Ознакомительная версия.
– Вы помните, какой год на ней отчеканен?
– Тринадцатый, – сказал Кирилл, – то есть 1913.
– Да. А сейчас какой?
– 2013, – добавил писатель.
– Правильно! Между ними сто лет разницы. Иными словами, ровно один век. Один цикл времени величиной в сто лет.
– Ты предполагаешь, что этот «отложенный выстрел» должен случиться спустя один временной интервал, как ты его назвал – цикл времени… – уточнил Вячеслав.
– Нет, – перебил его Руданский, – Кир прямо на это указывает. Так ведь, Кир?
Я согласно кивнул головой, понимая, что ничего сногсшибательного в моём предположении не было. Пока. Самое главное я хотел сказать следом.
– И вот что получается… Николай II замыслил свой тайный проект в то время, когда Россия отмечала трехсотлетие дома Романовых. Другими словами – три века Романовых. На это указывает и копейка с «юбилейным» годом.
А конструкция Замка воина, то бишь охотничьего дома Юсупова в Соколином, такова, что там всё указывает на цифру три, начиная от трёх «пределов» дома, трёх его этажей и трёх фонтанов, что соотносится с мифом о трёх братьях-царях – родоначальниках скифского народа. Кроме того, сама конструкция духовной системы, о которой я уже говорил, представляла собой треугольник с углами в Ливадии, Счастливом и Соколином.
Естественно, само собой родилось предположение: если всё так сходится, то цифра «3» и является ключом к запуску этого древнего Портала. А, следовательно – и пропуском в святая святых – к древним корням Руси.
Но почему-то «тройка» не сработала. Прежняя, царская Россия, рухнула. «Проект» Николая II оказался нежизнеспособным. Но это лишь поверхностный взгляд, как я вижу.
Тройка и не должна сработать.
– Но почему же? – удивился Вячеслав. – Всё ведь на неё указывает.
– Всё, да не всё.
Вы, точнее – я, не учёл «фактор отца». У трёх сыновей был отец – Таргитай (Тор). И в совокупности – их уже четыре. А путь от сыновей к отцу – это и есть та тропинка, которая выводит к истинным, глубинным родовым корням этой божественной царственной династии и, следовательно, к основам самой Руси.
Требовалось уповать не на цифру «три», а на цифру «четыре», подразумевая под ней не только абсолютную полноту рода, но и собственно его первопредка – отца. И я, учитывая все обстоятельства этого древнегреческого мифа о происхождении первых скифских царей – прародителей русского народа, слово «Отец» написал бы с большой буквы.
Но, возвращаемся в наше время. Как правильно сказал Кирилл – сейчас 2013 год. Именно в этот год отмечается четырехсотлетие дома Романовых. Иными словами – четыре века (цикла времени) царственного дома. Здесь явственно заработала цифра «четыре»…
После моих слов лицо Руданского напряглось и даже слегка вытянулось, как у охотничьей собаки, которая учуяла близкую добычу. Ну и нюх у писателя! Сразу почуял «жаренное».
Я продолжал:
– …А что мы сейчас строим? Башню Юпитера. А какое сакральное число Юпитера? Четыре. Выходит, башня возводится под знаком четвёрки! Это не просто и не только полнота всего и вся, начиная от четырёх стихий, четырёх сторон света и заканчивая четвёркой греческого мифа (три сына и плюс отец) о скифских царях. Быть может, изначально у Руси главной была цифра «четыре»? И это и есть истинный код к её «сердцу»?
Руданский тут же оживился.
– А ведь башня Юпитера – это и есть сердцевина той духовной системы, которую мы называем Порталом. Или – первым Порталом.
– Тем более… – я утвердительно кивнул головой, – всё сходится одно к одному.
«Отложенный выстрел» – это и есть возведение, а точнее «воскрешение» башни Юпитера и проявление цифры «четыре».
Я допускаю, что это запасной вариант. Он должен сработать тогда, когда основной дал бы осечку. Собственно так оно и случилось. Не знаю, это такой хитрый ход, предусмотренный сто лет назад Николаем II, или нет…
Сейчас мы можем лишь констатировать факт возведения башни Юпитера. А также то, что на этом месте нам удалось обнаружить царскую копейку 1913 года выпуска. Понятно и то, что сто лет назад строительство башни было бы невозможным и неуместным. И теперь я понимаю, почему Шариде так волновалась, чтобы в назначенное время башня Юпитера проявила себя. Ай, да копейка!
Я подбросил монету в воздух, а затем ловко поймал её, прихлопнув сверху ладонью. Затем отдёрнул ладонь.
– Ну, что там? – поинтересовался Руданский.
Я посмотрел на монету.
– Выпал «орёл».
– И что это значит?
– Не знаю…
Наш последний разговор убедил меня окончательно в стратегически правильном решении строить башню. И ведь действительно – пока всё шло, «как по маслу». Первый этаж более чем радовал. Диоритовая лицевая сторона дышала древностью. Каменная арка с центральным камнем, по контуру напоминающая герб, притягивала к себе, словно магнит. Я уже представлял, как этот серо-зелёный диоритовый колер первого этажа будет оттенять жёлтый ракушечник стен второго этажа. Но…
Неожиданно наша стройка остановилась. И виной всему – отсутствие в тех местах, где обычно реализуют стройматериалы, самой ракушки. Обычно её было навалом в любых количествах и видах на складах. А тут – хоть шаром покати. Даже не так. Ракушка часто имелась в наличии, но везде существовали причины, чтобы её не покупать.
В одном месте вдруг некому её грузить на машины. Видите ли, у них у грузчиков – запой. В другом – нет самих машин. Неожиданно сломались. Все и разом. В третьем – какой-то оптовик целиком скупил всю ракушку, а следующий завоз – только через дней десять. В четвёртом – готовы завезти целый КАМАЗ, но никак не меньше (а нам такой объём не нужен!). В пятом – заболел хозяин, а без него никто не может продать ракушку. В шестом…
Мы мотались по всему Бахчисарайскому району три дня подряд. Но ракушки так и не купили. У меня даже сложилось впечатление, что кто-то устроил против нас заговор, лишь бы мы не возводили дальше башню.
На четвёртый день я сказал: «Хватит! Это просто издевательство. Надо сесть и подумать. Возможно, мы что-то делаем не так».
– Да я это ещё вчера почувствовал! – воскликнул Руданский.
– Почему же мне ничего не сказал?
– А что говорить? Ракушку всё равно покупать надо. Башня же ещё не построена.
Я задумался. Нас явно кто-то тормозил. Может быть, у этого царского проекта существовали свои «подводные ямы»? И мы по неосторожности угодили в одну из них…
– Знаешь, Кирилл, а что, если вместо ракушки купить другой стеновой материал?
– У тебя есть предложение? – вопросом на вопрос ответил Руданский.
– Можно купить инкерманский камень…
– Он слишком тяжёлый, – сказал Кирилл.
Я согласно кивнул головой и предложил другой вариант.
– …или шлакоблок, как его называют – «француз».
Мы стали ходить вокруг башни, прикидывая, как бы она выглядела, будь второй этаж выложен из того или иного вида материала. Но, почему-то все варианты отвергли. Ничего нам не понравилось. Точнее сказать – не гармонировало с диоритом и древностью, исходящей от него. Что же делать?
Я вошёл в дом и долго рассматривал Ольгину картину «Башня Юпитера». Следуя художнице, второй этаж был сложен из того же камня, что и первый. Но у нас не было больше диорита. К тому же, выглядел он тяжеловато. Слишком большая нагрузка на стены первого.
Подозвав к картине Руданского, я поделился с ним своими соображениями. А Кирилл воскликнул:
– Так ведь Ольга ошиблась!
– В каком смысле?
– В прямом. Второй этаж во времена Юпитера был сложен из дерева. Кажется, я даже писал об этом в своей книге. Причём, было немаловажно, чтобы это был непременно дуб.
– Почему именно дуб?
– Потому, что это дерево – символ самого Юпитера. Разве ты не читал?
Я читал. Но информации в книгах Руданского было столько, что запомнить всё не представлялось возможности. И такую мелкую деталь я просто мог выпустить из виду. Впрочем, о том, что дуб имеет отношение к Юпитеру, я откуда-то знал. Просто забыл.
– А что, если второй этаж нашей башни тоже сделать деревянным? – предложил я. – Когда мы с тобой мотались в поисках ракушки, мне бросилась в глаз несколько «точек», где реализовывали лес.
– Скорее всего, нам нужен брус или кругляк, – сказал Руданский. – А там, насколько я мог заметить, была лишь доска. Да и то, скорее всего – сосновая.
И, всё-таки, я предложил Кириллу проехаться по этим «лесным» магазинам и складам. Вдруг что-нибудь подберём.
Уже при выезде из Счастливого Руданский вдруг вспомнил, что совсем рядом с селом есть лесопилка. И он предложил туда заскочить – всё равно ведь по пути. Я не возражал, хотя особой надежды на писательский «экспромт» не питал.
И здесь нам улыбнулась удача. Оказалось, на лесопилке можно заказать доску или брус любого сечения и длины.
К тому же, заказ исполнялся за считанные день-два. И с доставкой не было проблем. Рядом стояли два стареньких ГАЗ-66. Машина – вездеход, везде пройдёт. Но что меня покорило – два огромных бревна, которые рабочие собирались распиливать на доски. От нечего делать я подошёл к ближайшему из них и стал любоваться торцевой стороной. Здесь было видно множество годовых колец, создававших свой неповторимый узор. Почему-то мне захотелось сосчитать эти кольца. Вскоре выяснилось, что их ровно сто. Сто! Один век. Это же – цикл времени!
Ознакомительная версия.
