потому что египтянин. Анхере рассказала про алтарь моему брату, а Саамон рассказал мне.
— Ты пунтиец, — поправил гостя галикарнасец.
Сабу махнул рукой:
— Пунтиец, вават, кушит... Какая разница, мы все египтяне, раз живем на Великой реке. Я хотя бы говорю по-египетски.
Геродот согласился, вспомнив рассказы Мнемхотепа о разных народах, которые населяют Египет. Он смотрел на бесстрастное лицо гостя, пытаясь понять, есть ли в его словах подвох.
— За помощь я возьму с тебя один талант серебра, — давил Сабу. — Давай, соглашайся... Встретимся на рынке.
Геродот удивился: пунтийцу и про серебро известно. Неужели бакет выложила своему знакомому все, что знала.
— Надо подумать, — уклончиво ответил галикарнасец.
Не говоря больше ни слова, пунтиец достал из котомки терракотовую маску, изображавшую голову бородатого человека с венком из листьев и цветов плюща. Из-под пышной шевелюры торчали два маленьких рога.
Геродот ахнул:
— Да ведь это ритуальная маска Диониса в образе быка... Откуда она у тебя?
— Взял в часовне на берегу Нила. Местность называется Вават, но часовню так просто не найти. Вход в нее завален камнями, я полдня расчищал... Там еще есть маленький алтарь: жертвенный стол, а над ним статуэтка богини...
— Опиши! — прервал пунтийца Геродот.
— Ну... — Сабу начал вспоминать. — Диадема на пышной прическе, длинная одежда окутывает все тело, открывая только шею и руки. В одной руке скипетр с кукушкой, в другой букет лилий.
Последние сомнения галикарнасца отпали.
— Арула Геры! — воскликнул он.
Потом взволнованно спросил:
— Как тебя найти?
— Я арендую прилавок в благовонном ряду. Торгую ладаном, миррой, алоэ, шафраном.... Там и ночую... Просто спросишь Сабу.
Когда гость ушел, Геродот позвал карийцев.
Услышав о предложении пунтийца, Настес задумался.
Потом выложил все начистоту:
— Не доверяю я кочевникам... Жизнь в песках тяжелая, поэтому они не выбирают средств, когда дело касается наживы... Анхере тоже хороша, разболтала все про нас первому встречному.
— Вот это меня и настораживает, — сознался Геродот. — Анхере никогда зря не болтает. С чего вдруг она стала откровенничать с братом этого Сабу. Он ей никто, просто младший жрец в храме... И потом... Улиад ясно дал понять: арула находится в храме Исиды. Причем здесь какая-то часовня в пустыне... Кто ее там построил? И главное — для кого? Эллины в Эфиопии никогда не селились.
Помолчали.
— С другой стороны, — продолжил галикарнасец, — он точно описал арулу. И маска Диониса тоже настоящая. С таким доводом не поспоришь... Что же делать?
Решили так. Настес и Геродот поедут к часовне с Сабу, а Лид останется в Сиене сторожить сундук. Геродот возьмет с собой деньги для пунтийца: один талант — ни драхмой больше, как договорились. Если они не вернутся через три дня, нужно сообщить об этом Тасуэи. Хесит что-нибудь придумает.
Ранним утром галикарнасец с карийцем были уже на рынке. Сабу нашелся быстро. До благовонных рядов довели ароматы воскурений. А навес пунтийца показал рыночный нищий.
— Решился? — довольно сказал Сабу. — Тогда поехали.
Оставив товар на попечение соплеменника, пунтиец повел друзей с площади.
По дороге алчно спросил:
— Деньги принес?
Вместо ответа Геродот похлопал по котомке. Вскоре запряженная онаграми телега тряслась на ухабах проселочной дороги.
4
Когда Анхере пришла в жилище карийцев, Лид водил точильным камнем по лезвию секиры. На овчинах валялась мятая одежда, грязное белье было свалено в углу кучей, мухи облепили немытые миски.
Оглядев неприбранную комнату, бакет с упреком бросила:
— Как можно жить в таком беспорядке... Ты один?
— Ага, — кивнул Лид. — Отец и Геродот утром поехали за арулой.
— Как... — опешила бакет. — Геродот нашел реликвию?
Лид понял, что закончить работу ему уже не удастся. Пришлось все подробно рассказать Анхере, которая с требовательным видом уселась перед ним на пол, поджав под себя ноги.
— Ничего я никому не говорила, — с жаром заявила бакет. — Что я, дура, что ли... На островах яблоку негде упасть из-за наемников. Египтяне бегают в казарму с доносами, чтобы получить долю от имущества арестованного шпиона... Геродота уже к вечеру схватили бы.
Лид выругался, затем поднялся и заходил по комнате.
Посмотрев на Анхере, сказал:
— Что-то здесь не так... Он маску Диониса показал... Но что ему надо?
— Вы его раньше видели? — спросила бакет.
— Вроде бы это он стоял на дороге, когда мы возвращались с пристани.
— Один?
Лид наморщил лоб:
Нет... С ним женщина была, тоже чернокожая. Но одета странно — вся в черном, а на шее ожерелье из львиных когтей...
Анхере охнула:
— Так это же семет Сехмет. Это она на Геродота натравила крокодилов в Мемфисе, а потом наложила заклятье на Амони... Из-за нее погиб Мис! Она убила Хети!
Лид остолбенел:
— В пустыне засада!
Бакет побледнела:
— Эти пунтийцы живут за первым
