Нисетте:
— Дождись меня в любом случае. Я вернусь после полуночи, и мне надо поговорить с тобой наедине.
— Хорошо, — ответила Нисетта.
Как только они остались одни, обе дамы сели рядом, и Луиза, наклонившись к своей подруге, упрекнула:
— Зачем ты ему сказала о Пуляре?
— Сама не знаю. Я сразу же в этом раскаялась, впрочем, тебе нечего бояться. Он его не знает.
— Он будет стараться познакомиться с ним.
— Неужели ты думаешь, что он подозревает что-нибудь?
— Но я все равно его боюсь.
— Ты сумасшедшая! — сказала Нисетта.
— Скажите мне, господин Поль, что моя жена все время делает у вас? — говорил в то же самое время господин Левассер своему жильцу. — Она почти не выходит из вашей квартиры.
— Э-э… ваша супруга так любезна, что мадемуазель Луиза очень дорожит ее обществом.
И он ушел, говоря себе: "Что это значит? Я видел, какой взгляд бросила Луиза, когда Нисетта говорила о Пуляре. Какая таинственная цепь связывает все это? Будем немы, но смотреть будем хорошенько".
Глава V
ПАНАФЬЕ ПОЛУЧАЕТ ПОЛЕЗНЫЕ СВЕДЕНИЯ
Когда Панафье пришел в "Бешеную кошку", прелестное общество, знакомое нашему читателю, было уже все в сборе.
При виде Панафье Пьер Деталь встал и бросился навстречу ему, чтобы пожать руку.
Обычные посетители, сидевшие в глубине зала, потеснились, чтобы дать ему место между ними.
— Сегодня вечером мы говорили о тебе, — сказал ему Пьер Деталь.
— Что же вы говорили?
— Все сожалеют о вчерашнем происшествии. Это так глупо, что люди, подобные нам, могли ошибиться.
Панафье не имел никакого желания объяснять свое поведение, и так как ему казалось полезным быть принятым за негодяя, то он не возражал.
— Все кончено, — сказал он, — не будем больше об этом говорить.
— Значит, вы на нас не сердитесь, господин Панафье? — спросил Ладеш.
— Конечно, нет.
— Хорошо. В таком случае, вы согласитесь сегодня выпить с нами стакан водки?
— Благодарю вас.
— Я вам всегда говорил, — сказал Ладеш протяжным тоном парижанина, обращаясь к окружающим, — я всегда говорил, что господин Панафье настоящий мужчина. Это сразу видно. Эй, Гриб, подай две бутылки.
Пьер Деталь сел рядом с Панафье и спросил вполголоса:
— Ну что, согласен ли ты взять меня?
— Да, я тебя беру, но на определенных условиях.
— Условия — какие тебе угодно. Я на все согласен.
— Мы поговорим об этом в другом месте, — тем же тоном сказал Панафье, — а сейчас молчи!
— Я нем, как рыба.
Ладеш разлил две бутылки и, подав один стакан Панафье, чокнулся с ним, говоря:
— За ваше здоровье! — За ваше!
Выпив стакан, Панафье сказал:
— Господа, кто помнит о деле Лебрена?
— О деле Лебрена?! — повторил Ладеш. — О. том, которого укоротили в прошлом году? Да, я припоминаю… Почему ты об этом спросил?
— Я недавно разговаривал об этом и забыл, какого числа это было.
— О, я отлично это помню, — сказал Ладеш, — я знаю эту историю.
— Да? Ты ее знаешь? — равнодушным тоном спросил Панафье.
— Черт возьми, он не хотел болтать, но он был не один. Вы понимаете, не может же один нанести пятьдесят ударов ножом. Когда предстоит так много работы, берут помощника.
— Ну! Что касается меня, то я совсем не знаю дела.
— Да, в этом деле был еще аббат.
— Какой аббат? — спросил Панафье с безразличным видом.
— Ну, аббат, про которого говорили, что он убит. Пуляр. Убит… Черт возьми! Это был аббат, который не был аббатом.
— Вы его знаете?
— Да, его знали и в то же время не знали.
— То есть, как это? Он ходил сюда?
— О, нет! Он светский человек.
— Я вас совершенно не понимаю.
— Дело в том, господин Панафье, что этот человек для своих дел имел надобность в добрых молодцах, ну, и находил помощников.
— И он умер?
— Умер? Вовсе нет! — отвечал Ладеш, пожимая плечами. — Я убежден, что он принимал участие в этом деле, только он был с тем молодцем, который, надо отдать ему справедливость, не болтлив.
— Почему ты думаешь, что человек мог позволить приговорить себя к смерти, когда ему стоило сказать одно слово, чтобы выдать своего сообщника?
— Потому что он был хитрец и отец семейства.
— Что ты говоришь?
— Да, черт возьми, все очень просто. Выдай он Пуляра, это ему не помогло бы, их укоротили бы обоих, вот и все. Тогда как не сознаваясь, он мог надеяться быть оправданным; и кроме того, так как он ничего не сказал, то для его семьи, во всяком случае, остается еще сомнение. Что касается меня, то я вполне с ним согласен. Никогда не следует ни в чем признаваться.
Панафье был озадачен этими соображениями.
— И этого Пуляра никогда никто не видел с тех пор? — спросил он.
— Напротив, — возразил Ладеш, подмигнув, — я видел его один раз, но только в юетском платье.
— А-а!
Боясь прямыми вопросами возбудить подозрения, Панафье замолчал, отложив расспросы до другого раза. Он сделал знак Грибу снова подать бутылку, но Ладеш, хоть его и не спрашивали, не хотел упустить случая поговорить и продолжал:
— Да, кажется, это дело наделало им много хлопот, так как все удары ножа были только пустыми царапинами, но смертельный удар был нанесен специалистом, и в нем узнали руку человека, уже не раз совершавшего преступления. Но они не были в состоянии узнать его имя.
Панафье глядел на своего собеседника с большим удивлением. Все то, что рассказывал Ладеш, было очень странно.
— Дело закончено, и теперь можно говорить и думать все, что угодно, тем более, что в последний раз, когда я его видел, он был одет щеголем.
— Разве вы вместе с ним работали?
— О, нет, это не моя среда. Он работает в большом свете, я же занимаюсь купечеством. У каждого свои клиенты, не правда ли? — прибавил он со смехом, обращаясь к своим товарищам, очень довольный своей шуткой. — Однако вы, господин Панафье, были вчера тоже с двумя франтами.
— Да, но это для другого дела.
— Я так и думал.
— Да, это семейное дело.
— То, что мы называем интимным делом?
— Да, именно.
— Вот для этого им нужен был бы такой человек, как Пуляр.
Панафье с удовольствием ухватился за случай удовлетворить свое любопытство.
— Э-э, — сказал он, — как вы хитры: сразу угадали, для чего я расспрашиваю!
— Да, от меня ничего не скрыть, — с довольной улыбкой произнес Ладеш.
— Ну, друзья мои, — продолжал Панафье, — теперь я вынужден уйти, но было бы хорошо, если бы кто-нибудь узнал о Пуляре и познакомил меня с ним.
Все чокнулись. Панафье сказал Пьеру Деталю, что увидится с
