махину, скользя на мокрых шпалах, падали и быстро поднимались. Когда стронули экскаватор, Николай вдруг высоким тенором запел: "Белый пудель, шаговит…", остальные натужно поддержали в такт шага: "…шаговит, шаговит". Экскаватор медленно заползал на новый участок. "Чёрный пудель шаговит…", – голоса уже казались более задорными: "…шаговит, шаговит".
Настил вроде держал – колёсные пары незначительно вдавливали шпалы в нетвёрдый грунт. Экскаватор остановился, рабочие вывели упоры-домкраты, подложив под пятки обрезки шпал. Верхняя бригада экскаватора разбегалась по своим местам. На соседний путь подогнали порожний состав. Оператор стрелы поднял ковш, затем переставил рукоятку на поворот стрелы.
– Коля, а что это за пудель? – Андрей спрыгнул с настила.
– А… это в старину бурлаки пели, когда встречное течение проходили. Мой дед всегда наставлял: белый пудель – на порыв, чёрный пудель – на упорство. Вот я и ребят в бригаде, как бы в шутку научил.
– Красиво получается, – Андрей, с восторгом, смотрел на ещё не обмякшую от недоедания, мускулистую фигуру Николая. Тот, всего лишь месяц назад ещё был на свободе, – ладно, пойду попробую накладки заказать. Он направился к связному пункту – переносной деревянной телефонной будке.
Но его на полпути остановил неожиданный вопль Николая.
– Бля… завалится же…
Ковш, зачерпнув грунт, не поднимался. Движущиеся тросы, со скрежетом, притягивали стрелу к ковшу. Экскаватор кренился, Упоры погружались в земляное месиво вместе с ближними к ковшу рельсами. Катки, находящиеся на дальней стороне оторвались от рельс. Экскаватор медленно сползал вбок, вместе со шпальной клеткой.
Андрей, от неожиданности, рефлекторно рванулся к экскаватору, но спохватился – многозвучный мат разбегающихся от экскаватора людей отрезвил. Машинисту стрелы всё же удалось остановить движение, и экскаватор замер в полуподвешенном состоянии, опираясь коленом стрелы в стену забоя.
– Накрылась норма на сегодня, – Николай, выждав пару минут, повернулся к Андрею, – чего делать будем?
– Да уж, – Андрей снял ватную будёновку с голубой звездой, вытер проступивший пот со лба, – можно с параллельного пути стропами зафиксировать корпус экскаватора и домкратами выправлять клетку, подкладывая брёвна.
– Давай так. Пойду людей ещё найду.
В голове у Андрея вертелось: "Хорошо, что уже по статье о вредительстве сижу – новый срок не грозит. Чёртов дождь… "Чёрный пудель шаговит… шаговит, шаговит…"
14
Службы спецотдела размещались в отдельном добротном бревенчатом здании. Виктор постучался в дверь начальника особого отдела, постоял в ожидании ответа, и услышав "да-да", вошёл. За массивным столом сидел худощавый человек средних лет. Высокий открытый лоб и небольшие, только появляющиеся, залысины. Бросилась в глаза удивительно гладкая тонкая кожа лица. Первая пара морщин в области крыльев носа плавно расходилась к уголкам рта. Человек что-то дописал пером, положил лист в папку, папку бросил в общую стопку слева от себя и посмотрел на Виктора.
– Соболев? Проходи, с чем пожаловал? – Виктор, удивился, но виду старался не подать. В голове пронеслось: "Вроде ещё ни разу с Макаровым не встречался, а тот его знает".
– Николай Владимирович, я к вам по поводу разрешения на статью в журнал. Тема – "Механизация работ…", – настороженность привела к скованности движений, но всё же пять листов, исписанных неровным почерком, легли на стол Макарову, – вот…
– Давай, давай, посмотрим, – Макаров наигранно улыбнулся и кивнул на стул у стены, – присаживайся. У-у, какой почерк, тут напрячься надо, чтобы прочитать, торопился писать, что-ли… – проговорил себе под нос, потом громче, – чертёжным пером писал?
Виктор кивнул.
– А я вот пробую перо "Пионер", – Макаров повертел в руке державку с блестящим пером, – острое оно уж очень, собирает ворс с бумаги и забивается. Хотя если не налегать, то писать впринципе можно… Да, насчёт статьи – затея хорошая, в какой журнал?
– Журнал "МоскваВолгоСтрой". Афанасьев просил написать, – Виктор произнёс тихо.
– А, в наш… Григорий Давыдович толк в нужных делах знает. Только надо еще в Дмитрове согласовывать, – Макаров погрузился в чтение.
Виктор перевёл взгляд на зарешёченное окно. Старался не бегать глазами по комнате и открыто не смотреть на Макарова. В комнате четыре на три метра всё было просто: массивный стол с зелёным сукном, выстроенные в ряд пять стульев для посетителей, большой сейф тёмно-коричневого цвета, загораживающий часть окна, отчего дневной свет попадал лишь на ту часть комнаты, где сидел Макаров. Единственное, что отличало это убранство от таких же комнат в управлении, так это картина с изображением Сталина, занимавшая полстены. Сталин в сером френче стоял за неброским столом, вероятно, служившим трибуной на партсобрании. В порыве возражения кому-то, вытянул вперёд правую руку, развернув ладонь с полусогнутыми пальцами, как бы взывал аудиторию внять его риторике. Левая рука лежала поверх стопки бумаг, рядом – книжица в красной обложке. Его взгляд твёрд, в усах спрятана доброжелательность, служившая доказательством уверенности в себе.
– Нравится? – Макаров, не поднимая глаз, слегка дёрнул головой в направлении картины.
– Да, – Виктор не врал, – настоящая картина… масло?
– Верно, не репродукция какая-нибудь. Говорят один зек, ещё на Беломорстрое, сделал.
Виктор посмотрел на пол, в голове прокрутилось: "Почему у меня какая-то напряженность в общении со спецотделом? Как будто я в чём-то повинен. Они свою работу делают, я – свою".
Макаров шумно сменял листы.
– Хм, тут в нескольких местах слово "эксплоатация". Разве оно не через "у" пишется? – зеленоватые глаза Макарова, казалось, хищно улыбались.
– Всё верно, – Виктор старался говорить непринуждённо, но всё же слышал неуверенность в голосе. – Через "у" пишется, если речь идёт об эксплуатации людей, а в технике принято писать через "о". Эксплоатация экскаваторов заменит эксплуатацию трудящихся, – добавил что-то вроде лозунга-шутки.
Макаров выдержал паузу, не отводя глаз от Виктора, затем снова уткнулся в чтение. Через пару минут резко вскинул подбородок и напористо посмотрел на Виктора.
– Соболев, что же у тебя в тексте только мёртвые цифры: сплошные кубометры и нормо-часы, а где люди, где проблемы? Ведь здесь идёт борьба, как на войне. Ты же видишь, что происходит. Семь экскаваторов, из них исправных то пять, то три, где цепи рвутся, где с котлами проблема. Экскаваторы вроде есть, а, на самом деле, их нет. А кто виновные?
– Но, Николай Владимирович, цепи некачественные приходят, – Виктор, непонятно зачем, попытался приподняться со стула.
– Соболев, это как посмотреть на проблему. Если не организована работа по смазке цепей, если котлы допускают остывать, если… да много этих "если". Знаешь, мне кажется, необходимо некоторые проблемы осветить. Напиши, там посмотрим, что изъять, что оставить. Фамилий, в общем-то, не требуется, если надо сами установим – всё же за журнал "МоскваВолгострой" комиссариат внутренних дел отвечает, а не какой-нибудь "Наркомвод". Я вижу ты понял, давай, действуй, – Макаров подбил листки
