Катон тут же вскочил:
– Есть прецедент. Я проверял. Остается только проголосовать.
Его сторонники бурно выразили поддержку. Служитель снова потребовал тишины и повернулся к Цезарю.
– Я сам проверю, – сказал консул. – Сенат возобновит рассмотрение этого предложения во второй половине дня.
В ответ на эти слова Катон и его сторонники разразились криками протеста, но Цезарь не обратил на них внимания. Он покинул помещение и поднялся по лестнице к Марку и Лупу, которые наблюдали за происходящим с общественной галереи. Подойдя к ним, он заговорил отрывисто и твердо. Никогда раньше Марк не видел своего хозяина таким серьезным и поначалу не сумел определить, какие чувства выражает его лицо. Но потом он понял: Цезарь испуган.
– Луп, иди и найди Феста. Скажи ему, чтобы он приготовил своих людей и ждал у Дома сената. Он должен сделать все возможное, чтобы не дать ни одному сенатору уйти, пока я не проучу Катона. Потом уходи домой, прежде чем начнутся беспорядки.
– Да, хозяин, – кивнул Луп и поспешил прочь.
Цезарь повернулся к Марку:
– А ты найди Клодия. Вероятнее всего, он в таверне «Голубой дельфин» в дальнем конце Форума. Ты знаешь его?
– Да, хозяин. Однажды я ходил туда с Фестом.
– Хорошо. Скажи Клодию, пусть он как можно быстрее соберет своих людей около сената. Я хочу, чтобы Катон и его сторонники знали, что они переступили черту. Я постараюсь уйти до того, как придут головорезы Клодия. Скажи Клодию, чтобы следил за бандами Милона. Они обязательно будут где-нибудь поблизости, ожидая приказа прийти на помощь Катону.
Марк огляделся вокруг, убедился, что их не подслушивают, и тихо спросил:
– Хозяин, что должен делать Клодий?
Цезарь на миг закрыл глаза:
– Скажи ему, чтобы никого не жалел. Они могут делать все, кроме убийства. Понятно?
– Да, хозяин.
– Тогда иди.
Цезарь повернулся и стал спускаться по ступеням, чтобы присоединиться к Помпею, Крассу и сенаторам, которые поддерживали его. Марк заметил, что у них у всех озабоченный вид. Но Цезарь подошел к ним с широкой улыбкой и распахнутыми руками, излучая спокойствие и уверенность.
Марк пробился сквозь толпу в галерее, вышел из сената и поспешил через Форум к границе района Субура. Дойдя до таверн, выстроившихся вдоль дороги на Форум, он увидел несколько групп людей с бандитской внешностью. Одни развалились на уличных скамьях, другие сидели на корточках, прислонившись к стенам. Марк хотел войти во двор самой большой таверны «Голубой дельфин», но ему преградил дорогу огромный человек с толстой палкой.
– Чего тебе здесь надо? – проворчал он.
– Я по поручению Цезаря. Мне надо поговорить с Клодием.
Человек подозрительно оглядел его, затем кивнул:
– Иди за мной.
По узкому проходу он провел Марка во двор. Марк сразу узнал Клодия – тот занимал место во главе длинного стола. По обе стороны от него сидели мужчины крепкого телосложения. Они были одеты получше, чем люди на улицах. Многие носили золотые браслеты и цепи на шеях. У некоторых были шрамы, а сломанные носы говорили о том, что эти люди привыкли работать кулаками. Марк понял, что это вожаки уличных банд, нанятых Клодием.
– Этот парень заявляет, что его послал Цезарь. – Человек ткнул большим пальцем в сторону Марка.
Клодий поднял голову:
– Все правильно. Я его знаю.
Охранник кивнул и ушел. Марк собрался с духом, облизнул пересохшие губы:
– Моему хозяину немедленно нужен ты и твои люди.
– Где?
– На Форуме. Катон пытается заставить Цезаря в следующем году провести кампанию против разбойников. Цезарь в ярости. Он хочет, чтобы ты поколотил сторонников Катона. Пусть поймут, что будет, если они проголосуют за предложение Катона, когда сенат вечером возобновит заседание.
Катон кивнул:
– Цезарь передал особые инструкции?
– Все, кроме убийства, – понизив голос, сказал Марк.
Клодий удивленно поднял брови:
– Понятно.
Он встал и обвел взглядом суровые лица вожаков банд.
– Вы слышали мальчишку. Собирайте своих людей. Идите к сенату и давайте покажем Милону и его политическим дружкам, что банды Субуры – это реальная сила в Риме!
Пока люди поднимались из-за стола и спешили на улицу собирать свои банды, Клодий повернулся к Марку:
– Тебе лучше оставаться рядом со мной, пока все не закончится. Неплохо иметь возле себя кого-нибудь, кто умеет драться. Конечно, если ты не боишься, молодой Марк.
Марк выпрямился во весь рост:
– Я готов.
– Смелость – это одно. И совсем другое – правильные инструменты для работы. Ты вооружен?
Марк выпустил дубинку из рукава, поймал ее и поднял. Клодий улыбнулся:
– Надеюсь, ты знаешь, как ею пользоваться.
– Знаю, хозяин. Кроме того, у меня есть кое-что еще.
Марк быстро переложил дубинку в левую руку, а правой потянулся за метательным ножом. Что-то промелькнуло в воздухе, раздался резкий звук – и Клодий посмотрел в конец стола, где стояло кресло. Нож вонзился в спинку кресла, рукоятка ножа покачивалась.
Клодий хихикнул и похлопал Марка по плечу:
– Ты справишься. Пошли.
До Форума дошли быстро. Когда люди увидели громил, вооруженных дубинками и палками, толпой овладела паника. Матери хватали детей и уносили подальше, лавочники паковали товары, торопливо грузили их на ручные тележки и спешили туда, где безопасно. К тому времени, как Марк и Клодий дошли до толпы возле Дома сената, Форум почти опустел.
Взобравшись на пустующий пьедестал, Марк увидел, что Фест и его люди блокируют вход в Дом сената, а разгневанные сенаторы требуют, чтобы их выпустили. Как только Фест заметил Клодия и его людей, он крикнул своим, и они отступили. Сенаторы бросились вниз по ступеням – целый поток чистых белых тог среди коричневых и серых туник и плащей простолюдинов. Лица сенаторов, поддерживающих Цезаря, были хорошо известны, и они беспрепятственно спустились вниз, нервно поглядывая на орды свирепых бандитов вокруг. Другим сенаторам преградили дорогу. Люди Клодия грубо толкали их назад, осыпая насмешками и оскорблениями.
Клодий подал Марку знак следовать за ним и пошел, окруженный своими людьми. Он остановился в первом ряду тех, кто не пропускал сенаторов, оглядел лица стоявших перед ним, увидел того, кого искал, и, приложив руку рупором ко рту, крикнул:
– Катон! Эй, Катон! Иди сюда!
Худощавый человек в простой тоге обернулся на крик, медленно спустился с лестницы и остановился на некотором расстоянии от Клодия. Он поднялся на одну ступень, чтобы самому видеть лучше и чтобы его видели в толпе, собравшейся перед ним.
– Клодий… – с презрением бросил он. – Я мог бы догадаться, что именно ты возглавляешь этот сброд. Неужели ты еще недостаточно низко опустился? Меня тошнит от тебя и от подобных тебе. – Он гордо выпрямился. – Прикажи своим подонкам уйти с дороги. Они не имеют права преграждать путь вышестоящим лицам. Отойди в сторону!
В толпе раздался пронзительный свист и неодобрительные возгласы, к которым присоединялось все больше голосов. Марк почувствовал, как растет напряжение, готовое взорваться насилием, и ему стало страшно. Это был не тот страх, который ощущаешь перед другим бойцом на поединке, а нечто совсем другое. Толпа – это стихия, бесконтрольная и опасная, это шторм, готовый разразиться.
Клодий шагнул вперед и оттолкнул Катона.
– А ты заставь меня отойти!
На эту дерзость толпа отреагировала веселыми криками. Катон пришел в ярость. Он сделал шаг вперед и дал Клодию пощечину. Резкий звук удара поверг в молчание всех, кто это видел, но Клодий просто поднес руку ко рту и потрогал губу. На пальце осталось небольшое красное пятно. Он улыбнулся:
– Кажется, ты первый пролил кровь, Катон. Что бы сейчас ни случилось, виноват будешь ты.
– Не будь смешным, – только и успел сказать Катон, прежде чем Клодий со всего маху ударил сенатора кулаком в челюсть.
Катон упал на спину, прорычав что-то своим сторонникам.
– Быстро! – крикнул Клодий. – Проучите их!
Окружившие их люди взревели и стали швырять в сенаторов комья земли, гнилые овощи и другие снаряды, которыми запаслись. Белые тоги быстро стали коричневыми и зелеными. Сенаторы подняли руки, чтобы защитить головы от камней и кусков дерева, сыплющихся на них, и начали отступать вверх по ступеням к входу в Дом сената.
Марк застыл, завороженный этим зрелищем. Клодий удивленно посмотрел на него, наклонился и сказал:
– Чего ты ждешь, Марк? Приглашения? Присоединяйся.
– Я… я не могу, – заикаясь, проговорил Марк.
– Почему?
– Потому что я раб, хозяин. Если меня поймают на том, что я причиняю вред свободному гражданину…
– Тебя не поймают. И почему не воспользоваться ситуацией, а? Раб не должен упускать возможность отомстить. Давай же, метни что-нибудь. Сделай это от имени всех рабов, какие есть у сенаторов. Сделай это за них. Сделай это за себя. – Он хихикнул. – И сделай это за Спартака. Никто не узнает. Никогда.
