потому что из всего этого вытекал неприятный другой вопрос: если Рус не принимал самостоятельных решений, то, сколько времени надо было ждать того, кто мог дать ответ, – Словена? Ответ напрашивался неутешительный – он мог пробыть в походе и год, и два. Тан же рассчитывал вернуться в родные места до следующей осени.
Услышав ответ Добрины, к ним подошел Лещина.
– Значит, Рус не принимает самостоятельных решений? – спросил он.
– Не знаю, – сказала Добрина. – Городом правят городские старшины.
– А как совет – он может принимать решения без вашего царя? – спросил Тан, которому пришла в голову мысль, что решение вопроса возможно без участия князей. В конце концов, князья – всего лишь военные вожди. Судьбоносные решения принимает большой совет племени – вече.
– А вообще-то вече может принимать любые решения. Вече избирает царя, – подтвердила предположение Тана Добрина, но тут же снова зародила сомнения: – Но смотря какие решения. Есть решения, которые без князя они не будут принимать.
– Ну, предположим, если вашему народу предложить переселиться в другие земли? – спросил Тан.
– А зачем? – спросила Добрина.
– Ну, если в новых землях лучше жить, – сказал Доброгнев.
– Глупости! Где может быть лучше, чем на родине? Нет, никто этого не захочет, – сказала Добрина.
– Ага, – сказал Доброгнев и обратился к Тану и Лещине: – Надо это обсудить.
– За ужином обсудим, – сказал Тан и разрешил Добрине уйти.
Добрина хотела уже идти, но, вспомнив о просьбе Вольги, Тан задал еще один вопрос:
– Добрина, а Вольга – кем она приходится Русу?
– Она мать князей. Царь Богумир был ее мужем. После его смерти она стала жрицей храма богини Макоши. Она очень сильная волхвиня, поэтому все, прежде чем что-либо делать, обращаются к ней за советом.
На этом Тан прекратил разговор с Добриной – он узнал все, что хотел знать. Но этот разговор его не обрадовал.
Летние вечера долгие, поэтому ужинали засветло.
На ужин закололи свинью, и повар зажарил ее над очагом на вертеле.
Одной свиньи на четыре десятка мужчин было маловато, поэтому в дополнение к свинье Добрина приготовила в большом котле кашу из эммера – пшеницы.
Ко всему этому добавили овощи – целую гору салата из капусты с репчатым луком и морковью, сдобренного оливковым маслом и уксусом. Отдельно – огурцы, чеснок, репа и редька.
Из фруктов – яблоки, груши, черешня, слива и виноград.
Из княжеских погребов в подарок от князей привезли пару бочонков пива.
Таким образом, ужин получился скромный, но сытный.
Как только стол был накрыт, дружинники заняли места за столом. Во главе стола по старшинству место занял Тан. Рядом с ним сели старшие дружинники. Далее – отроки.
Хотя гребцы и не считались членами воинского братства, однако и для них имелось место за общим столом.
Тан с одобрением осмотрел стол – в путешествии им не часто доставался такой хороший обед. А иногда, чего уж скрывать, им приходилось и голодать.
Но прежде чем приступить к пиршеству, Тан встал и принес жертву богам, бросив в огонь немного пищи. Затем он поднял кружку с пивом и произнес небольшую речь:
– Друзья, прежде чем мы начнем есть эту пищу, вознесем хвалу тому, кто нам дал это изобилие, – здоровья князю Русу! Пусть боги всегда будут на его стороне!
Когда здравицы в честь князей и богов закончились, Квашка громко заметил, что жилище предоставлено им не самое почетное.
– Это почему? – спросил Тан.
– Так от дворца далеко. Почетных гостей селят либо на княжеском дворе, либо поблизости, – сказал Квашка.
– Это так, – согласился Тан и с намеком проговорил: – Но зато рядом торговая площадь. И пристань под боком. Это большое удобство.
– Чего же тут удобного? – спросил Квашка.
– В нашем положении лучше быть поближе к своему кораблю, чем к княжескому дворцу, – сказал Тан.
Квашка не понял.
– И что из этого?
– А то, что в случае необходимости нам легче будет уйти, – пояснил Тан.
– Разве нам грозит опасность? – не унимался Квашка.
Тут не выдержал Доброгнев и укоризненно заметил:
– Какой же ты, Квашка, все же бестолковый!
Квашка обиженно засопел.
Лещина поинтересовался:
– Тан, так ты все же думаешь, что нам скоро придется уходить?
Тан понизил голос, так чтобы его слышали только ближние дружинники.
– Ты же слышал, что говорила Добрина, – Рус не принимает решений без одобрения своего брата Словена. А Словен еще три года назад ушел в Ассирию, и неизвестно, когда вернется. Таким образом, мы можем прождать ответа и год, и два, и три.
– А мы обещали дома, что вернемся в следующем году, – сказал Доброгнев.
– Вот именно, – проговорил Тан. – Поэтому я думаю: а не следует ли нам идти на поиски других союзников?
– Это запросто, – проговорил Квашка, который, несмотря на обиду, прислушивался к разговору.
– Квашка, погоди трещать! – строго осадил его Лещина. – Тут надо все как следует обдумать.
– Кормчий на корабле первый человек! – выпалил Квашка. – Поэтому его слово важнее всех.
Лещину поддержал Доброгнев.
– Квашка, может, у руля на корабле ты и первый человек, но куда идти кораблю, решаешь не ты, а дружина.
– Я тоже дружинник! – перебил Квашка.
– Дружинник. Поэтому и имеешь право голоса. Но куда идти кораблю, решаешь не ты один. Тан поставлен племенем над дружиной вождем, поэтому он и примет решение. Сейчас он спрашивает у нас совета – что нам делать дальше. Ты, Квашка, уже высказал свое мнение, мы его услышали, сейчас помолчи – дай сказать и остальным.
Квашка покраснел от злости. И чтобы скрыть свое смущение выговором, сделал вид, что занят костью с куском мяса.
Тан кивнул головой:
– Это верно.
Доброгнев продолжил:
– Мы все лето шли по рекам и по морю…
– И что из этого? – не утерпел и с сарказмом спросил Квашка.
– В дороге мы не только терпели неудобства… – продолжил Доброгнев.
– Удивил… Неудобства – это и есть наша жизнь, – сказал Квашка.
– Не перебивай старшего, – сделал замечание Тан.
– Хотим мы послушать не только тебя, Квашка, но и других, – сказал Тан и обратился к Доброгневу: – Будь добр – продолжай.
– Да как хотите! – совсем обиделся Квашка и занялся костью.
Доброгнев продолжил:
– Пока мы шли, мы наблюдали за жизнью на берегах. И что мы увидели?
– Что? – спросил Тан.
– Мы увидели на нашем пути множество враждебных нам народов. Сейчас они пасут скот в степи, но что будет завтра? А завтра они двинутся в путь, потому что их пастбища становятся скудны. И движение неминуемо приведет их на север, – сказал Доброгнев.
Квашка снова не выдержал, он бросил кость под стол
