я думал», – с улыбкой говорит он Филиппу. «А мне уж показалось, что ты не заметил этого», – произносит в ответ Филипп и тоже улыбается. В этой последней реплике заключено очень многое: наблюдательность восемнадцатилетнего короля, умение считывать эмоции по голосу и движениям, демонстративная открытость и столь же демонстративное предостережение: «Не нужно меня недооценивать».
Это то, что мы можем прочитать в тексте пьесы. А что же на экране?
В фильме режиссера Энтони Харви (1968 г.) роль Филиппа Второго исполняет Тимоти Далтон. В рассматриваемом эпизоде он словно выкован из железа, не прогибается под напором немолодого опытного политика Генриха, не ведется на его уловки и почти не выходит из себя. Только один раз, в ответ на обращение «мальчик», Филипп позволяет себе добавить в голос чуть больше металла. А его сдержанная быстрая улыбка при последних словах «Я не был уверен, что вы это заметите» выражает скрытую угрозу.
В том же самом эпизоде в фильме, снятом в 2003 г. А. Кончаловским, мы видим совсем другого Филиппа (его играет Джонатан Рис-Майерс). Если у Харви король Франции был красивым брюнетом с коротко остриженными волосами и аккуратной бородкой, то у Кончаловского Филипп – миловидный блондин с локонами до плеч и гладким безусым лицом, что, вероятно, должно было подчеркивать его юность. Он намного мягче и выглядит мальчиком, который еще не уверен в себе, но изо всех сил старается этого не показать и боится, что взрослые дяди и тети сочтут его слишком маленьким для решения серьезных вопросов. Он пытается держать лицо на протяжении всей беседы с королем Генрихом, но в какой-то момент его показная взрослость дает трещину: при очередной выходке принца Джона Филипп не может сдержать мальчишескую улыбку, в которой читается: «Он всего на два года младше меня, но он – сущее дитя, а я уже большой». И в самом конце сцены, когда произносится ответ Генриху «Я не был уверен…», по лицу актера пробегает выражение обиженного ребенка. Дескать, он так старался выглядеть настоящим правителем, а никто не оценил.
Так каков же был Филипп Второй в свои восемнадцать лет? Во всех трех вариантах (текст и две экранизации) мы видим человека, который никогда не проявит своих истинных чувств или, по крайней мере, постарается их не обнаружить. Человека скрытного, себе на уме. Человека, которого трудно понять и поступки которого невозможно прогнозировать. И ни в одном из вариантов мы не видим «энергичного, румяного и крепкого» мужчины, каким его рисуют современники. А как хочется верить, что Филипп был похож на молодого Тимоти Далтона! Но – увы! – не был.
Зато мастером притворства – да, был. Даже многоопытная проницательная Алиенора, которая встречается с Филиппом в первый раз, оказывается во власти заблуждения. «Будем надеяться, что он пошел в отца – чистосердечного и простодушного. Хороший, добрый Людовик», – говорит она о молодом короле Франции, вспоминая своего первого мужа. В дальнейшем по ходу пьесы мы увидим все то, о чем писали хронисты и историки: Филипп натравливает сыновей Генриха и друг на друга, и на их отца, ловко манипулирует их слабостями, находя в разговоре с каждым особенную интонацию. Генрих просчитался, Алиенора обманулась в своих ожиданиях. Этот мальчишка провел всех.
И мы вполне могли бы поверить, что Филипп Второй был именно таким (разумеется, плюс-минус особенности внешности), если бы не созданный Голдменом, а вслед за ним и обоими режиссерами образ Джона (Иоанна), младшего сына короля Генриха и королевы Алиеноры. В 1183 году ему 16 лет. Да, он, в отличие от многих своих современников, не прославился к этому возрасту участием в военных действиях, это правда, но почему из него сделали подростка с явными признаками задержки в развитии, если не сказать хуже? В оригинальной пьесе и в фильме Харви Джон весьма инфантилен и ребячлив, не станем отрицать, но в фильме Кончаловского он выглядит олигофреном, что уже является грубым нарушением достоверности. Принц Джон, будущий король Англии Иоанн Безземельный, был скверным человеком, злым и подлым, стал плохим правителем, совершал много отвратительных поступков, все так. Но умственно неполноценным он никогда не был, это совершенно точно.
И еще одна маленькая деталь: в пьесе и фильмах речь идет о том, что Вексен является приданым Алэ, посему либо пусть Ричард женится на французской принцессе, либо пусть возвращает и ее, и приданое Франции. На самом деле Вексен был приданым не Алэ, а ее старшей сестры Маргариты, которая вышла замуж за Генриха Молодого Короля. Молодой Генрих умер летом того же 1183 года, Маргарита стала вдовой, ее отправили во Францию к брату-королю, а приданое зажали и возвращать не пожелали. Из-за Вексена действительно шли многолетние споры и свары между Францией и Англией, но все-таки эта область не была связана с Алэ и ее замужеством.
Все остальное в пьесе соответствует фактам: и возраст персонажей на момент 1183 года, и заточение Алиеноры в наказание за то, что она подбивала сыновей на бунт против их отца и участвовала в мятеже, и роман короля Генриха с невестой своего сына Ричарда. И если бы не характеристика Джона и не Вексен, мы, безусловно, без колебаний поверили бы, что Филипп Второй был именно таким, как нам показали.
Но – уже не верим. А напрасно.
«Такая короткая долгая жизнь», или Людовик Восьмой Лев
Рассказывая о детстве и юности следующего за Филиппом Вторым короля, нам так или иначе придется снова возвращаться назад, в годы правления его отца, ведь Людовик Восьмой стал королем только в 35 лет. А юность у него была поистине славной! Ничего удивительно, что этому монарху присвоили именование Лев.
Единственный сын королевской четы, оставшийся в трехлетнем возрасте без матери, он с самых ранних лет знал, что является наследником престола, и осознавал свою ответственность. Поэтому принял как должное, когда ему сообщили, что он женится на той, которую выбрали отец и его советники. А выбрали они 12-летнему принцу не кого-нибудь, а Бланку Кастильскую, дочку короля Испании, внучку Алиеноры Аквитанской, родную племянницу короля Англии Иоанна Безземельного. История заключения этого брака описывается по-разному в исторических трудах и в художественной литературе. Например, по версии Э. Чедвик, между Филиппом Вторым и Иоанном была достигнута договоренность о том, что сын Филиппа, маленький Людовик, вступит в брак с одной из «испанских внучек» покойного Генриха Второго Английского и Алиеноры, но с какой именно – не уточнялось, а ведь у Элеоноры Английской, дочери королевы Алиеноры, имелись целых четыре девочки, выбирай любую.
