Например, мне совсем не кажется странным, что Билл Клинтон нынче озабочен, главным образом, своим местом в истории, своим политическим наследством, тем, что о нём через 100 лет будут писать школьные учебники. Он считает, что он сделал своё дело, и теперь настало время обеспечить себе место на пьедестале в пантеоне Великих Американских Президентов, наравне с Линкольном, Кулиджем и Кеннеди.
А почему бы ему не озаботиться этим? Есть люди, у которых с историей реальные проблемы - у Джорджа Буша и Ричарда Никсона. Никому не пожелаешь войти в историю с репутацией этих двух мистеров. Только какой-нибудь последний фрик-преступник хотел бы остаться в памяти человечества Лгуном, Идиотом или Марионеткой какого-нибудь зловещего монстра типа Дж. Эдгара Гувера... Но все эти заботы появляются, когда вы, наконец, оказываетесь в Белом Доме. Ещё бы. О вас обязательно будут писать книги, снимать фильмы, рассказывать легенды или даже грязные анекдоты о подсиживании и пидорасах, они будут сопровождать вас до могилы. Посмотрите на Никсона, посмотрите на Рейгана, посмотрите хотя бы на Дж. Ф. Кеннеди. История никогда не была снисходительной по отношению к законченным дегенератам, но к некоторым дегенератам относятся лучше, чем к другим, вот это и беспокоит Билла Клинтона. Его любят, но не слишком сильно - а ведь надо ещё два с половиной года у руля продержаться. Избиратели сейчас любят его, потому что они думают, что он сделал их богаче - поэтому они, скорее всего, будут голосовать за Эла Гора в 2000 году (Господи Иисусе! Как же отвратительно звучит. Голосуйте за Гора в 2000 году! Готовьтесь к этому. Так ведь произойдет. Осторожно!).
Тем ясным зимним утром я размышлял обо всех этих вещах, как вдруг снова зазвонил телефон, и из трубки раздался женский голос, который истерически прокричал в трубку: «Смотрите, к Вам идет полиция», «Там везде кровь», «Вчера у дома Джека произошла страшная трагедия».
Господи, подумал я. О чём это она? Какая трагедия? Черт, я ведь заезжал в три ночи, и всё выглядело таким мирным и спокойным. Что там могло произойти?
Долго ответа ждать не пришлось. Одновременно зазвонили оба телефона, но у меня вдруг так засосало под ложечкой, что я не смог взять трубку. Тут на автоответчике раздался голос шерифа и возмущенный крик известного художника Пола Паскареллы - на другом телефоне. Пол сказал, что он едет на максимальной скорости к дому Джека, и что он прихватил с собой обрез и «Магнум» 44-го калибра. Он сказал, что дом Николсона окружен. Везде полиция. Прошлой ночью какой-то пизданутый маньяк пытался убить Джека и его детей, преступнику удалось скрыться, но полиция полагает, что он всё ещё на свободе и прячется в лесах. Это убийца-рецидивист, его недавно освободили из тюрьмы, я думаю, что с Джеком всё в порядке, о, Господи, как же это всё ужасно. Потом он въехал в каньон, роуминг отключился, и связь прервалась.
Шериф сообщил мне примерно то же самое. «Это просто сенсационно. Я уже подрядил людей, которые будут работать со СМИ. Пресса говорит о том, что Николсона пытались убить. Мы блокировали дорогу и послали полицейских с собаками прочесывать весь район. Начали операцию «Перехват». Днем всё будут показывать по CNN. А ты, случайно, ничего не знаешь об этом? Если тебе что-нибудь известно, перезвони, пока не поздно».
Пока не поздно? Чепуха. Не поздно для кого? Мы тут что, с сумасшедшими дело имеем? Зачем мне убивать Джека? Это же просто безумие.
И тут я, наконец, всё понял. Ну да, конечно. Это же они за мной охотятся в лесах. Это же я - тот пизданутый киллер с растрепанными волосами, который вчера ночью пытался пробраться в дом Джека и убить всю его семью. Милая шутка, правда?
Шутка? Хо-хо. Теперь всем не до смеха. Они уже нашли за стоящими над домом деревьями неразорвавшуюся бомбу... Всех полицейские округа срочно дернули на службу, и круглые сутки они разыскивают монстра, дабы он не разрубил на куски всю семью Николсонов и не запятнал навечно честь города Эспена, чья репутация и так уже несколько подмочена. Отвратительные скандалы с богатыми извращенцами, обездоленными детьми и развращенными и помешанными на паблисити блядьми из Голливуда, настолько вошли здесь в обыкновение, что перешли грань добра и зла и стали даже в чем-то стильными... Вот почему все это богатенькие тли понастроили в последние годы в нашей долине дачи... И речь сейчас идет о действительно крупных тлях, по-настоящему крупных экземплярах.
Я, кажется, несколько отвлекся. Мы говорили о моей неудавшейся попытке передать подарки ко дню рождения моему старому другу Джеку и его детям морозной снежной ночью 1997 года.
В ту ночь я даже не мог представить себе, чем кончится моя безобидная выходка, что полштата встанет на уши, включая моих друзей и близких...
Но именно так и произошло, в 40001 раз. Именно поэтому много лет назад я принял решение отказаться от совершения преступлений как от стиля жизни - и стал писать книги.
* * *
Джеку угрожал какой-то безумный маньяк, который несколько раз покушался на его жизнь в Лос-Анджелесе, и именно поэтому в поисках анонимности и одиночества Джек перебрался сюда, в горы Роки Маунтинс, подальше от опасного Голливуда, вместе с Раймондом и Лоррэн. Одним словом, ему пришлось бежать ради детей в полностью изолированную хижину в горах.
* * *
Кто мог знать, что прошлой ночью из-за метели все телефонные линии, ведущие в унылую долину, в которой находится дом Джека, будут отключены?.. «Да, правильно, ни один телефон не работал», - сказал мне шериф. - Они попытались позвонить по телефону полиции 911, но, очевидно, все линии вышли из строя. Они пришли в ужас, семья забаррикадировалась в подвале за грудой антикварной мебели и надеялась отбиться кочергой для камина, служившей их единственным оружием». Он хихикнул: «У этого идиота дома даже пистолета не было. Ну и слава Богу. Он из него ещё детей случайно пристрелил бы, чего доброго».
И это правда. Как правило, лучше не держать дома заряженное оружие, если к вам приехали дети. Даже если опасный псих бродит вокруг вашего дома с бензопилой. Куда лучше установить на дверях крепкие замки и сигнализацию, да ещё обзавестись рацией круглосуточной связи с полицией... Но Джеку и его семье все меры предосторожности в ту ночь не помогли. Псих, который ходил вокруг его дома, собирался свести с Николсоном счеты и специально приехал издалека, чтобы довести свое черное дело до конца.
Мой телефон непрерывно звонил, и моё положение становилось с каждым часом всё отчаяннее. Кто-то уверял, что надо идти с повинной в полицию, кто-то настаивал на том, чтобы я мчался к дому Джека с винтовкой 12-го калибра наперевес и присоединялся к поиску злодея. Каждый звонивший казался по-настоящему обеспокоенным и напуганным. Даже Хайди вела себя странно. Он знала, что в прошлую ночь я отправился к Джеку, и как я понял, она решила, что я зачем-то попытался убить его. А почему бы и нет? Может, на меня нашел припадок безумия, и я совсем потерял контроль над собой. Кто знает, что придёт в голову наркоману? Особенно, когда рядом дети. Я, может быть, сам не помню, что со мной было.
Опять зазвонил телефон - на этот раз со мной говорил Джек. Ему только что починили телефон. «О, Господи, - подумал я. - Что мне сейчас ему говорить ? Так, возьми себя в руки. Omerta[35]».
- Ну, Док, как дела? - спросил он спокойно. Должно быть, дело было в субботу, потому что он спросил что-то типа: «А кто играет сегодня вечером?»
- Да задолбал уж этот футбол, - ответил я, - ты лучше скажи, что у тебя там за кошмар происходит, говорят, полицейские патрули вокруг твоего дома расставлены. Мне сегодня весь день рассказывают о тебе самые удивительные вещи».
На какой-то момент в трубке воцарилось молчание. Я услышал, как он глубоко вздохнул. Потом он проговорил:
- Слушай, можно тебя кое о чем спросить? - он помолчал. - Понимаешь, это лосиное сердце, оно...
Вот, что его доконало, он увидел всю эту кровь. Он сказал:
- Когда я посмотрел на сердце - понимаешь, мы искали какие-нибудь следы, - я понял, что он говорит о полиции, - ну, в общем, когда я внимательно посмотрел на него, я увидел в середине сердца, в том месте, где оно еще не разморозилось, кусочки льда. Я полиции ничего не сказал, но мне кажется, что я видел замороженное сердце лося у тебя в холодильнике. Ты, по-моему, даже показывал мне его, вместе с птицей и хорьком. По-моему, ты даже кидался в меня лосиным сердцем прошлой зимой?
Вот говно, подумал я. Ничтожное мерзкое отродье. Хорошо всё придумал, внутри, вон, кусочек отыскал замороженный. Всё остальное превратилось в кашеобразную требуху и кровь... лосиные сердца - прекрасный деликатес, но вот это конкретное сердце так скоро не съедят.
