Прочитав его последнее письмо, мой отец сказал: «Что ж, надо отдать ему должное: говорит он без обиняков и спокойно рассказывает о своих прошлых привязанностях». И ма, конечно, очень хочет, чтобы вы познакомились. Она в последнее время сама не своя от тревоги. Как знать, вдруг Хареш – зять ее мечты? Какое бы решение ты ни приняла в итоге, Лата, все-таки познакомься с ним – и не злись на маму, которая столько хлопочет о твоем счастье (пусть она и представляет его иначе, чем ты).
Ма, должно быть, уже рассказала тебе о моем неважном здоровье. Признаться, я сама дивлюсь разнообразию симптомов: от непрестанного зевания до головокружения и чувства, будто кто-то поджаривает мне ступни. Вот этот странный жар – ступни горят не целиком, а местами, как бы точками, – особенно сбивает меня с толку. Твоя мать поет дифирамбы какому-то доктору Нуруддину из Калькутты, – по мне, так он шарлатан. Да и куда я поеду в таком состоянии? Приезжай к нам после Канпура, если захочешь, – сыграем в «Монополию», как в детстве! Мы ведь сто лет не виделись! Шлю вам с ма самый горячий привет и поцелуи. Пожалуйста, не пренебрегай ее советами – тебе очень повезло с матерью. И напиши, как все прошло, – если будет о чем написать. Я целыми днями валяюсь в кровати и страдаю от безделья. Только и могу, что слушать эту жуткую классическую музыку по радио (знаю, тебе она не кажется такой уж жуткой) да праздный гап-шап [351] пустоголовых подруг. Твой приезд пошел бы мне на пользу…
Что-то в тоне ее письма заставило Лату вспомнить свою учебу в школе-пансионе при монастыре Святой Софии. Однажды ее одолело странное состояние, прямо-таки транс, когда она вдруг решила стать христианкой, да не просто христианкой, а монахиней. Пришлось срочно вызывать в Массури Аруна, дабы тот образумил сестру. Арун заявил, что все это «летняя блажь». Лата раньше такого выражения не слышала, и, хотя оно произвело на нее неизгладимое впечатление, она отказывалась считать свои религиозные порывы какой бы то ни было блажью. В итоге ее отговорила монахиня: она усадила Лату на зеленую скамейку в стороне от школьных зданий, с видом на красивый склон холма, покрытый ухоженной травкой и цветами (у подножия располагалось кладбище, на котором хоронили монахинь, в том числе преподававших в школе), и сказала: «Дай себе несколько месяцев, Лата. Не спеши с решением, ничто не мешает тебе принять его чуть позже – сперва окончи школу. Помни, это будет большим ударом для твоей мамы, а она и так рано овдовела».
Лата посидела на кровати, сжимая в руках письмо Кальпаны и стараясь не смотреть матери в глаза. Госпожа Рупа Мера молча перекладывала в комод свои сари. Минуту спустя Лата со вздохом произнесла:
– Хорошо, ма. Я с ним встречусь.
Больше она ничего не сказала. Ей по-прежнему было горько и обидно, но что толку об этом говорить? Тревожные морщинки на лбу ее матери вскоре разгладились, и Лата мысленно похвалила себя за сдержанность.
9.7
Уже некоторое время Хареш вел личный дневник; в последние дни приходилось делать это ночью, устроившись за тяжелым письменным столом в апартаментах, которые он снимал на вилле «Вяз». Иногда он просматривал свои записи, то и дело поглядывая на фотографию в серебряной рамке.
Брахмпур.
Затяжку здесь делать умеют, стандарты качества в целом высокие. Заказал в Равидаспуре пару брогов по лекалам, которые привез для Сунила. Если все сложится, в Брахмпуре начнут производить хорошую готовую обувь. Главное – качество. Если не наладить инфраструктуру для нормального труда, о каком развитии торговли можно говорить?
Закупка микропоры – не проблема: из-за забастовок всюду перепроизводство. Кедарнат Тандон поводил меня по рынку (на текущий момент проблемы с рабочей силой и поставщиками), потом ужинали с его семьей. Бхаскар его сын очень умный мальчик, а жена весьма хороша собой. Зовут кажется Вина.
С людьми из «Праги» трудно иметь дело, и мои дипломы не произвели на них никакого впечатления. Проблема здесь как и везде в том, что с улицы они не берут. К начальству просто так не попасть. Если мне это удастся, шансы есть, а если нет то нет. Они даже на мои письма не хотят отвечать серьезно.
Сунил как обычно в хорошей форме.
Написать баоджи, Симран, месье и мадам Пудевинь.
Каунпор.
Жара, работать на фабрике тяжело. Хорошо вечером можно полежать дома под вентилятором.
Постоянно думаю о Симран, но понимаю, что надежды мало. Ее мать угрожала кончить жизнь самоубийством, если она выйдет за иноверца. Да, пусть это в природе человека, но я не хочу быть жертвой человеческой природы. Симран еще тяжелее. Наверняка ей, бедняжке, сейчас подыскивают подходящего жениха.
На работе как обычно – задерживаются поставки. Я слишком вспыльчивый и нетерпеливый. Поссорился с Рао из другого отдела. Никчемный человечишка только и умеет что натравливать рабочих друг на друга. У него есть любимчики, он необъективен и этим подрывает работу всей фабрики. Иногда он забирает у меня людей просто так, и я остаюсь без рабочих рук. Он тощий и остроносый, как Урия Хип. В остальном мире действует принцип «Расти сам – и твое дело тоже будет расти», а мы в Индии считаем иначе: чтобы подняться самому, надо опустить другого.
Сегодня у меня проблема не с гвоздями, подошвами или нитками, а опять с овчиной. Раскроили много верхов, для которых нужна была подкладка, также кожподклад требовался для нового крупного заказа. Усадив людей за работу, я снял 600 рупий с расчетного счета компании и сам отправился на рынок. Закупка материала это серьезное испытание и опыт для меня. Вероятно, следует рассматривать мою работу в «КОКК» как оплачиваемую стажировку. К вечеру очень устал. Вернулся домой, прочел неск страниц «Мэра Кэстербриджа» и рано уснул. Никому так и не написал.
На ремни – 12 руп. (крокодил. кожа)
Каунпор.
Очень интересный день.
Вовремя приехал на фабрику. Шел дождь. На работе как обычно полный бардак, никакого разделения обязанностей, все отвечают за всё.
Увидел на рынке лавку, которую держит китаец Ли. Лавка маленькая, я заметил некоторое количество необычных моделей в витрине и спонтанно решил войти, поговорить с ним. Он как-то странно говорит по-английски и на хинди. Обувь делает сам. Я спросил, кто разрабатывал модели – оказывается тоже сам. Поразительно. Его подход к моделированию не научный, но он
