Кэролайн спросила:
— Вы видели хоть кого-нибудь с того шлюпа? Я имею в виду, лично?
— Я перебросился парой слов с капитаном, но, как вы понимаете, он не участвовал в сражении. Он только принес новости.
— Вы обсуждали хоть что-нибудь, связанное с «Тревейлом»?
Капитан медлил.
— Совсем немного, мэм. Но, опираясь на свой собственный опыт, могу сказать, что выживание в кораблекрушении во многом зависит от везения. Если фрегату удалось подойти к берегу, есть все шансы, что многие спаслись. Этого, боюсь, мы не узнаем еще некоторое время, ведь если они выживут, то неминуемо попадут в плен к французам.
Май выдался ветреным и промозглым. Демельза уже забыла, когда в последний раз видела такой май, каким он должен быть: когда искрящийся солнечный свет и ласкающий бриз окутывают полуостров, предвещая блаженный летний штиль; когда цветы безмятежно распускают бутоны, а солнце весь день согревает плечи, куда бы ты ни направился. В прошлом году погода была такая же: дождь и ветер почти не отступали. Выдалась лишь краткая передышка в череде тусклых зябких дней, когда она ходила на бал в Уэрри-хаус (само воспоминание об этом было невыносимо). В позапрошлом мае состоялся прием у Тревонансов, где все ждали объявления помолвки Анвина и Кэролайн Пенвенен, но так и не дождались. Тогда погода тоже была серой и промозглой.
За год до этого Росс и Фрэнсис решили снова открыть шахту Уил-Грейс; тогда же Росс встретил Джорджа Уорлеггана на постоялом дворе «Красный лев», где после небольшой перепалки скинул Джорджа через перила… И она была беременна Джереми… Демельза помнила бесконечные завывания ветра.
Сейчас она снова беременна, но пока что без труда хранит этот секрет ото всех, кроме Росса. И сейчас они уже так богаты, что могут позволить себе столько угля для камина, сколько захотят. И собираются отремонтировать старую ветхую библиотеку, где она начинала играть на спинете, подбирая ноты. А ремонтировать будет ее младший брат Дрейк, умелый парень, ловко управляющийся с пилой и рубанком. А Сэм работает на шахте, правда, не как вольный рудокоп, сдельщиком: он расчищает проходки на глубину в сажень, и качество руды никак не влияет на его жалованье. Такая работа не столь прибыльна, как у вольных рудокопов, но зато стабильна, в то время как заработок вольных — это постоянная лотерея. У Сэма есть деньги, чтобы позаботиться о теле, и остается время, чтобы подумать о душе.
Сэму и Дрейку предложили снять комнату у старой тетушки Бетси Триггс, но они попросили разрешения поселиться в коттедже Риc на холме и отремонтировать его. Этот глинобитный домишко когда-то своими руками построил Марк Дэниэл для своей красавицы жены, которую теми же руками задушил несколько месяцев спустя. Крыша давно провалилась, да и остальное, возведенное в такой спешке, не устояло перед ветрами и непогодой. Жители Меллина и Марасанвоcа не осмеливались подходить к этому дому после заката. Поговаривали, что из окна дома до сих пор выглядывает бледное лицо Карен с разбухшим языком и налитыми кровью глазами. Но братьев Карн этим не напугаешь. Как сказал Сэм, ничто не может навредить душам людей, нашедших прибежище от происков Сатаны в совершенной любви Иисуса.
Так что все свое свободное время они пилили и стучали молотками, заделывали и долбили, а строительный хлам, оставшийся от реставрации старой библиотеки, частенько находил применение при ремонте коттеджа благодаря умелым рукам Дрейка. Демельзе не приходило в голову, что желание братьев заполучить вместо комнаты у тетушки Бетси собственный коттедж, даже такую развалюху, как Риc, было продиктовано не только личными интересами. Лишь в начале мая она услышала, что Сэм планировал расширить комнату на первом этаже и уже провел там небольшое собрание методистов.
Сэм рассудил, что времени терять нельзя. Во многих графствах движение методистов возрождалось и затухало, но особенно сильно такие колебания энтузиазма были выражены в Корнуолле благодаря переменчивому темпераменту жителей и большим расстояниям, разделяющим просветителей и потенциальную паству. Сам великий Уэсли при жизни не решался оставить своих корнуольских новообращенных более чем на год. В некоторых городах и деревнях, конечно, были сплоченные группы последователей, которые никогда не отступали от веры и молитв, но в других местах люди часто впадали в грех и сбивались с пути истинного. Сол и Грамблер уже давно сбились с этого пути вместе со всеми окрестностями от Сент-Майкла до Сент-Агнесс.
Сэм находил их мрачными и пустынными. В Грамблере располагался маленький молельный дом, построенный на пожертвования и силами самих шахтеров в процветающих шестидесятых, но после закрытия шахты люди ушли, дом забросили, теперь он почти разваливался. Некоторые все же продолжали чтить старые традиции, хотя уже и не собираясь вместе и не укрепляли веру в совместной молитве.
Сэма с неприязнью встречали то там, то здесь: чужак из такого далекого места как Иллаган воспринимался не лучше иностранца — все как один считали его незваным гостем и могли терпеть, только пока он молчал. Сэм молчать не любил, и повсюду его провожали кислые лица, но дружба с Полдарками спасала от еще больших неприятностей. Поэтому узкий круг обращенных, не потерявших веры в годы забвения, начал встречаться воскресными вечерами в коттедже Рис, а воскресным утром или днем Сэм вел их в церковь.
В нескольких минутах ходьбы находились четыре церкви. Ближайшая — церковь святого Сола в Грамблере и Соле, затем церковь Покровителя шахтеров в Марасанвосе. Немного подальше располагались церковь святой Агнессы в Сент-Агнесс и святого Павла по дороге в Сент-Майкл. Однако шторм в мае 88-го снес крышу в церкви святого Павла, денег на ремонт не нашли, поэтому службы приостановили на неопределенный срок. Викарий церкви в Сент-Агнесс жил в Лондоне и еще ни разу не посетил ее, поэтому службы там проходили очень редко, когда удавалось найти священника. Имена желающих вступить в брак удавалось огласить лишь изредка, поэтому приходилось покупать специальное разрешение или жениться без благословения церкви, а детей крестили в Соле.
За церковью святого Сола в Грамблере и Соле, с ее двумя алтарями, дырявыми крышами, покосившимися башнями и переполненным кладбищем, присматривал преподобный мистер Оджерс, священник, получавший сорок фунтов стерлингов в год от викария этого прихода, живущего в Пензансе. Оджерс имел жену и выводок детей, которых приходилось содержать, и влачил жалкое существование, выращивая овощи и фрукты. Церковь забросили, но в ней проходили проповеди, пел скорее шумный, чем мелодичный хор и, конечно же, не обошлось без покровительства Тренвит-хауса.
Неподалеку от церкви Покровителя шахтеров в Марасанвосе располагалось только одно крупное поместье, Уэрри-хаус. Но его хозяева, Бодруганы, посещали церковь всего дважды в год, а викарий, мистер Фабер, служил еще в одной церкви возле Ладока и был заядлым охотником на лис. Когда Сэм и Дрейк зашли в эту маленькую церковь, то обнаружили там всего пятерых прихожан: двое мужчин всю службу проговорили о ценах на зерно, из трех женщин две латали рубахи, а третья — смотрительница этой церквушки — спала. После службы намечались крестины, но смотрительница забыла налить в купель воду, и викарий, поплевав на ладонь, помазал младенца во имя Христа собственной слюной. Сэм и Дрейк вышли из церкви, как раз когда викарий взгромоздился на свою широкогрудую старую клячу и зацокал по каменистой дороге.
Так и получилось, что когда маленькое сообщество методистов признало в Сэме лидера, он решил повести их в церковь в Соле, как самую приличную из четырех. Да и Дрейк всегда хотел туда попасть
Вот уже две недели братья подыскивали центральную балку для новой крыши коттеджа, достаточно крепкую, чтобы выдержать вес сланца, которым решили крыть крышу вместо соломы. Пока что в качестве центральной балки использовалась стойка из шахты, но она была слабовата и прогибалась. Возможно, она и выдержит новую крышу, но кто знает… К тому же иногда она угрожающе скрипела.
В конце мая Пэлли Роджерс рассказал Сэму, что к берегу у Сент-Агнесс прибило кое-какую корабельную оснастку, неплохую древесину, которой завладела одна из местных рыбацких лодок. Когда у Дрейка выдалось свободное время, а Сэм освободился из шахты, они отправились посмотреть на эти останки. Оказалось, что это не мачта, а часть бимса, длиной около восемнадцати футов и почти фут в поперечнике. Для коттеджа он был длиннее необходимого фута на четыре, но в остальном — идеальная балка. Рыбаки запросили семь шиллингов, но после небольшого торга сошлись на пяти.
Продавцы предложили за пару шиллингов доставить балку морем до пляжа Хендрона. Братья вежливо отказались. Оставив в залог три шиллинга, они обещали вернуться за балкой завтра, в субботу, в последний майский день. Сэм работал в ночную смену, а Дрейк освободился в три часа дня, и они добрались до Сент-Агнесс к пяти. За полчаса они расплатились и отправились обратно.
