— Голубчик Басылай, коровы знакомятся мычанием, а люди в разговоре. Так что давайте мы с вами познакомимся, — сказал Бахсырыя в самый разгар трапезы. — Расскажите-ка мне о цели своего приезда.
Знатный гость, смущаясь, отодвинул ложку, которой собирался было положить себе саламат, и выразительно посмотрел на хозяина и хозяйку.
— Разрешите мне сказать о своей надобности прямо, без всяких там околичностей, — сказал он. — Весной этого года умерла моя жена. Сам-то я хотел бы побыть ещё несколько лет вдовцом, но старик отец не даёт мне покоя. Говорит, чтобы я поскорее женился, не оттягивал и не терял времени зря. Не исполнить волю старого человека — нехорошо…
— А как же! Правильно, конечно… — одобрили хозяин и хозяйка.
— Так вот я решил исполнить желание отца и жениться. Старик отец настаивает на том, чтобы я женился на одинокой богатой женщине одних лет со мной, но сам я не желаю этого. Не хочу я жениться и на изнеженных и избалованных девицах из долин Лены. Я больше бываю в разъездах, чем дома. Если сейчас у меня состоится сватовство, я осенью, по первому снегу, увезу невесту поскорее домой, а сам сразу же уеду на север, в Верхоянье, торговать. Вот ради этого я езжу, не щадя этих драгоценных летних дней. Мне нужна жена, которая могла бы и без меня вести хозяйство. За красивой внешностью и белизной лица не гонюсь, так как я уже человек немолодой. Ведь, как говорят, не с лица же пить молоко. Мне нужна не вертихвостка, а распорядительная хозяйка. Я полагаю, что такую женщину можно встретить на окраинных землях, и потому вот приехал сюда. Говорят, у вас есть совершеннолетняя дочь…
Сердце Бахсырыя затрепетало, словно крыло чирка, попавшего в силки. Гость высказал его сокровенные мысли, словно заглядывал к нему в душу. Его дочь давно уже на выданье, но никто из богатых людей улуса её не сватал. Более или менее подходящие женихи считают её некрасивой и потому избегают. Иметь зятя без богатства и имущества он не хотел. «Пусть тогда лучше сидит дома», — думал он. А оно вон как обернулось, прямо за ней приехал знаменитый человек другого улуса. Очень рассудительный, серьёзный мужчина. И в самом деле, вместо красивой, но ветреной, разгульной женщины гораздо лучше распорядительная простушка. Это тебе не мальчишка-верхогляд, а человек, проживший жизнь, правильно рассуждает!
— Есть у меня дочь, да неохота мне с нею расставаться. Ведь это радость моего сердца, утеха моих глаз! — проговорил Бахсырыя, набивая цену дочери, и уселся ещё крепче, откашлялся, несмотря на то что ему хотелось сразу же крикнуть: «Согласен!» Затем повернулся к старухе: — Жена, пригласи дочь к столу.
Хозяин и гость в ожидании невесты заговорили о разных домашних делах, об урожае, охоте.
— Мне понравились ваши места. Много, оказывается, здесь дичи. И пушного зверя, по всем признакам, должно здесь водиться немало, — сказал гость.
— Так-то оно так, но я главным образом развожу скот, так что скупкой и продажей пушнины почти не занимаюсь. Это может делать здесь кто-нибудь другой, ну хотя бы вы.
— Да, поживём — увидим.
После продолжительных перешептываний и шушуканий открылась дверь спальни. Хозяйка дома вывела оттуда за руку девушку в гарусном платье с буфами на рукавах, переливающемся синевато-красным цветом. Увидя слишком полные, выпирающие кверху, словно распухшие, щёки и кривые зубы, видневшиеся сквозь полуоткрытые губы, знатный гость сразу же догадался, почему она до сего времени не замужем и почему при первом же слове о сватовстве хозяин дома сразу оживился и изменился в лице.
— Как зовут вашу дочь? — спросил гость.
— Агафья, — тотчас же ответила старуха.
— Агафья, здравствуйте, — протянул руку гость.
— Деточка, дай руку, — сладким голосом сказал Бахсырыя. — Познакомься с дорогим гостем.
— Здравствуйте… — еле слышно пробормотала девушка и протянула руку, бросив взгляд в сторону гостей. До этого она не поднимала глаз. Оказалось, что один глаз её смотрел совсем в другую сторону. Увидя это, молодой спутник Басылая вздрогнул и подал ему знак ногой.
Хозяева напряжённо следили за выражением лица знатного гостя, сидели неподвижно, затаив дыхание. И конечно, от решения этого гостя сейчас зависит судьба не только их дочери, но и судьба их семьи. «Неужели она не понравится ему? О, господи, помоги!» — молилась про себя старуха.
«Может ли быть счастье больше, чем это!» — думал, в свою очередь, Бахаырыя.
Знатный гость молча смотрел на девушку, о чём-то думая. Затем хлопнул по плечу своего спутника:
— Сэргэй, пойди, принеси те бутылки!
— Какое счастье!.. — Старуха обняла свою дочь.
— Это значит… Тогда… что… что… да? — с трудом выговорил Бахсырыя, ноги которого не чуяли земли под собой от радости.
— Так, так, старина Матвей, — сказал знатный гость. — Мне не по душе современные девушки-свиристелки. Мне нужна жена вот наподобие вашей Агафьи, такая смирная и тихая, что при ходьбе не помнет зелёной травки, не всколыхнёт стоячей воды.
— Сыночек, голубчик!.. До чего же он хорошо сказал! — Бахсырыя с уважением и любовью посмотрел на своего гостя. — Умный человек знаменит своими речами.
Сэргэй принёс прозрачно-синие, искрившиеся при вечернем свете три бутылки и поставил их на стол. Увидя это, Бахсырыя вскочил на ноги:
— А ну, все мужчины и женщины, вытаскивайте из ледников самое лучшее мясо! Растопите печи пожарче!
Поговорив о помолвке жениха и невесты и отведав водки, все встали из-за стола, и хозяева начали старательно готовить роскошный ужин.
Знатный гость, заложив руки за спину, стал расхаживать по двору, как бы рассматривая природу и местность, дом и дворовые постройки. Слышались властные крики охмелевшего Бахсырыя, то и дело отдававшего распоряжения. При каждом его грозном окрике беготня челяди от дома к амбару усиливалась.
Когда знатный гость стоял и любовался на своих коней, с хрустом рвавших траву и звучно жевавших её в загоне недалеко от усадьбы, к нему подошёл Сэргэй.
— Дружище, я побывал в юрте, где живут батраки. То, что нам рассказывали вчера о дочери этих хозяев, оказалось сущей правдой. Говорят, что эта девица, как сказал ты давеча, не мнущая при ходьбе зелёной травы, не колышущая стоячей воды, на самом деле является настоящим дьяволом. Оказывается, батраки называют её «Кыыс Кыскайдан» — шаманкой злых духов. И ещё рассказывают, что очень драчливая. Удивляются тяжести её кулаков. Ты лучше повремени, а не то она может и тебя не пожалеть. О-о, столько лет ходил холостяком и вот на какую невесту напоролся! — рассмеялся Сэргэй. — Говорят, что Бахсырыя не копит денег и дорогих вещей, его богатство — это только скот. Так что лучше бы здесь не задерживаться долго…
— Ладно, ладно… Надо хотя бы урвать хорошую дольку из богатства Бахсырыя. У меня есть такой замысел…
В это время пьяной, нетвёрдой походкой подошёл хозяин дома и обнял знатного гостя.
— Вот ты где стоишь, мой зятёк, сыночек Басылай? Посмотри вокруг себя. Всё это моя летняя усадьба. И дом, и весь скот — это моё богатство. Я такой старик, у которого такое богатство, что хоть год черпай — не вычерпаешь, хоть десять лет обжирайся — не достигнешь дна. Недаром назвали меня, Бахсырыя, баем! Вот сейчас я своих деток угощу, накормлю и напою!..
— Большое спасибо вам, старик Матвей! — сказал знатный гость и положил руку на его плечо. — И кроме того, почтенный отец мой, я думаю вот о чём. Разве достаточно того, что мы в такой радостный для всех нас день будем пировать только втроём-вчетвером? Ведь моя женитьба на вашей дочери является огромной радостью и для всего вашего рода, и для всего моего рода! Разве это хорошо — думать в такой радостный и торжественный день только о своих желудках? Ведь могут разнестись нехорошие разговоры, что, мол, приезжал такой-то именитый человек, высватал невесту и по своей скупости никого не угостил ни кусочком мяса и никому не дал выпить глотка водки. Было бы лучше накормить и напоить побольше гостей, чтобы воспоминание о нашей помолвке надолго осталось у людей. Поэтому я решил попросить у вас в долг сверх приданого двадцать коней и коров, заколоть их и устроить угощение для ваших людей. А осенью я верну всё сполна. Пригоню и вручу полностью, как станет река. Что скажешь мне на это, старче?
Бахсырыя, в раздумье почесав затылок, утвердительно закивал:
— О-о, голубчик, достойное потомство благородных родителей, ты сказал правду. Кому же я могу дать в долг, если не тебе? Ну, бери двадцать голов на выбор.
— Тогда, отец, созовите всех своих дальних и ближних соседей хамначчитом. А что касается страдных работ, то пусть они в такой торжественный случай постоят день-два. Не так ли, старче?
— Так… Так…
— Да будет пиршество Омоллона, празднество Джэргэстэя! Старче Матвей, на память об этом торжественном дне, чтобы вы всегда вспоминали о нём, я дарю вам вот это. — Знатный гость снял с себя пояс с серебряными украшениями и отдал его Бахсырыя.
