Наконец, мальчик оказался возле одного пожилого человека, который, находясь во власти религиозного порыва, держал перед собой небольшой снятый с шеи металлический образок с ликом Богоматери.
Этот человек тоже пел, поэтому Яннис даже смутился оттого, что не охвачен таким же пылом, но, улучив минуту, когда священнослужители впереди толпы замолчали, решил обратиться с вопросом:
- О чём все молятся?
- О победе над нечестивцами, - отвечал человек с образком. - О чём ещё можно молиться в такой день!
- Да, с самого утра турки ведут себя очень тихо, - согласился Яннис. - Они перестали стрелять не просто так.
- О чём ты говоришь, мальчик? - не понял собеседник. - Турки перестали стрелять? Разве? Они же только этим и заняты всё время!
- Но ведь сейчас тихо, - повторил Яннис.
Он вдруг сообразил, что кажется дураком, потому что особенную тишину, установившуюся в Городе, уже не было слышно. Она исчезла среди шума, производимого толпой, где звук шагов, короткие разговоры, религиозное пение, хныканье младенцев и прочее сливались воедино. Потому-то участники шествия и не заметили, что пушки молчат.
- Посмотри лучше вверх, - посоветовал человек с образком. - Разве ты не видишь?
Яннис послушно задрал голову:
- В небе ничего нет.
- А что ещё тебе нужно, если ты видишь небо? - человек с образком начал сердиться, но уже более миролюбиво продолжал: - Воистину, имеющие глаза да увидят! Небо очистилось от туч. Значит, не будет такой грозы, как два дня назад. И не будет тумана, как вчера. Мы видим небо! Это знак! Небо готово принять наши молитвы, если мы будем молить Бога и Пресвятую Богородицу со всем усердием, на которое способны.
- А куда вы идёте? - спросил мальчик.
- Сначала пойдём вдоль стен, чтобы освятить их, а затем - в собор Святой Софии, - последовал ответ.
Человек с образком ненадолго замолчал, а затем, очевидно, почувствовав вкус к беседе, спросил сам:
- Ты ведь слышал, что случилось с собором в ночь на пятницу*?
- Об этом говорят много разного.
- Много разного? Нет, все говорят одно и то же. И значит, рассказы истинны!
_____________
* В ночь с 24 на 25 мая 1453 года. В "Повести о взятии Царьграда" Нестора Искандера сказано "в 21-й день мая... в ночь на пятницу", но 21 мая 1453 года выпало на понедельник, поэтому историки традиционно относят событие к другому дню.
_____________
Яннис сразу вспомнил разговоры домашних слуг, обсуждавших происшествие тайком, потому что отец запретил упоминать "глупые слухи". Мало кто знал, что произошло на самом деле, ведь собор Святой Софии в последнее время почти обезлюдел. Некому было увидеть истинные события.
С тех пор, как была заключена Уния (то есть патриарший престол подчинился престолу римского папы, а в Святой Софии начали проводить "униатские" службы), прихожане забыли туда дорогу. Они считали, что осквернятся, если посетят хоть одну службу, во время которой упоминается папа, поэтому молились в других церквях, где всё оставалось по-старому.
А пока в Святой Софии служили даже в отсутствие народа, и вот однажды во время вечерни случилось так, что в верхней части собора разгулялся ветер. Из-за забывчивости кого-то из служителей остались открытыми окна на верхней галерее, а вечером ветер усилился, пошёл сквозняк и начала потихоньку раскачиваться центральная, самая большая, люстра, висевшая на цепи.
Люстру можно было опускать до пола, чтобы зажечь в ней свечи, и поднимать обратно, но когда она начала раскачиваться, механизм, удерживавший цепь, не выдержал. Люстра полетела вниз, упала на мраморный пол, и все свечи в ней разом погасли, так что вокруг сразу потемнело.
Никто не пострадал, потому что народу в центре церкви не было, а служители находились ближе к алтарной части, однако историю пересказали василевсу. Он решил держать всё в тайне, подумав, что многие могут принять случившееся за дурной знак, но, к несчастью, тайну сохранить не удалось.
Оказалось, что снаружи было хорошо видно, как в окнах собора из-за раскачивавшейся люстры заплясал свет, а затем, когда она упала, сделалось темно, потому что от оставшихся малых люстр было мало толку. Тот, кто видел, рассказал тем, которые не видели, и вот уже в доме Янниса вся челядь в страхе крестилась. Говорили, что в ночь на пятницу из окон Святой Софии и особенно из окон под куполом взметнулось пламя, а затем огненные языки отделились от собора и улетели в небо, оставив здание совершенно тёмным. Слуги были уверены, что "вся святость ушла из дома Божьего" и это "наказание за грехи".
- Где вы такое слышали? - вопрошал у них отец Янниса, и получил ответ, что весь Город судачит о "знамении".
Наверное, следовало собрать челядь где-нибудь в доме или во внутреннем дворе и сказать правду, но василевс запретил рассказывать, поэтому отец Янниса велел слугам "не повторять глупости, услышанные от невежественных людей". Лишь семье он сообщил то, что узнал от василевса. И взял обещание молчать.
Вот почему Яннис ничего не мог возразить, когда человек в толпе рассказал историю, отчасти знакомую:
- Ночью вся Святая София снаружи осветилась, будто объята пламенем. И собрался народ, потому что думали, не начался ли пожар. Но когда увидели, что случилось, то замерли в ужасе, потому что огонь был не земной. То был белый огонь, который низвергается с небес в виде молний. Меж тем белое пламя поднялось над куполом, и долго колыхались языки, а затем собралось пламя в шар над крышей, и воссияло, будто солнце, и поднялось к небу. И видно было, как открылись небесные врата и впустили пламя, а затем закрылись, и стала ночь снова темна, и Святая София осталась темна. И вот теперь мы после того, как обойдём весь Город под сенью чистого благосклонного неба, войдём в собор, чтобы воззвать к милости Божьей. Из-за униатских молебнов вся святость покинула это место, но наши усердные молитвы вернут её, ведь сказал Господь: "Где двое или трое собрались во имя Моё, там Я среди вас".
Яннис подумал, что даже если б не был связан обещанием, не смог бы переубедить ни этого человека, с такой решимостью сжимающего образок в руках, ни других людей в толпе, которая к тому же шла не в ту сторону, в которую следовало бы. Больше всего в помощи нуждались западные стены, но толпа уходила от них всё дальше - крестный ход двигался на восток, как и положено*.
Церковнослужители, шедшие во главе, явно собирались начать освящение стен не с западных, а с южных или северных укреплений. К тому же на севере и юге все могли пройти по улицам, а вдоль западных стен местами совсем не было дороги. Священники решили идти там, где могут, и это казалось разумно, но Яннис не собирался следовать их путём. Мальчик начал торопливо пробираться к краю людского потока, чтобы двигаться на запад.
Меж тем толпа уже почти достигла форума Константина, по-прежнему безлюдного и всё так же похожего на огромный циферблат часов. Очевидно, она собиралась повернуть на Великую улицу**, двинуться на северо-восточный край Города, как вдруг Яннис почувствовал, что все замедлили движение, а затем остановились. Как рябь по тихой воде, от переднего края толпы назад пошло повторяемое всеми слово:
