Ознакомительная версия.
Именно после этого танца с царской монетой было принято решение о строительстве дома для Сулимы в том селе, которое сейчас известно как Счастливое. Делалось всё под благовидным предлогом, не вызывая ни у кого подозрений. Шариде сама указала место под дом и «очертила» границы будущей усадьбы. Она же проводила «защитные» ритуалы, чтобы это место могло служить тем задачам, которые ей были известны. Внешне дом Сулимы мало чем отличался от соседних – типичная татарская постройка. Таким он и должен быть – незаметным. В этом и была его сила. В этом состоял смысл самого строительства. Всё должно быть сделано так, как будто оно произошло естественным путём. Это и была «прививка», когда к старому корню, корню-аборигену, прищипывается новая веточка. Внешне она неотличима от любой другой. Но спустя время, когда веточка станет крепким стволом, вдруг выяснится, что плоды этого дерева не такие, как на соседних деревьях. Соседи же ни за что не заметят подмены: это дерево выросло у них на глазах, оно «проклюнулось» из старого корня, который был тоже деревом, росшим здесь испокон века…
Когда грянула революция 1917 года, а затем – гражданская война, всё вокруг пришло в движение. Случились те грандиозные события, которые привели к кардинальным переменам. И в жизни общества, и в судьбах отдельных людей. Юсуповы навсегда покинули своё охотничье имение. Царская семья была расстреляна. Шариде переселилась жить к дочери, в тот дом, который возник в своё время, благодаря её стараниям. И в том числе – благодаря царской копейке, брошенной однажды российским императором в воды горной реки Коккозки – в память о чём-то важном и понятном лишь ему одному.
Таким вот необычным образом, благодаря любопытной сороке, монета из рук царя перекочевала к Шариде, попала из юсуповского имения в пределы усадьбы Сулимы. Получается, она связала эти два места какой-то незримой нитью, видимой лишь Шариде, и о наличии которой в целом мире было известно лишь нескольким людям.
Кроме того, посредством этой копейки тайны двух мест слились воедино, став общей тайной. И если ещё учесть то немаловажное обстоятельство, что над ней незримо парит царский ореол, придавая общей тайне ещё большую загадочность, становится ясно, что в любом случае, копейка эта нерядовая. Она – судьбоносная. И её судьбоносную силу своевременно заметила Шариде, сумев использовать её так, как посчитала нужным сама.
Я закончил свой рассказ и посмотрел на внимательно слушавших меня друзей. Кирилл всё время гладил монету, как будто пытался счистить с неё остатки невидимой пыли. Ольга рассматривала собственную картину, ища в ней изъяны, которые ещё можно подправить. А Вячеслав смотрел в окно, за которым проглядывали контуры возводимой нами башни. Совсем недавно именно там мы с Руданским и нашли эту копейку.
Оторвавшись от окна, он сказал:
– Ты так убедительно рассказываешь, как будто бы присутствовал при всём том. А ведь это – лишь плод твоей фантазии.
– Ну почему же! – возразил я. – Мне эту историю рассказал дед Василий, а ему – Сулима.
– Но ты же не видел её танец!
– Не видел… Но стоит мне его сейчас представить, как я начинаю чувствовать это вращение. А следом – открываются и картинки из прошлого.
– Мистика! – заявил Кирилл.
– Пусть так, – согласился я, – но это тоже путь к познанию. Разве и ты не следовал им, когда писал свою «Голубиную книгу»?
Руданский ничего не ответил. Впрочем, я и не ждал от него разъяснений. Главный довод моей правоты он держал сейчас в руках – это копейка 1913 года. Он сам её нашёл. С этим фактом невозможно было не согласиться. А я лишь рассказал, как царская копейка, прежде, чем оказаться в его руках, попала под толстый слой земли.
– Копейка и подсвечник – звенья одной цепи, – вдруг сказал Вячеслав.
Он снова смотрел в окно на возводимую нами башню.
– Конечно! – подтвердил я. – Это так очевидно…
Вячеслав попросил у меня «Замок воина», который не дочитал ещё Кирилл, обязавшись вернуть мне или Руданскому при первом же запросе.
Я не возражал, Кирилл тоже. Хозяин дома взял книгу и молча ушёл на свою половину. Ясное дело – читать…
Мы же остались втроём. Я рассматривал картину Ольги. А сама художница медленно отпивала из чашки только что заваренный ею чай. Руданский, какое-то время молчавший, и что-то обдумывающий, вдруг сказал:
– Может быть, есть связь и между этой монетой и можжевеловой розеткой из ливадийского дворца?
– Ну да, – сказал я, – это две твои находки. И обе связаны с царской семьёй. А также – с какими-то конкретными действиями самого Николая II… Какие связи тебе ещё нужны?
– Я вот что подумал… Шариде обрела царскую копейку в юсуповском имении, но принесла и спрятала здесь. Я нашёл можжевеловую розетку от царского трона в пределах ливадийского дворца, но перенёс её тоже сюда. Как будто бы специально через разных людей сюда попадают предметы, причём не какие-либо, а именно те, которые прежде побывали в руках Николая II. К тому же, каждый из этих предметов имел определённое отношение к помыслам царя, возможно, к некоторым его тайным проектам.
Спрашивается: почему они попали сюда? Насколько мы знаем, род Романовых ни с этим местом, ни вообще с селом не связан. Скорее всего, никто из них здесь даже не бывал и мимоходом.
Выходит, всё дело в башне Юпитера. Шариде почувствовала её силу. Её же воздействие передалось через шаманку и нам. А там дело техники – мы в разное время перенесли и царскую копейку, и розетку от трона сюда.
– Ты слегка сместил акценты, – сказал я, – от Шариде к башне.
– Да. Просто я стараюсь мыслить… Дело в том, что ещё в момент написания моего романа «Башня Юпитера», я чувствовал, что за всем этим грандиозным проектом прошлого что-то неведомое стоит. Как будто прошлое, образно выражаясь, не просто вглядывается в нас, но ещё и… пытается говорить с нами. Если его услышать, можно многое понять из того, что было раньше. Но не только это…
Понимаешь, здесь, на этом месте, ощущается какая-то перспектива, направленная в будущее. Огромный потенциал, ранее невостребованный. Я это чувствовал всегда и без твоей Шариде. А сейчас мои убеждения лишь окрепли.
Выслушав Кирилла, я подумал: «Может быть, Кирилл и прав. Нельзя зацикливаться на одной Шариде. Надо смотреть шире».
В конце концов, чем больше точек зрения, тем вероятность точного попадания в цель возрастает. А мнение Руданского для меня более чем ценно. Именно он, а не кто-то иной вычислил местонахождение башни Юпитера и решил её восстановить. И не важно сейчас, сам он этого достиг или ему кто-то помогал.
Положив царскую копейку на ноготь большого пальца, я подбросил её вверх, а затем ловко поймал и прихлопнул ладонью.
– Кирилл, скажи – орёл или решка?
– Что?
– Орёл или решка?
– Не знаю…
Я убрал ладонь и посмотрел на копейку.
– Решка!
– И что это значит?
– Пока – ничего…
Я вдруг явственно увидел выбитый на монете год – 1913. Наверное, освещение в комнате сегодня было какое-то особенное. В иные разы цифры этого года с трудом просматривались. А вот сейчас – сами «загорелись».
– Кирилл, а что было в 1913 году?
Руданский внимательно посмотрел на меня.
– Много чего было… Кстати, это последний мирный год перед началом первой мировой войны. Что еще?
Кирилл задумался, а затем добавил:
– В этом году отмечался юбилей царской династии. 300 лет дома Романовых.
Я хмыкнул.
– То-то! Юбилейная эта копеечка. Со смыслом…
Мы стали размышлять, случайно ли Николай II бросил в воду монету 1913 года чеканки, или он придавал этому определённое значение. В конце концов, именно этот, юбилейный романовский год стал символом трёхсотлетнего правления царской династии. Целый год по России шли всевозможные торжества, которые лишь подчёркивали величие дома Романовых и те достижения, которых Россия достигла при их правлении, а особенно – в годы Николая II. Тогда нигде – ни в самой Российской империи, ни в любой другой стране, никому и в голову не приходило отделять династию Романовых от России. Эти два понятия срослись, стали чем-то единым, неразделимым, не могущим существовать друг без друга. Так что 1913 – это триумфальный год в истории России. И знаковый для династии Романовых.
И если царь бросил монету в воду на удачу, заказав желание быть исполненному чему-то для себя крайне важному, то лучшей (с точки зрения Николая II) даты, выбитой на ней, трудно сыскать. Есть, правда, и примета, что монета поможет вернуться на это место.
Мы так и не пришли к общему мнению. Специально ли царь бросил копейку именно 1913 года или так случилось само собой. Но для нас с Кириллом эта дата стала играть всё большее значение в понимании того, к каким тайнам мы прикоснулись. И в каком направлении следует вести дальнейшие поиски. «Романовская линия» стала проявляться всё чётче и чётче. Хотя, тогда мы понятия не имели, о чём вообще идёт речь.
Ознакомительная версия.
