Сколько помнит Халфвард Брюнхильдссон Кустер, все мужчины в его роду были лоцманами. Они привыкли ходить под парусами в любую погоду и вырастали с сознанием, что рано или поздно море их поглотит. Были норвежцами душой и телом, но получали королевскую печать на свой лоцманский патент в Копенгагене. Но вот в ходе одной из многочисленных войн на материке власть над островами Кустер перешла к шведскому королю. Лоцманы из рода Кустеров никогда не признавали такую сделку. Эти острова с их камнями, землей и водорослями они почитали своими, и никто в Копенгагене не был вправе даровать владения островитян какому-то постороннему и малопочтенному лицу в Стокгольме. Кустерские лоцманы проводили корабли в любую погоду невзирая на то, чей флаг развевается на мачте. Теперь им запретили проводить суда Датско-норвежского королевства. Тотчас кустерцы, будто оглохнув, перестали слышать сигнальные выстрелы, призывающие их на шведские суда. Теперь вот снова в этих краях разразилась война.
И они проводят корабли Турденшолда.
Презрев опасность, Халфвард Брюнхильдссон Кустер, представляющий ныне старинный лоцманский род, указывает Грозе Каттегата путь в шведские шхеры, хотя Халфвард против своей воли значится шведским гражданином и не миновать ему смертной казни, если о его делах станет ведомо шведскому королю Карлу. С великой отвагой проводит он корабли командора, охотно прикладывается к чарке и вовремя обходит мель, правя в тихую бухту. Здесь Турденшолд сходит на берег и закалывает шведского быка. Сжигает вражескую шлюпку, обратив в бегство трех матросов, поднимает датский флаг, выпускает победное ядро по крестьянской усадьбе и снова выходит в море, полагаясь на верную руку лоцмана. Командор и лоцман словно вырезаны из одного куска тугой холстины. Что по нраву одному, то и другому по сердцу. Но в глубине души лоцмана тлеет жгучая мысль: «Когда-нибудь они придут…»
У Халфварда есть сестра — Эллен Брюнхильдсдаттер Кустер. Она тоже знает лоцманское дело и стояла на палубе у Турденшолда, когда Халфварда однажды свалил легочный недуг. Вместе брат и сестра получили примечательный подарок от Грозы Каттегата. Изображение шведского короля Карла. В серебряной рамке — надо думать, ей цена немалая. Турденшолд самолично снял портрет с тела шведского офицера, которого застрелили в бою. Пуля вошла в грудь рядом с рамкой; на портрете до сих пор виден кровяной след. Каждая черточка королевской личности выписана мастером. Лоцманам командора досталось подлинное сокровище.
Но Халфвард знает, что они придут… Может быть, сегодня вечером. Осень, туман, он один в доме, Эллен отправилась на материк, а женой он так и не обзавелся. Он слышал сигнальный выстрел, но не трогается с места, что-то подсказывает ему, что сегодня ночью лучше не выходить в море.
Уйти в глубь острова и спрятаться?..
В это время на дворе звучат тяжелые шаги.
В следующий миг они набрасываются на него — шведский офицер и два лютых матроса. Верно ли, что он был лоцманом «Белого Орла» в тот день, когда Турденшолд подходил к шведским берегам и зарезал шведского быка?..
Никак нет. Он в жизни не видел Турденшолда.
Один из матросов ударяет его кулаком по лицу, второй добавляет, лоцман лежит на полу с выбитыми зубами, чувствуя, как густая соленая кровь затекает в горло, сгущаясь в пробку.
Лучше признайся: ты проводил корабль Турденшолда?..
Нет, отвечает лоцман Халфвард Брюнхильдссон Кустер. Он проводил только шведские суда. И еще… ну да, было одно голландское судно в прошлом году.
Офицер выхватывает пистолет. Целит в голову Халфварда и говорит:
— Считаю до десяти.
И начинает считать. Считает не торопясь, так что у Халфварда есть время поразмыслить, зажмурив глаза. «Все одно: промолчишь — застрелит. Признаешься — застрелит».
Однако офицеру не было велено убивать. Он спускает курок, но целит чуть выше. Что-то обжигает вздыбленные волосы Халфварда Брюнхильдссона. Пуля попадает в дубовый шкаф позади него.
Халфвард медленно поднимается, припадая на ногу, отведавшую матросского пинка, идет к шкафу, открывает дверцу, достает шелковую тряпицу, развертывает. В тряпице лежит портрет шведского короля Карла в красивой серебряной рамке. Портрет не пострадал.
— Ты чуть не погубил самую дорогую для меня вещь, — говорит он офицеру.
Халфвард ходит вокруг стола, глядя с укоризной на офицера и матросов. Спрашивает негромко, но твердо — да знают ли они, что значит по-настоящему любить своего короля, получить его собственноручный подарок? Да-да, брат получил эту вещицу от самого короля, он пал под Нарвой, но мне прислали окровавленный мундир со всем, что лежало в карманах.
— Придется мне обратиться к его величеству и доложить о случившемся.
Офицер колеблется. Наконец говорит:
— Может быть, лучше пойдешь со мной и моими людьми?..
Так Халфвард попадает в Стрёмстад. Здесь он отводит офицера в сторонку:
— Теперь решай. Друг я королю или недруг?
Офицер знает, что такое справедливость жестокого короля: бросить тень на его искреннего приверженца так же опасно, как пощадить его недруга. Он трус и выбирает то, что сейчас представляется менее опасным. Халфвард получает грамоту, где его в самых лестных выражениях рекомендуют генералам, приближенным к королю. Отныне он коробейник в провинции Смоленене. Но под камзолом на груди лежат важные письма для шведского величества. Нередко случается так, что конный курьер не может пробиться. А пешему гонцу, хоть он и медленнее на ходу, улыбается счастье.
В это время штаб-квартира короля Карла располагалась под Акерсхюсом. Получив первое поручение, Халфвард завернул в Фредрикстен. Почему не посмотреть на столь знаменитую крепость? К тому же служба у шведов не ограничивается доставкой писем, ему велено по пути смотреть и запоминать увиденное. Халфвард Брюнхильдссон ненавидит шведов. Он проникает в крепость и добивается встречи с комендантом крепости Хансом Якобом Брюном.
Вот как это началось — и так продолжалось. Комендант распечатал над паром шведские письма. Прочел их наедине. Запечатал снова и попросил Халфварда доставить адресату. «Может быть, хочешь поесть на дорогу?» И Халфвард получил миску постного супа и пригоршню табаку.
Продолжая путь, он обнаружил, что ненавидит и норвежцев тоже. Однако сумел перенести эту ненависть с них на шведов и их короля. Норвежцы не могут платить ему лучше, потому что шведы все у них отняли. Комендант крепости держался сухо, надменно, желчно, брезгливо, когда сказал напоследок своему новому лазутчику, чтобы и в другой раз приходил с письмами. Не пожал руки, не поблагодарил.
— Полагаю, шведский король Карл тебе щедро платит? — твердит он.
То ли дело Турденшолд, с восторгом вспоминает Халфвард.
Снова и снова странствует он по двум государствам — из Стрёмстада в королевские штаб-квартиры в Норвегии. Ему неизвестно, что содержится в письмах, неизвестно, что в ответах, он знай себе бредет по дорогам и тропам от хутора к хутору. Носит разный мелкий товар, чтобы сойти за коробейника, всякий раз навещает крепость, где его ждет миска постного супа, зато, достигнув штаба короля Карла, ест вволю и получает в награду полновесный шиллинг. Видит на дорогах дохлых лошадей, убитых солдат, видит пожарища. Однажды при нем люди короля ловят на хуторе молодого парня, который должен был, но не хотел стать солдатом. Беднягу расстреливают. Халфвард знает, что его ждет такая же участь. Стиснув зубы, подходит к убитому и смотрит. У парня застыли слезы на глазах.
Халфвард шагает дальше, он ненавидит шведов, но он не мыслитель, ему не дано выстроить цепь умозаключений и уяснить причины своей ненависти. Он знает только, что ненавидит шведов. И не знает, почему чувствует себя норвежцем. Вернее, Халфвард чувствует себя всего-навсего лоцманом с островов Кустер. И помнит своего великого друга и могучего заступника — Грозу Каттегата.
Семнадцать раз посещает он крепость.
Но одна мысль жжет его душу: «Когда-нибудь тебя разоблачат?..»
С ним приключаются удивительные вещи.
Вот один случай.
В светлую летнюю ночь он засыпает под деревом. Проснувшись, видит сидящего рядом старика с кремнёвкой.
— Я колебался, — говорит старик, — но прозрел умом, что тебя следует пощадить.
Кивает, прощаясь, и уходит.
Другой случай.
По дорогам и тропам рыскают патрули, как шведские, так и норвежские. Попади к ним в руки коробейник, могут обыскать и расстрелять, коли обнаружат письма. Тут к нему подходит молодая женщина.
— Ты слепой, — говорит она. — Я провожу тебя.
Слепой так слепой, он поминутно спотыкается, и ей приходится поддерживать его. По пути встречаются норвежские солдаты, некоторые узнают ее и называют по имени — Улауг. Когда же наступает ночь, к нему возвращается зрение, он присматривается к ней — и молодеет, хочет ею овладеть.
