обращаться с Белой Яшмой.
Повитуха Ши спокойно ждет. Я осмеливаюсь покоситься в сторону. Мэйлин пристально смотрит на меня.
– Мой муж – да и все мужчины – сказал бы, что девочек нужно разделить, – говорит бабушка.
У меня перехватывает дыхание при этой мысли.
– И все же они подружились, – замечает повитуха.
– Правда!
– Но вы не учитываете кое-что еще.
– Мы живем в мире, сотканном из противоречий, – говорит бабушка. – Повитухи не в особом почете, а врачей уважают. Повитухи могут разбогатеть, зато врачи – прославиться…
– Ну, ничего нового…
– По моему опыту, это не «или – или», богатство и слава вполне могут идти рука об руку.
– И что?
– Я вижу нечто особенное в своей внучке, и нечто особенное есть в твоей дочке.
– Мэйлин быстро учится. – Повитуха улыбается. – Если у нее будут связи, то она далеко пойдет в нашем деле…
– Согласна.
Наступает долгое молчание. Наконец бабушка снова подает голос:
– Я знаю внучку не так давно, но заметила, что у нее есть некоторые физические изъяны. Мне было бы спокойнее, если бы повитуха присматривала за ней, когда она переберется в дом мужа. Твоя дочь помогла бы мне в этом.
– Понятно. – Повитуха Ши спокойно обдумывает слова бабушки, а потом произносит: – Я-то не против, но девушка ниже по положению в погоне за богатством и высоким положением, которых ей не суждено достичь, может разочароваться в жизни и запятнать репутацию более благородной девушки.
– Такой риск есть, без сомнения. – Бабушка сцепила пальцы. – Еще одна проблема с работой, которой занимается ваш род… – Она понижает голос, но я все равно разбираю слова: – Я говорю о помощи, которую вы оказываете дознавателям.
Повитуха Ши пожимает плечами, будто это не имеет особого значения.
– Вы бы предпочли, чтобы женщин, ставших жертвами преступления, осматривали мужчины? В случае смерти, особенно насильственной, я последняя, кто прикасается к несчастной. Я с достоинством провожаю ее в Загробный мир.
– Но вы также проверяете целомудрие в судебных делах! У живых!!!
– То есть вы были бы против, если бы ваш муж пожелал проверить состояние родовых врат служанки, если бы вашего сына обвинили в…
– Это невозможно!
– Да на каждом шагу случается! – Повитуха Ши заметно вздрогнула. – Послушайте. Это вы пригласили нас сюда. И с самого начала поощряли эту дружбу!..
Повисло неловкое молчание. Повитуха рассержена, а бабушка, похоже, обдумывает свой план. Я бросаю взгляд на Мэйлин, чтобы понять, как она реагирует на происходящее. Ее выражение лица вызывает у меня недоумение.
Как обычно бывает, когда бабушка о чем‑то размышляет, она слегка опускает веки и ногтем указательного пальца правой руки отбивает такт на подлокотнике своего кресла. Тук-тук-тук!
– Дружба – это уговор между сердцами. Соединив сердца, женщины могут смеяться и плакать, жить и умирать вместе, – декламирует она. – Несмотря на различные препоны и потенциальные проблемы, я считаю, что мы сможем извлечь выгоду как для обеих девочек, так и для нас, если поступим по-моему.
Громкий хриплый смех повитухи Ши заполняет все уголки комнаты. Бабушку буквально передергивает. Она отворачивается. Потом, сделав глоток чая, чтобы успокоиться, она говорит:
– Моя девочка потеряла мать. Сколько мне еще отпущено на этом свете? Твоя дочь никогда не знала отца. Да, пока ты в добром здравии, но ведь и твоя судьба весьма хрупка – она зависит от исхода родов и молвы, которую передают из уст в уста…
– То же самое можно сказать и о докторе женской медицины.
– Именно так.
Обе женщины молча смотрят друг на друга.
– Есть еще одна вещь… – наконец говорит бабушка.
– Всего одна? – хмыкает повитуха.
Бабушка игнорирует колкость.
– Как взрослые женщины, мы надеемся, что Юньсянь и Мэйлин после замужества попадут в щедрые дома, но кто знает, что запланировала судьба? Наши методы лечения не всегда согласуются, но, как мне кажется, мы уважаем друг друга. Я хочу, чтобы у Юньсянь был человек, которому она станет доверять, который будет поддерживать ее долгие годы, независимо от того, какова окажется ее свекровь, невестка или…
– Все остальные женщины, которые живут в семье, подобной вашей, – заканчивает повитуха, делая неопределенный жест рукой, не в силах сдержать нетерпение.
– Даже самая богатая женщина на земле обязана подчиняться свекрови, – вздыхает бабушка.
– Незыблемая правда, – соглашается повитуха.
– Я хочу, чтобы у Юньсянь был кто‑то, кто сможет разделить с ней заботу о женщинах и утешить, если что‑то пойдет не так.
– Никто не любит терять младенца или мать во время родов, – вновь соглашается повитуха.
– У меня есть одно условие. Твоя дочь не должна обсуждать ничего из того, чем вам приходится заниматься помимо принятия родов.
Повитуха Ши лишь отрывисто кивает.
Вскоре после этого разговора моя семья утрясает все, что касается помолвки, выкупа и приданого. Приходит письмо, в котором сообщается, что положение двух семей равно и гадатель определил, что год, месяц, день и час моего рождения хорошо сочетаются с годом, месяцем, днем и часом рождения моего будущего мужа. Через семь лет мне предстоит выйти за Ян Маожэня, единственного сына богатой четы, владеющей тутовыми рощами, шелкопрядами и несколькими фабриками по производству шелка в Уси и окрестностях. Яны живут в особняке под названием Благоуханная услада.
У моего будущего мужа есть три младшие сестры. Мне сказали, что он на год старше меня. Следовательно, он родился в год Дракона – самого могущественного и почитаемого из всех знаков. Тем не менее это не союз двух чиновничьих семей. Меня выдают в семью торговцев.
Я пытаюсь скрыть разочарование, но бабушка, которая всю жизнь училась разгадывать выражения и эмоции, считывает правду по моему лицу.
– Дракон, как и ты, никогда не сдастся, – утешает она меня. – Вот увидишь, твой жених от природы честолюбив. Он непременно добьется успеха на экзаменах и, без сомнения, займет высокий пост, как твой отец и дед. Если вы оба будете умело играть свои роли и жить по правилам нашего общества, то многого достигнете.
Почти сразу дедушке приходит письмо с перечислением подарков, отправленных в качестве выкупа. В их числе целый жареный поросенок, сладости и пироги, которые надлежит разделить между всеми обитателями нашего дома, а также деньги для отца, бабушки и дедушки за их заботу о будущей невестке. Помимо золотых слитков, нефритовых изделий и украшений, семья Ян присылает рулоны шелка разного плетения, чтобы швеи могли начать шить платья, накидки и халаты, которые я в итоге увезу в новый дом.
Вскоре доставили и сам выкуп. По традиции некоторые подарки полагается вернуть. Первый из них я нахожу легко, открыв шкатулку с перегородчатой эмалью и обнаружив свежие лепестки лотоса,
