сибагат.
— Так он же ездил… Давай деньги, завтра заберешь слайды.
Сибагат побурчал ещё и среди толстых «котлеток» нашел нашу тоненькую пачку долларов. Толстые предназначалась другим, эти другие оказывали банку, наверное, более важные услуги. Деньги уже были заранее посчитаны и приготовлены, под резинкой торчала маленькая оборванная бумажка с аккуратной надписью — «фото». Мы уже ехали по Зорге и подъезжали к мастерской.
— Как жена? — для приличия спросила я Сибагата. — Привет ей передавай.
Жену Сибагата я видела всего несколько раз, он редко с ней где-нибудь появлялся.
— Да чего жена: Нормально: Квартиру её родителям купил…, - Сибагат вдруг помрачнел. — Детей она мне не рожает. Вот сколько вместе мы с ней живем?… И ни хуя! Сына хочу… — Сибагат закурил, нервно затянулся и опять выругался. — На хуй, блядь!
— Анализы сдайте, может быть, дело в тебе, обычно начинают проверять мужчину…
— Да, сдавали…, - Сибагат в сердцах махнул рукой, было видно, что для него это наболевшая тема. — У меня всё в порядке.
Сибагат обиделся, что усомнились в его мужских воспроизводящих достоинствах. Все притихли, никто не хотел участвовать в такой деликатной теме.
— Подожду чуть-чуть и буду искать себе другую бабу, у нас татар нельзя без детей, — Сибагат открыл в машине окно и решительным движением выкинул недокуренную сигарету.
— Дурак ты! Разве жена твоя виновата, что не может забеременеть!? Не верю, что причина в ней. Вспомни, сколько ты баб перетрахал и, наверняка, переболел с пару десятков раз. Что думаешь, просто так бесследно это проходит!? В академию ты тогда притащил двух проституток на какую-то презентацию в местный ресторан на халяву поесть, и так же на халяву вы переночевали в местной гостинице. Обеих трахнул и разгромил весь номер, тебя чуть с работы тогда не выгнали. Зачем ты шторы содрал в гостинице и тумбочки все переломал?
— Хуй его знает, пьяный был, с утра ничего не помнил и пёзды эти уже съебались с утра. Да!: — без малейшего стыда за своё нехорошее поведение Сибагат сладко вздохнул. Воспоминания о той ночи отразились светлой улыбкой на лице этого маленького татарина, запусти его с бабами в гостиничный номер ещё раз — всё также буйно и разрушительно повторится. — Меня тогда Липатов еле отмазал, а то бы точно уволили. Помнишь Липатова? Начальником хозяйственного отдела был тогда в академии.
— Помню, все в академии вечно обсуждали, как он смог без высшего образования пролезть в начальники. Противный был мужик, хрен с ним: А трех баб ты приводил ко мне по очереди, когда уже в банке работал, — я продолжала перечислять женщин Сибагата, перечислять их я могла долго, — деньги мне привозил, знал, что не выгоню с деньгами, поэтому и баб прихватывал. И всех трех трахнул у меня в студии. Туяна к тебе приезжала домой…
— Да ну ее на хуй, всю постель облевала, — Сибагат сделал лицо, как будто его сейчас стошнит за компанию с Туяной.
— Так чего ты домой её поволок, она же лесбиянка? — удивилась я.
— Все они лесбиянки, но как в рот взять или поебаться, все за милую душу.
— Всё приехали, — объявила я.
Мы, наконец, въехали в открытые ворота нашей мастерской и остановились у входа в студию. Уже стоя у машины, мы еще повспоминали прошлую, беззаботную жизнь, разгрузились и попрощались до завтра.
В мастерской меня, наконец, застали мои новогодние призы от приставучей тетки из супермаркета. Оказывается мне, сгорая от желания их вручить, звонили уже целый день.
— Здравствуйте! — начал рекламную компанию незнакомый женский голос. — Вы стали участником новогоднего розыгрыша призов…
— Здравствуйте! Короче, пожалуйста. Это я слышал, — не очень вежливо прервала я девушку.
— Вы выиграли подарок…, не могу сказать какой, но что-то от телефона до телевизора, — «телевизор» прозвучало очень заманчиво. Это ничего, что дома у меня два «телека» уже стояло, в подарок я была готова принять неограниченное количество телевизоров.
— И что дальше? — не верила ещё в это счастье я.
— Приезжайте, забирайте, — эти два глагола звучали просто, бесхитростно и убедительно. Я не видела пока препятствий на пути к этому праздничному «чему-то» — «от телефона до телевизора»:
— Что, вот просто так? Заехать и забрать? — я уверена была в обмане, но мне было интересно в каком месте обман, не могут же среди бела дня звонить, предлагать телевизоры, а потом нагло наебывать без причины… Ну, приеду:, каким образом мне его не дадут? Я до сих пор оставалась приезжей, я по-прежнему была из другой страны, я была доверчивым гражданином Советского Союза, там обманывали глобально, там не разменивались по мелочам, обманывали красиво, до конца жизни не поймешь, что надули. А тут — телефоны… Мне был интересен механизм такого обмана.
— Да, Вы приедете и заберете, — подтвердил убедительный голос.
— А зачем тогда с женой? Может быть, заедет кто-то один? — спросила я, а сама уже прикидывая: может быть, взять ещё кого-нибудь, чтобы помогли дотащить «телек» до машины. А какого размера он? и какой фирмы? Войдёт ли в «Интрепид»*? Причём мысль, что мне достанется не телевизор, а телефон, я гневно прогоняла уже и не допускала её абсолютно. Да какой там телефон! Я уже не хотела даже думать о телевизоре небольшого размера, подавай мне 29 дюймов по диагонали и не меньше: и я, конечно, уже начинала верить в это.
— Нет, это политика нашей компании, мы призы даем только семейным парам, — услышала я в телефонной трубке предназначенный и заготовленный для подобных сомнений ещё один аргумент.
— И туристические путевки у вас не разыгрываются? — попыталась я ещё раз расколоть проговориться про таймшер звонящего мне агента.
— Нет, никакого отношения к туризму мы не имеем, — отреклась и от таймшера, и от туризма обученная разводить таких идиоток, как я, звонившая девушка.
