— Кто он? Имя.
— Мы не знаем. Собирались выбросить ближе к утру. Может, ты опознаешь?
Декстр подошел посмотреть на убитого. Сбросил кожу. Фламма фыркнул и зажал нос, остальные переносили вонь более стоически. Декстр повернул убитого на бок, заглянул в рот… Потом наклонился, задрал тунику, спустил набедренную повязку.
— Что… что ты делаешь? — изумился Кука.
— Проверяю, не обрезан ли, — отозвался Декстр.
— В этом замешаны иудеи? — уточнил Приск.
— Пока не знаю. Этого парня вижу в первый раз. Но могу помочь вам избавиться от трупа — на улице меня ждет человек с лошадьми. — Фрументарий накрыл убитого кожей и вернулся в кресло. — А теперь… расскажи мне, что ты собирался сделать.
Холод, который исходил от Декстра, подействовал отрезвляюще и — как ни странно — ободряюще.
— Я хотел отвезти завещание Адриану, — признался почти с облегчением Приск.
Друзья затаили дыхание. Декстр молчал.
— В этом есть резон… — кивнул после затянувшейся паузы фрументарий. — На Востоке полно жуликов, способных подделать текст. А уж как представить потом завещание всему миру, Адриан решит, не торопясь. Главное — чтобы пергамент исчез из Рима. Тогда конкуренты не смогут переделать текст для своего человека. И смотри в этот раз не ошибись, трибун. Марк едет с тобой. В случае ошибки ты подставишь не только свою, но и его голову под удар. Ах да, вот еще что… С тобой отправится мой человек.
— Твой человек? — переспросил Приск.
— Мой вольноотпущенник. Максим.
— Он тоже знает про завещание? — В Куке любопытство победило страх.
— Он будет знать, что военный трибун везет важное письмо Адриану — более ничего. Марка ни во что не посвящать. И смотри, Приск, — не проболтайся. Иначе…
Это была недвусмысленная угроза, и трибун очень хорошо ее понял. В Риме приемный сын ближе новой родне, нежели кровной. Так что юный Марк, как ни верти, теперь дороже Декстру, нежели Приску.
Несмотря на угрозы, все разрешилось не так уж и плохо: план Приска одобрили, Афраний на их стороне. А иметь такого человека, как Афраний Декстр, своим союзником — уже, считай, полдела. Зато такого врага Приск никому бы не пожелал.
И все же тревога не унималась, а, наоборот, росла.
В этом деле было столько неожиданностей, что расклад сил мог поменяться мгновенно, друзья и союзники — превратиться в заклятых врагов или погибнуть, враги — оказаться слишком могущественными. Не говоря о том, что до самого императора могли дойти слухи, что его завещание исчезло…
— Мы все стоим над пропастью, — пробормотал Кука, вспомнив свой сон, и друзьям осталось только кивнуть.
— Фламма, рано утром ко мне в дом, — приказал Декстр.
— Это еще зачем? — Библиотекарь невольно отступил за спину Тиресия как самого высокого из друзей (за отсутствием Малыша).
— Затем, что я приставлю к тебе для охраны нужного человека. Будут спрашивать, скажешь, что это твой новый раб — вместо Либана.
— Но Либан жив…
— Либана отправь вместе с Кориоллой и другой прислугой из Рима. Твоя жена ведь уезжает, не так ли, Гай? — бросил небрежно Декстр.
— Как ты узнал?
— По хаосу в доме и по тому, что сундуки и корзины стоят в атрии.
— А что потом? — испуганным шепотом спросил Фламма.
— Потом объясню. Может быть. А ты, трибун… — Афраний прищурился. — Ты — молодец. Почти обманул меня. Хорошо усвоил урок: делай явное и одновременно тайное. Пока явное отвлекает, тайное достигает цели.
— Не помню, чтобы ты меня этому учил…
— Своими действиями, Гай. Учат ведь не слова.
* * *
Когда Декстр ушел, а его люди унесли с собой труп гладиатора, друзья наконец решились перевести дух в прямом смысле слова — тело уже изрядно смердело. Вдохнув свежего воздуха, Кука тут же вспомнил о том, что они еще не обедали, и побежал на кухню — приказать, чтобы разогревали давно остывшее мясо.
Вскоре друзья расположились на ложах в триклинии. Единственной женщиной на обеде, как и в прошлый раз, была Кориолла. Слуг отпустили. Поначалу друзья сидели, но постепенно их разморило, и они растянулись на ложах.
Кубки с неразбавленным вином опорожнялись уже не по первому разу.
— Тиресий, тебя уже посвятили в наше дело? — спросил Приск.
— Разумеется, — кивнул прорицатель. — Какие тайны от старых друзей. А что у тебя случилось? Из воплей Декстра я понял лишь одно: сегодня ты все запорол окончательно.
— Почти… Я нашел грека Павсания, он в самом деле должен был подделать завещание в пользу Адриана. Но теперь этот парень мертв. А у меня… — Приск встряхнул мешок рыжего раба, который он притащил из библиотеки с собой в триклиний. — У меня, похоже, остались инструменты убитого.
Он запустил руку в мешок и вытащил деревянный ящик. Сундучок был заперт на замок, и Приск попросту взломал его с помощью кинжала.
Внутри оказались инструменты — ножички, бритвочки, многие весьма даже хитроумные. Кусочки пемзы.
— Может быть, мы сами соорудим завещание в пользу Адриана и отдадим Великой деве? — предложил преторианец.
— Кука!.. — пресек его фантазии Приск. — Кто из нас сможет выскоблить пергамент и вписать новое имя так ловко, чтобы никто не заметил, что это — палимпсест? Люди тренируются подделывать документы годами.
— А ты так не можешь?
— Нет!
— Но у тебя же есть теперь инструменты! — не уступал Кука. — Можешь даже потренироваться…
Все уставились на Приска. Он часто выручал друзей — знал больше других, умел больше; в конце концов, был умнее. Но сейчас они требовали от него невозможного. Умение рисовать и умение подделывать почерк — вещи разные.
А завещание было писано рукой императорского юрисконсульта, и славился он, прежде всего, тем, что его руку узнавали с первого взгляда.
Приск отрицательно покачал головой: подделка будет заметна.
— А Фламма? Он же у нас обожает писать…
— Смеешься? — У библиотекаря застучали зубы. — Я и сам порой свой почерк не разбираю…
— Самое верное — передать завещание Адриану, — сказал Приск. — Декстр тоже так считает.
Поддержка Декстра добавляла этому предложению особую убедительность, но не снижала риск.
— Да, вы все тут точно дураки, — вдруг подал голос Тиресий. — Вы что, собираетесь отправиться к Адриану и просто так взять и отдать ему украденное завещание?
— Разумеется. Он же наш патрон, — с важным видом кивнул Фламма.
— Как я посмотрю, совершенно выжили из ума, прохлаждаясь здесь в Риме. Речь-то идет не о завещании на виноградник или на какой-нибудь полуразрушенный домишко, который легче снести, чем отремонтировать. Речь об империи, и занимает она почти весь известный нам мир. Скажи, что значит наша жизнь по сравнению с таким наследством?
— Но мы же клиенты Адриана, — заявил Фламма уже менее уверенно.
— А ты не подумал — почему это Декстр не забрал свиток себе? Да потому, что теперь ему это точно не надо. Он предоставил эту честь нам: либо выкрутитесь, либо точно погибнете… — Тиресий стал как бы центром маленького кружка, потому как Приск больше пребывал в задумчивости. Впрочем, с тех пор как Тиресий сделался центурионом, твердости в нем явно прибавилось.
— А я… Декстр же позвал меня… — робко напомнил Фламма.
— Лишь для того, чтобы поймать на живца более крупную добычу, — пояснил Тиресий, а Приск сожалеюще кивнул.
— То есть…
— Поймать того, кто велел прирезать Паука.
— Нет, тогда я не пойду… — застонал Фламма.
— Еще как пойдешь, — предрек Тиресий. — Декстр обещал тебе защиту. Будешь умным — уцелеешь. И не только уцелеешь, но и врага отыщешь.
— А можно я Кориоллу буду сопровождать в Комо? — сделал последнюю попытку Фламма.
— Что? — Хозяйка глянула на библиотекаря так, что он тут же забыл все придуманные в пользу этого предложения доводы.
Фламма жалостливо дрогнул бровями: идти к Дестру ловить убийцу — он бы от такой чести с радостью уклонился, но, похоже, друзья не оставили ему выбора. Ну что ж… Придется завтра утром тащиться к Декстру. Тем более что больше никто не собирался предоставлять ему защиту. Утешить его могло лишь одно: поездка Приска на Восток могла оказаться еще более опасной.
Приск молчал, потому что уже отчетливо понял, на что именно намекает Тиресий, говоря об Адриане, и эта догадка показалась ему очень даже правдоподобной.
— Значит, никто из вас не подумал, что Адриан попросту всех посвященных уничтожит вместе с завещанием? — спросил Тиресий почти равнодушно. — А уж потом займется обустройством своих дел.
— Но мы ему нужны… — ни за что не желал сдаваться Фламма.
— Ой ли… Когда речь зайдет о передаче власти, все ваши жизни не будут стоить и квадранта [40]. Ему нужен Декстр. И Приск — до той поры, пока не передаст Адриану пергамент. До остальных ему дела нет.
