и язвами в историях болезней под номерами 5, 7 и 16. Сегодня медики понимают эти симптомы как микобактериальный шейный лимфаденит, связанный с туберкулезом. Тань лечила этих пациентов с помощью прижигания полынью – средством, считающимся эффективным в Китае с глубокой древности, – а также травяными сборами. И наконец, хочу порекомендовать увлекательную статью «О происхождении акушерки» Сары Банни в журнале «Нью саентист», в которой она объясняет, почему роды у человека опаснее, чем у любого другого примата.
На создание одной из сюжетных линий романа, а именно расследования, проведенного отцом главной героини, меня вдохновил перевод трактата Сун Цы, выполненный Брейном Э. Макнайтом. Известно, что это первая в мире книга по судебной медицине, датируемая 1247 годом. Она опережает аналогичные работы европейского Возрождения почти на четыре столетия. А вообще государственные судебно-медицинские записи в Китае датируются II веком нашей эры! Сочинение Сун Цы китайские криминалисты использовали вплоть до XX века, что, впрочем, и не так примечательно – число смертей от утопления, повешения, удара ножом или яда не изменилось с течением времени. Я придерживалась практики, описанной Сун Цы, по проведению дознания, включая обнажение тела для всеобщего обозрения, расположение обвиняемого лицом к трупу, осмотр места, где утонула жертва, и концепцию, согласно которой семья и обвиняемый должны иметь возможность встретиться лицом к лицу.
Я всегда гордилась тем, что видела своими глазами каждый уголок Китая, отраженный в моих книгах. В этот раз из-за пандемии и ограничений въезда в страну мне сделать этого не удалось. Однако во время работы над книгой «Пионовая беседка» я побывала в нескольких городах в дельте Янцзы и потому чувствовала себя довольно уверенно, описывая Уси, хотя и жалела, что не смогла пройтись по его улицам. На помощь снова пришла счастливая случайность. Однажды, просматривая соцсети, я увидела сообщение о здании эпохи династии Мин в Уси и написала в сообщество «Силк роад», не известно ли им о каких‑либо других городских объектах того же времени. В течение дня администратор портала Чжан Ли прислал мне ссылки на сорок три здания, сады и водные пути того периода, сохранившиеся до наших дней, а также фотографии, мемуары и видеофайлы. Вскоре я уже «сидела» в лодке и «плавала» по каналам Уси – днем и ночью, – благодаря черно-белому документальному фильму, снятому в 1950‑х годах. Многие из присланных мне ссылок можно найти на моем сайте в разделе «Шаг в мир госпожи Тань».
Сад, в честь которого назван вымышленный особняк Благоуханная услада, создан по образцу двух садов, в которых я неоднократно бывала: Сада скромного чиновника в Сучжоу и Сада струящихся ароматов в Хантингтонской библиотеке, художественном музее и ботаническом саду в Сан-Марино. Описывая Благоуханную усладу, я вспоминала особняк семьи Цяо близ древнего города Пинъяо, который посетила много лет назад. Он запечатлен в фильме «Поднять красный фонарь». В том доме триста тринадцать комнат, шесть больших дворов и девятнадцать маленьких.
Брачное ложе Тань Юньсянь принадлежит моей семье. Поколения детей Си играли в нем. Когда я была маленькой девочкой, ящики заполняла устаревшая одежда и обувь, и я играла с этими нарядами. Мои дети и их двоюродные братья смотрели телевизор в первой прихожей, где когда‑то на полу спала служанка. Сегодня, спустя годы, я восхищаюсь красотой росписей, резных виньеток и трех отдельных комнат; и вся конструкция держится без единого гвоздя! Фотографии садов, усадьбы Цяо и брачного ложа тоже можно отыскать на моем сайте, как и мой портрет у входа в эту исполинскую кровать.
Ценность произведений художественной литературы – в их способности воздействовать на воображение и эмоции. В первый год пандемии я решила перечитать «Историю камня» Цао Сюэциня (также известную как «Сон в красном тереме» [49]) в переводе Дэвида Хоукса, которая считается одним из величайших, если не самым великим китайским романом. Следя за действием, разворачивающимся, правда, во времена династии Цин, можно составить детальное представление о том, какой была жизнь в роскошном доме со множеством дворов и садов, где проживала большая семья, бесчисленные наложницы и всевозможные слуги. Часами прослушивая еженедельный подкаст под названием «Перечитывая “Камень”» (ведущие Кевин Уилсон и Уильям Джонс), я пришла к более глубокому пониманию китайской культуры, истории, литературы и философии. Надежную информацию о жизни Китая при династии Мин я почерпнула в книгах «Общество Мин» Джона В. Дардесса, в соответствующих разделах «Китайской цивилизации и обществе» под редакцией Патриции Бакли Эбри, в «Системе цензоров в Китае эпохи Мин» Чарльза О. Хакера и в сборнике рассказов «Истории из коллекции Мин», составленном Фэн Мэнлуном и переведенном Сирилом Берчем.
Впрочем, иногда стремление найти недостающий элемент повествования оборачивалось поиском пресловутой иголки в стоге сена – самостоятельно обнаружить ее практически нереально. И на помощь мне приходили разные специалисты. Прежде всего я должна сердечно поблагодарить Джеффри Вассерстрома, профессора истории Калифорнийского университета в Ирвайне. На протяжении многих лет я обращалась к нему за помощью и советом сотни раз, и он всегда делал для меня все возможное и невозможное. Пока я писала роман о госпоже Тань, он выступал в роли посредника, связывая меня с людьми, помогавшими с деталями, которые не получалось найти самой. В частности, Вассерстром познакомил меня с Эмили Баум, профессором, экспертом по современной истории Китая в Калифорнийском университете, специализирующейся на традиционной китайской медицине, благодаря любезности которой я усвоила принципиальные различия между западной и китайской медицинскими традициями. Западная медицина занимается материальными структурами – врач может держать в руке сердце и рассматривать бактерии в микроскоп. Традиционная китайская медицина сосредоточена на процессах и взаимодействиях в организме.
Благодаря профессору Вассерстрому я смогла проконсультироваться с профессором Кристофером Ри, специалистом по китайской литературе в Университете Британской Колумбии, и получить ответы на важные вопросы: если пятьсот с лишним лет назад в Китае существовала почтовая система, то как она функционировала? Сколько времени потребовалось бы, чтобы добраться из Уси в Пекин по Великому каналу в 1490 году? Он послал мне подробное эссе Челси Вана «Больше спешки, меньше скорости: почему случались промахи в почтовой системе Мин» и указал на дневник, который вел Чхо Пу – недавно назначенный корейский комиссар регистратуры на Чеджудо, острове, о котором я писала в «Острове русалок», – потерпевший кораблекрушение у берегов Китая в 1487 году и доставленный в Пекин по Великому каналу. Затем я нашла «Дневник Чхо Пу: записи о путешествии по морю» в переводе Джона Мескилла, наполненный удивительными сведениями об одежде, еде, обычаях и, конечно, о том, сколько времени уходило на дорогу от побережья к столице вплоть до дня ровно за три года до того, как Тань Юньсянь, госпожа
