триумфа — то, как её понимали в то время. Например, Напо не волокли за конем архиепископа в цепях, а везли в железной клетке.
Пожалуй, с этого момента можно начать отсчитывать начало правление Висконти в Милане. Но, пока, только, де юре. Сославшись на древние установки о том, что архиепископ вправе управлять городом в трудные времена, Оттоне Висконти вонзил когти в Милан, как орел в зайца.
Сбежавшие делла Торре, вдруг неожиданно поняли — раз Висконти за папу, то они ведь, получается, гвельфы! Выходит, мы — гибеллины. И дружно побежали к немецкому императору римской империи, жаловаться. Дескать, пострадали за верность императору.
Таким образом, их вражда, по большому счету, только по настоящему началась.
Вам, уважаемый читатель, может показаться, что такое событие, как битва при Дезио 1277 не достойна пристального внимания. И вы будете правы. Но именно в таких, сравнительно мелких, но очень кровопролитных и ожесточенных схватках и кроился политический ландшафт Италии. Эти десятки, если не сотни, схваток, остающихся в тени больших войн — основной способ разрешить накопившиеся противоречия. Именно они, зачастую, влияли на расклады сил больше, чем большие сражения.
Итак, Висконти заменили собой делла Торре. И это, пожалуй, все что изменилось для жителей Милана. Даже риторика обеих семей была практически идентичной — и те и те провозглашали себя радетелями за простой народ. И все у Висконти шло хорошо, пока Оттоне, архиепископ Миланский, не отбыл к высшему руководству на полный отчет. В солидном возрасте 88 лет. Вот его скромная могилка в Миланском Соборе.
И вот тут то у Висконти и начались проблемы…
Глава 5
Генрих и южные страсти
Давайте слегка разбавим южный колорит. Например, случайно забредшим сюда честным человеком.
Звали его Генрих VII. Родился на территории современных Нидерландов. Казалось бы, ну что он забыл в Италии… Этот человек, вне всяких сомнений был хорошим королем — он смог основать династию. По сути, для королей производство наследников почти так же важно, как и все остальное, так что Генрих VII вполне справился с половиной королевских дел.
Есть подозрения, что своим избранием на германский престол в 1308 году, Генрих был обязан французскому королю Филиппу IV Красивому и авиньонской курии. Французский король в то время, несомненно был «красавчик» во всех отношениях. Буквально, эталон короля в глазах своего сословия. Франция, соответственно, являлась эталоном феодального государства. Мир был французоцентричен. Благодаря французскому Красивому королю, который посвятил Генриха в рыцари взамен на обещание помогать Франции в борьбе с англичанами (замечу, что до Столетней Войны, которая началась в 1337-м, без малого тридцать лет) король германии Генрих получил себе сюзерена-красавчика. Что обезопасило его владения со стороны Франции.
Но увы, для того, чтобы короноваться Императором Священной Римской Империи, надо было ехать в Рим.
Генрих был человеком, вне всякого сомнения, проницательным к людям и просто опасным. Но, главное, осторожным.
Начало, как и у Барбароссы, у него было хорошее. Генрих не стал торопиться с коронацией на императорской достоинство и влез в Италию только в 1310-м. С собой взял, по уверениям источников, аж пять тысяч войска. Про численность войск мы еще поговорим, но вы наверно уже и сами знаете — я не верю в эти красивые круглые цифры. И еще меньше верю в некрасивые и некруглые. Впрочем, ни я один, вон, посмотрите на Дельбрюка, без затей делящего все цифры средневековых армий как минимум на десять. Это у него еще средневековых платежных ведомостей, сравнительно недавно введенных в оборот, на руках не было. И, если даже скромные швейцарцы без тени сомнений завышали численность армии своего врага, Карла Храброго, как минимум в сорок раз, то и для остроумных итальянцев тоже нечто подобное наверняка было вполне в порядке вещей. С другой стороны, трудно так нагло врать, когда вокруг одни итальянцы.
В любом случае, сопровождение у Генриха №7 было внушительное. Что очень помогало создать должную обстановку вокруг его величества. В отличии от Барбароссы, который при каждом походе по году двигался по собственной территории, осаждая замки и принуждая к миру собственных «верных» вассалов, Генрих умел в политику. Поэтому, в основном, его марш до Италии был вполне куртуазным, с турнирами всякими.
Поскольку, как я уже говорил, Милан это узел дорог северной Италии, то мимо него, по пути в Рим, такая большая персона как Генрих, протиснуться ну никак не могла.
И вот, в 1310 году, въехав в Милан, он внезапно вытащил из багажа Маттео Висконти, предъявил его делла Торре, которые Миланом правили, и велел им мириться-мириться и больше не резаться насмерть.
«Минуточку!» — скажет внимательный читатель — «Но как же так? Ведь в прошлой главе делла Торре позорно бежали, подгоняемые пинками всякой черни, а Архиепископ Висконти воцарился в Милане благодаря промыслу божьему и, совсем немного, золоту Папы Римского⁈ Кстати, о папе — Висконти же гвельфы, они плоть от плоти церковной! Как может быть Маттео Висконти за Императора, этого идола гнусных гибеллинов⁈ Автор что-то путает!».
Автор, то есть я, наверняка что-то, да напутал, но я ведь сразу вас предупредил. Это Италия, сеньоры и сеньориты.
Помните, я упоминал, что в 1295-м Оттоне Висконти, смиренный, но победоносный архиепископ скончался. После него к власти пришел его внучатый племянник, Маттео Висконти.
Запоминать его не обязательно — он тут на одну главу, максимум.
Сеньория (то есть владение) над Миланом, у семьи Висконти, чисто технически началось в 1289 году. Раньше «Народного капитана», выбирал народ — кстати именно Маттео Висконти и был избран народом еще в 1287-м — а вот в 1289 архиепископ Оттоне Висконти смог изменить городские законы самоуправления, «коммунальные статуты». Изменений было несколько, но самых важных, видимо, два:
“Народного капитана” отныне выбирал совет города, Consiglio di governo. Это двенадцать уважаемых мужей, представители как аристократии, так и ремесленников, фермерских пригородных коммун и даже парочка от купцов.
Чисто логически, нельзя не согласиться — отдать столь важное решение в руки профессионалов, было куда правильнее, чем довериться мнению толпы.
Членов Consiglio di governo отныне назначал Архиепископ.
Не прошло и пары десятилетий, как для всех думающих людей Италии стало очевидно, что это весьма изящный способ править, не царствуя. Увы, но власть и высокое положение постоянно нуждается в укреплении своей власти высокого положения. Короче, дело катилось к тирании. Возможно, нам следует сделать из этого серьезные выводы. Обдумать, какие должности в нашей стране должны быть выборные, какие наоборот. Но, это уже выходит за рамки моей компетенции. Вернемся к Висконти.
Маттео был типичным сыном маминой подруги. Благодаря бездне талантов, он и его брат стали «подестами» (аналог воеводы, или «народного капитана») во многих городах вокруг Милана. Даже в сравнительно крупных и конкретно противомилански настроенных. Трудно сказать как это ему удалось, но подозреваю без молитв Архиепископа Милана не обошлось. Помимо укрепления вертикали республиканской власти, Висконти начали приглашать художников и скульпторов, в основном для украшения личных часовен и усыпальниц. Это, конечно еще очень далеко не тот ренессанс который мы знаем — но именно эта семья первая завела моду на понты через искусство.
После смерти Оттоне, патриарха, все сразу пошло вразнос. Трудно сказать, насколько в этом была вина Маттео. И так же трудно сказать, насколько он был хорош в своих непосредственных обязанностях — войне. Судя по тому, что в конце концов его разбили и он был вынужден бежать из Милана, его умений оказалось не достаточно. Однако, это случилось только в 1302-м, так что семь лет он не безуспешно трепыхался.
Играл Маттео на хардмод — Висконти по нескольку раз в год подавляли восстания и отбивали нападения соседей и оппозиции во главе с делла Торре. При этом и сами нападали и пытались даже захватить новые земли.
Это была потная катка, к несчастью мы о ней почти ничего не знаем, поэтому проиллюстрировать эту мясорубку я не смогу. Мне остается только напомнить про Дезио.
Итак, Висконти разбиты и бегут. Делла Торре с триумфом возвращаются в Милан и наследуют удобные механизмы власти, созданные Висконти под себя — общественной мнение
