Ознакомительная версия.
У Жанны сжимались кулаки от желания наброситься на противного барона. А тот спокойно и насмешливо наблюдал, как дрожат у девушки губы, словно подталкивая: ну, напади, напади! Жанна брала себя в руки и смирялась, снова и снова проводя по многу часов то в седле, то в учебе с тяжеленным мечом в руке. Иногда она не понимала себя: почему слушается жестокого насмешливого барона? Ведь можно попросить дофина освободить ее от такой тяжелой опеки. Но появлялась мысль, что таким образом Жиль де Ре просто намерен заставить ее отступить. Нет, она не сдастся и не отступит! А все, чему учит этот противный барон, пожалуй, действительно может пригодиться. Когда однажды ее давний друг Бертран де Пуланжи увидел, как девушка держится в седле, ахнул:
– Жанна, тебя не узнать, ты словно амазонка!
Кто такая амазонка, девушка, конечно, не знала, но спрашивать не стала. Зато похвасталась этим отзывом перед Жилем де Ре. Тот несколько мгновений внимательно смотрел на подопечную, а потом чуть улыбнулся:
– Ты хоть знаешь, кто такие амазонки?
Жанна старалась не лгать, правда, это не всегда получалось, бывали мелкие грешки, но тут не смогла удержаться:
– Конечно!
Барон немедленно плюхнулся на стул, привычно закинул ногу на ногу и поинтересовался:
– Ну и кто?
Вот почему любое общение с Жилем де Ре обязательно провоцировало ее на что-то не слишком хорошее? Жанне непременно хотелось возражать, она становилась строптивой и даже лгала! Словно барон вытаскивал наружу все самое худшее, что было в ее душе. Иногда становилось страшно, но все равно тянуло к этому насмешнику, как человека, стоящего на краю пропасти, тянет шагнуть вниз. Нет, Жанне не думалось о нем как о мужчине, привлекала странная, точно раненая душа.
При всей жесткости общения и попытках продемонстрировать ей самой, что внутри не только белый снег, но и черная грязь, Жиль де Ре никогда не заканчивал разговор без того, чтобы показать Жанне, что она прекрасна. В душе, конечно. Вот и сейчас усмехнулся, поняв, что ответить девушка не сможет. Встал, взял за подбородок и вгляделся в лицо:
– Никогда не делай вид, что знаешь. Не знать не стыдно, стыдно не хотеть знать. Ты умеешь читать?
И что она должна была ответить? Только помотала головой.
– Научиться хочешь?
Кивок.
– Закончим это безобразие, научу. Только постарайся не вляпаться во что-нибудь, где тебе снесут башку. Без нее учиться как-то неудобно.
Жанна поневоле улыбнулась. Вокруг нее со времени ухода из дома были самые разные люди, кто-то насмехался, кто-то горячо поддерживал, кто-то завидовал, кто-то считал ненормальной. Но такого, как этот барон, больше не было. Жиль де Ре вел себя так, словно она принадлежала ему лично, причем принадлежала целиком, без остатка. Сила его натуры такова, что девушка сопротивлялась с трудом. Странно, но иногда хотелось… попросту прижаться к его плечу, словно барон мог защитить от тяжести этого мира.
А однажды Жанна вдруг поймала его… восхищенный взгляд! Нет, он не восхищался ею как женщиной, отнюдь. И даже как способной ученицей. Где бы ни оказывалась Дева, на улице вокруг нее немедленно собиралась толпа, девушку приветствовали, желали удачи, каждый норовил дотронуться хотя бы до ее стремени, до уздечки ее коня. Вот и в тот день она попала в такую же восторженную массу людей, желавшую увидеть свою Деву. На глазах у многих даже были слезы радости, женщины протягивали ей детей, чтобы только коснулась, чтобы поделилась своей благодатью.
Жанна и сама не понимала, сколько времени прошло с той минуты, как она окружена восторженной толпой. Оглянувшись, девушка вдруг увидела, что Жиль де Ре наблюдает, остановив своего коня, хотя мог бы проехать дальше. И в его глазах не было ни привычной насмешки, ни вызова, барон восхищался, словно ему передалась радость простых горожан.
Он ничего не сказал своей подопечной, словно и не было того случая, однако такое повторялось, стоило им выбраться на улицы города. И ни разу Жиль де Ре не осадил людей и не поторопил саму Деву, он явно одобрял их любовь и восторг.
В тот день с утра стояла прекрасная погода, барон Жиль де Ре не появлялся, а потому Жанна собралась выехать на долгую прогулку сама, только в сопровождении пажа Мюго. Жиль никогда не предупреждал, что собирается делать, и не объяснял, куда временами исчезает. К чему? И кому объяснять, этой девчонке?
Но уехать не удалось, зачем-то позвал дофин. Жанна предвидела долгую беседу с нудным Карлом вместо веселой прогулки, но старалась не слишком раздражаться из-за этого. Дофин все же странный, в нем словно уживались два человека: один любил верховую езду и соколиную охоту, мог часами скакать во весь опор, а второй страшно боялся всего подряд. Особенно деревянных полов. Карл слишком хорошо помнил ощущение ужаса, когда под ними вдруг провалился подпиленный пол и несколько придворных погибло. Сам дофин не только остался цел, но и не получил ни царапины, но после того покушения видеть деревянные полы не мог, их всегда покрывали толстыми коврами. И сквозняков Карл тоже боялся…
Однако в комнате, где за плотно закрытыми окнами сидел дофин, Жанну ждало новое интересное знакомство. Стоило самой девушке войти, как следом появился стройный молодой человек. Его отличали приятная, несмотря на длинноватый, как у Карла, нос, внешность и изысканные манеры.
На лице дофина появилось подобие улыбки:
– Вот вам еще один горячий сторонник спасения Орлеана – мой кузен герцог Алансонский.
– Вы вовремя, герцог, скоро нам предстоят горячие дни. Чем больше королевской крови будет с нами, тем лучше.
Герцог горячо поддержал намерение Жанны, он поверил в ее предназначение и объявил, что намерен участвовать в походе обязательно. Мало того, герцог пригласил Жанну в Сомюр, где жили его жена и мать. Жанна обещала им вернуть дорогого человека в целости и сохранности.
Жиль де Ре все это время где-то отсутствовал. Зато герцог Алансонский, восхищенный умением Жанны держаться в седле, подарил ей красавца коня, чему девушка очень обрадовалась, ведь ее мучитель пока не позволял садиться на приличную лошадь, все еще держа подопечную на старой кобылке, подаренной ей в Вокулёре.
– Вы поистине необычная Дева, посланная нам Господом!
Он с удовольствием фехтовал с ней, откровенно поддаваясь, чтобы сделать Жанне приятное, чего она не поняла, восторгался ее посадкой в седле, тем, как владеет копьем… Всем, за что барон немилосердно ругал. Герцог же хвалил и хвалил… При этом даже забывалось, что все умения добыты упорными тренировками под строгим надзором Жиля де Ре.
Вернувшись через несколько дней, барон с изумлением обнаружил, что у Жанны новый покровитель и что мысли девушки заняты герцогом слишком сильно…
– Тебе нравится герцог?
Жанна только пожала плечами:
– Он всем нравится.
– Кому всем? Если ты имеешь в виду дофина, то ошибаешься. Если епископа, тоже. Мой кузен Тремуйль его терпеть не может…
– А вы?
– А я смотрю на чудного герцога вполне реалистично. Он не отличается ни глубиной ума, ни широтой взглядов, вспыльчив, завистлив, тщеславен, несдержан в словах. Но суеверен не меньше дофина, а потому поверил в твои Голоса с первых минут, можешь радоваться.
Жанну задела такая характеристика, данная герцогу.
– Вы ему просто завидуете!
Барон изумленно раскрыл глаза:
– Завидую? В чем? Герцог не знает и сотой доли того, что знаю я, с трудом складывает буквы в слова. Его шпагу я мог бы выбить из рук уже вторым ударом, хотя сам он считает себя прекрасным фехтовальщиком. Я могу купить все его земли, даже не почувствовав расходов на это. Мои лошади куда лучше, чем у него!
– Однако он подарил мне нового коня, а не вы!
– Ах, вот в чем дело! Мы влюбились в герцога за лошадку… Надеюсь, ты не сбила ей спину своей задницей в первый же день? Это не вокулеровская кляча, которой все равно, кого тащить на себе, тебя или Тремуйля.
– Лошадь прекрасная! А вам завидно.
– Лошадь и правда хороша, именно потому я с тебя строго спрошу за потерянную подкову с ее копыта и за то, что ты даже не сообразила полюбопытствовать, отчего она прихрамывает! – голос Жиля де Ре загромыхал. Жанна растерянно смотрела на своего учителя-мучителя. Откуда он узнал о том, что новая лошадь в первый же день захромала? – Что хлопаешь глазами, как глупая овца?! Воительница называется, голова забита герцогом вместо дела! Надеюсь, ты хоть не отдалась ему в ближайших кустах?
Жанна задохнулась от возмущения, ей хотелось просто разорвать противного барона в клочья. А тот удовлетворенно кивнул:
– Судя по твоему возмущению, этого не произошло. Умоляю, потерпи до окончания военного похода, а там можешь… м-м… любить кого хочешь.
– Как вы смеете?! У герцога прекрасная жена, которую он очень любит!
– Ага, значит, мы уже знакомы с супругой… Стоит на пару дней отлучиться, как у тебя тысяча новостей! Ты права, прекрасная и любит. А как не любить, если ради выкупа его из плена она заложила свои драгоценности, а он теперь ломает голову над тем, как вызволить тестя – герцога Орлеанского.
Ознакомительная версия.
