— Мы виделись с вами дважды. Первый раз — четыре года назад в Бодмине.
— Вам обо мне известно ровно столько же, сколько мне о вас. Росс, наверное, рассказывал про меня и мою дружбу с Дуайтом Энисом.
— Ах да, да-да.
— Он говорил вам, что в канун Рождества мы с Дуайтом обручились?
Верити застегнула пуговицу на воротничке простого льняного платья. Она понятия не имела, чем именно встревожена Кэролайн, однако столь внезапный приезд этой яркой, элегантно одетой дамы заставил Верити чувствовать себя старомодной женщиной, какой-то серой молью на фоне порхающей крыльями бабочки. Кэролайн была известна своим экстравагантным поведением и театральными выходками, поэтому Верити стало любопытно, каким образом она может быть со всем этим связана.
— Последний раз я виделась с Россом и остальными членами семейства на Рождество. Еще получила два письма от Демельзы, но в них не было ничего особенного.
— Нам нужно было держать все в секрете от моего дядюшки, он бы не одобрил, к тому же он сейчас тяжело болен. Решили молчать до последнего, пока Дуайт не вернется домой. Это из-за меня и по причине возникших трудностей Дуайт поступил на флот, — задыхаясь произнесла Кэролайн.
Верити подошла к столику и взяла графин. Наполнив бокал, она передала его Кэролайн, та кивнула в знак благодарности, но к напитку так и не прикоснулась.
— Я знала, что он служит на флоте. Не вижу повода для беспокойства, — сказала Верити.
— Он ушел в плавание сразу после Рождества, написал мне два письма. Сейчас Дуайт несет дозорную службу в рядах Западной флотилии под командованием сэра Эдварда Пеллью. Он на фрегате, который входит в эскадру сэра Пеллью.
Верити изумленно посмотрела на нее.
— Неужели? Боже мой! Вы хотите сказать, что он участвовал в недавнем сражении?
— Я не знаю наверняка. Но кое-кто сегодня утром рассказал мне об этой схватке. Сообщили, что один из английских кораблей затонул. Вы не знаете, какой именно?
— Мне кажется... Постойте. У меня есть газета, — пройдя через всю комнату, Верити на ощупь нашла ее, завалявшуюся среди мотков шерсти. — Вот же она. Да, корабль называется «Тревейл», — сказала Верити, вскинув глаза на Кэролайн. — Этот корабль исчез у берегов Франции. Мисс Пенвенен, только не говорите, что....
Кэролайн рухнула на стоящий рядом стул, капли бренди из ее бокала упали на ковер. Верити подбежала к ней и обвила руками.
— Милая Верити, поверьте, мне так неловко перед вами за свое нынешнее состояние, мы ведь познакомились всего пять минут назад, — сказала Кэролайн. — Знаете, из меня не выйдет жены моряка. Вы, Верити, наверное понимаете поболее моего, как нужно вести себя в подобной ситуации.
— Выпейте это. Совсем чуть-чуть. Вам станет лучше.
— Никогда еще я не падала в обморок, будто скромница какая-нибудь. Моя старуха нянька такого не поощряла. «Молодые леди, — говорила она, — должны быть сильными, а не изнеженными, как цветочки». Так что обмороками я редко увлекалась, точнее никогда.
— Откиньте голову назад. Скоро вам станет лучше.
— О, мне лучше. Кто я такая, чтобы жаловаться? Есть и другие, кому намного хуже.
— Корабль потерпел крушение, французы здесь ни при чем. Всё произошло из-за шторма. Будет много выживших.
Некоторое время Кэролайн сидела, откинувшись назад и медленно дыша.
— Знаете, а ведь по пути я говорила себе, что эта бестолочь Анвин Тревонанс ошибся! И что когда я попаду сюда, то обнаружу, что меня облапошила эта проклятая привычка Адмиралтейства давать кораблям столь похожие названия. И им окажется другой корабль. Только не «Тревейл». Мне скажут, что это «Тэмойл», или «Тэро», или «Трайдент». Вcю дорогу я думала об этом.
— Дорогая, не нужно так расстраиваться. Могло произойти всё, что угодно. Возможно, с ним всё в порядке, и он в безопасности.
— Я подумала — надо поехать к кузине Росса. Нанесу ей светский визит. Больше мне не к кому обратиться. Конечно, я могла пойти прямо к Сьюзен Пеллью — мы однажды встречались; или к Мэри Трефузис, или еще к кому-нибудь из знакомых; но казалось, а точнее — я почувствовала, что должна поехать к кузине Росса, которую ни разу не встречала.
— Это было верным решением. Как бы я хотела, чтобы Эндрю был здесь. И Джеймс, его сын, сейчас тоже в море. Но я должна подумать...
— В разделе новостей сказано что-то еще?
— Нет, ничего. Просто повторяется послание капитана Пеллью, он до сих пор в море. О «Тревейле» здесь говорится только то, что он сел на мель в бухте Одьерн, и что «Мермейд» сам едва избежал крушения в ходе спасательной операции.
— Мы можем найти кого-нибудь, кто знает больше?
— Именно об этом я сейчас думала. Скорее всего, новость доставили на военном шлюпе. Благодаря Эндрю меня хорошо знают в службе пакетботов. Бен Пендер обычно работает там до восьми. Если кому что и известно, так это ему. Я пойду с вами, разумеется. Кажется, миссис Стивенс только что вернулась — я могу оставить малыша Эндрю с ней. Вы сможете идти?
— О да. О да. Слабость в коленях с каждой минутой становится всё меньше.
— Это в четверти мили отсюда, вниз по улице. Я только возьму плащ. Вы, разумеется, останетесь на ночь здесь.
— Не думаю, что получится. Мой дядя болен. Узнав эту новость, я пошла к нему и рассказала о своих планах. Боюсь, он мог расстроиться. Хоть я и не сообщила ему всего, но мое весьма очевидное желание узнать правду о Дуайте, должно быть, выдало мои чувства. Я поскачу обратно, как только узнаю, что произошло.
— Три часа в темноте? Здесь повсюду толпы голодающих. Вы должны остаться. Я скажу миссис Стивенс, чтобы приготовила комнату.
Десять минут спустя они вышли из дома и отправились в путь по грязной галечной дороге. Узкая улочка была запружена людьми. Лавки еще не закрылись, в пивнушках стоял гам, по углам валялись пьяницы, детишки резвились и вопили, слепые и хромые просили милостыню, постаревшие солдаты стояли и беседовали, моряки по трое в ряд пели непристойные песни, домовладельцы застыли в открытых дверях, собаки лаяли и дрались, и над всем этим раздавался громкие крики чаек. Вечер был чудесный и необычайно теплый для апреля. Но Кэролайн не ощущала ни благоухания, ни тепла, ни света. Всё это было лишь антуражем. Она не видела окружающих людей — лишь серо-белые тени, мешающие ей на пути к неизбежному концу.
В конторе службы пакетботов Бен Пендер, усталый маленький человечек в старомодном парике и грязно-коричневом костюме, разговаривал с капитаном пакетбота, одетым в синюю форму с галуном. Увидев двух молодых дам, он сразу встал и склонился над рукой Верити. Она представила ему Кэролайн и объяснила цель своего визита.
— К сожалению, мэм, у нас только это сообщение со шлюпа, — ответил капитан. — Он причалил с новостями и отплыл с первым же приливом. Пеллью и его корабли до сих пор в море. Но вот полный текст сообщения, как есть. Сэр Эдвард Пэллью докладывает, что сначала заметил два французских корабля, «Эро» и «Палмье». «Эро» — семидесятичетырехпушечный двухпалубник. Это было в три часа дня в четверг, в туманную погоду, около пятидесяти лиг к юго-западу от острова Уэссан. С запада дул сильный ветер, и они поставили паруса для погони. Без пятнадцати шесть «Нимфа» и «Тревейл» догнали французские корабли.
Капитан посмотрел на бумагу, которую положил перед ним Бен Пендер, и надел очки, заправив дужки за уши.
— Согласно этому докладу, произошел бой на параллельных курсах, который продолжался около десяти часов в условиях усиливающегося шторма — сначала под грозовыми тучами и дождем, затем с неистовыми шквальными ливнями при свете неполной луны. В ходе операции «Мермейд» тоже вступил в бой, и все пять кораблей отнесло в сторону французского побережья. К тому времени, когда в сумерках показался полуостров Бретань, «Эро» вышел из строя, а «Палмье», «Нимфа» и «Тревейл» получили серьезные повреждения. Оба француза пытались достичь Брестской бухты, но не смогли из-за аварийного состояния. «Палмье» налетел на скалу у острова Сен и затонул, «Эро» отнесло в бухту Одьерн, где он сел на мель в штормовых водах. «Тревейл» тоже не выдержал натиска бури и потерпел крушение рядом с «Эро». «Нимфе» практически с самого мелководья удалось добраться до мыса Пенмарш и выйти в открытое море. «Мермейд», пострадавший меньше остальных, попытался подойти ближе, чтобы помочь разбитым кораблям, но был вынужден развернуться ради собственного спасения. Потери «Нимфы» составили шестнадцать убитых и пятьдесят семь раненых. «Мермейда» — пять убитых и тридцать пять раненых. Капитан «Тревейла» Харрингтон погиб в самом начале боя.
Капитан снял очки.
— Это конец депеши, мэм.
Вошел служащий и поставил на стол еще одну зажженную лампу. Свет упал на карты, чертежи кораблей, пожелтевшие коносаменты [8], весы, чернильницу с пером, мебель из красного дерева, медные поручни и плиточный пол.
