разработано и смазано, введение нового режима проходит легко и почти без боли.
И вот тут, пожалуй, впервые, многие люди, чья область деятельности охватывает захваты городов и подчинение масс людей, начинают присматриваться к Милану.
Генрих VII, с поистине королевским наплевательским отоношением ко всем отношениям между нижестоящими, влез в кровавую миланскую кашу с ногами. Надо ли говорить, что на пышной церемонии примирения Висконти и делла Торре сделали все, что от них требовалось? Разве что не выказывали бурную радость.
Зато, немного позже, началась бурная резня.
В Милане есть «железная корона» — древний артефакт времен лангобардов из чистого золота. Именно ей и короновался Генрих в Милане, став королем Италии. Разумеется, с этой короной связано множество чудесных явлений и легенд — потянет на хороший сборник сказок даже в кратком пересказе.
Такие, «особые» вещи тогда были почти в каждом городе. Это вызывало приток паломников и вообще благотворно влияло на город.
В Перудже, например, до сих пор хранится «обручальное кольцо Девы Марии» от того этот город до сих пор популярен как место свадьбы.
Ну что сказать, если в этих артефактах и было нечто божественное, так это ирония.
Генрих короновался железной короной из чистого золота 6 февраля, а уже 12 февраля в Милане началось восстание. Очень похоже, что и делла Торре и Висконти о готовящемся мятеже знали. Например, Генрих попросил от каждой из семей по 25 сопровождающих в свою свиту. Однако, все одаренные такой честью персоны, внезапно оказались в отъезде или просто потерялись. Гвидо, патриарх делла Торре, тоже призванный сопровождать короля, немедленно заболел чем-то заразным и слег в горячке.
Вскоре после начала бунта, восставшие в Милане выяснили, что господа северные рыцари может, конечно, тупые и наивные, но дерутся как черти из ада.
Пламя республиканской революции потухло, залитое кровью, не успев разгореться. И вот тогда то Маттео Висконти и подсуетился — переметнувшись на сторону Генриха, который жаждал крови, он указал ему на коварных заговорщиков, устроивших заговор. Надо ли говорить, что ими оказались делла Торре?
Впрочем, делла Торре в основном спаслись, даже Гвидо делла Торре смогу ускакать из города, не взирая на горячку.
Взамен на преданность, Генрих отдал Милан Маттео Висконти. Однако, то ли меню в Италии было богато морепродуктами, благотворно влияющими на мозг, то ли Генрих быстро учился — награда несомненно была по королевски щедрой. Но и по итальянски коварной — король дал Маттео викариат над Миланом. Викарий это, несомненно, весьма достойная должность, самого Папу называли «викарием Христа». Но эта должность подразумевает выборность или назначаемость, что делало Маттео зависимым от короля. Кроме того, в ответ от Маттео ожидалось не только заверения в вечной преданности, но и немедленная выплата внушительной суммы в золоте. Отказаться Маттео Висконти постеснялся, и принял это, поистине королевское, предложение.
Так Милан снова стал принадлежать Висконти.
Нет, ну не прям так сразу — Маттео успел и в тюрьме посидеть, но в общем и целом все сложилось для Висконти не так уж и плохо. Одно плохо — Генрих №7, Император Римской Империи, умер в 1313, вот уж несчастливый год.
Помните, в начале я изумлялся, зачем его понесло в Италию? Ну, дело в том, что я уже знаю, чем это для него кончится.
Сначала, он был втянут в изнурительные и кровопролитные мелкие войны в Ломбардии, в которых погиб его брат. Однако, он смог нагнуть города Ломбардии, не в последнюю очередь проводя политику примирения. Вошел в Геную — потрясающий успех. В Генуе умерла его жена.
Прибыл в Рим на коронацию, где столкнулся с противодействием семьи Орсини. Да и семья Колона тоже не особо помогали, видя в Римском Императоре угрозу даже большую, чем в Орсини. Генрих правда был хорошим человеком — он попытался убедить знать Италии в том, что центральная власть полезна как для экономики, так и для большинства населения полуострова. Именно за это, кстати, его поддерживали многие итальянцы попроще, в том числе и знаменитые люди, вроде Данте. В Риме всё началось с куртуазных переговоров, но очень быстро дело дошло до уличных боев. Короче, коронация Императором Римской империи вышла скомканной и наспех. А потом пришлось устраивать осаду Сиены, под которой Генрих подхватил малярию — итог вы знаете.
В этой главе не будет знаковых, масштабных и знаменитых битв, как нет их и в истории Италии на протяжении всего XIV века. Но, теперь вы знаете — и без них было очень весело.
«Для войны нужны только три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги» — так ответил маршал Джан-Джакопо Тривульцио (1448—1518) на вопрос Людовика XII, какие приготовления нужны для завоевания Миланского герцогства. Хотя до этого еще больше ста лет, но и сейчас, в самом начале 1300-х, эта аксиома с бессердечностью гравитации начинает все сильнее давить на макушку всем, кто вынужден использовать насилие в достижении своих целей.
В следующих главах мы неизбежно столкнемся с деньгами. Сколько денег платили рядовым наемникам и милиции, сколько денег платили их предводителям кондотьерам, сколько денег платили за титулы, какие были суммы подкупа и вознаграждений за убийства — все эти важные вещи, которые, как я надеюсь, нам никогда не придется с жизненными примерами. Но ведь интересно же знать, кто продешевил, а кто преуспел.
Разумеется, рассказать о деньгах я вам толком не смогу. Мало того, что деньги это довольно скучная вещь, это еще и постоянно меняющаяся вещь. Однако, говоря о войне, нельзя при этом не говорить о деньгах. Поэтому нам все же придется составить общую картину. Некую точку отсчета, общее представление. Что такое дорого, а что такое невообразимо дорого.
Средневековые деньги происходят от латинского libra (ливра или фунта) чистого серебра. В одном фунте 20 шиллингов или су; при этом каждая из этих денежных единиц равнялась 12 пенсам. Последнее, собственно, по простому, это просто мелкая серебряная монета. Которая, разумеется, со временем стала медной.
Монеты крупного номинала, такие как флорин, дукат, франк, ливр, марка, экю и английский фунт примерно равнялись по стоимости изначальному фунту серебра и обычно были из золота. Однако, в зависимости от места и времени, вес и содержание в них золота, скажем так, варьировалось…
Примерно в середине XIII столетия ближайшими к эталону являлись монеты, содержавшие от трех до пяти граммов золота, — флорентийский флорин и венецианский дукат.
Это наиболее «твердая» валюта того времени. Венецианцы умудрились удерживать свой дукат в качестве «резервной валюты» всей Европы без малого 300 лет.
Как видите, все просто и понятно.
Разумеется, если начать копать, то сам черт ногу сломит — французский ливр был парижской, турской или бордоской чеканки, к счастью мало друг от друга отличающейся. Но это только одна из тонких тонкостей, дальше эта пещера глубже и разветвляется. Поэтому не будем лезть в эту кроличью нору, просто остановимся на том, что есть серебряные монетки, например су. И есть золотые, например дукат. К счастью, в отличии от современных денег, если монета содержала драгоценные металлы то их курс относительно друг друга был, для нас, привыкших к скачкам и разнице в десятки и сотни денежных знаков современных валют, сравнительно одинаковым.
Часто, в угоду охвату, в современной научно-популярной литературе средневековые деньги пересчитывают в современные по покупательской способности, но это скорее искажает картину.
Если отталкиваться, например от цены морковки, то в средневековье она стоила безобразно дешево. Если не было неурожая, конечно.
В начале прошлого века, перед Первой Мировой Войной, рабочий с низкой квалификацией в германии мог купить на свою месячную зарплату примерно четыре тонны моркови. Сколько вы можете купить сейчас моркови на свою зарплату вы можете посчитать сами, но по идее, с тех пор, цена моркови по отношению к средней зарплате выросла примерно в четыре раза.
Каменщик во Франции в начале XIV века получал примерно 10–12 су. Это была хорошая зарплата. Морковки он мог купить целый караван из сотни телег. Правда, вот лошади и телеги стоили куда дороже чем сейчас, хоть и дешевле автомобилей — сносная тарантайка обошлась бы в пару месячных зарплат. Хорошая боевая лошадь легко тянула на 400 золотых, но и самая
