Ознакомительная версия.
У Орлеана Луара разбивалась на несколько отдельных рукавов-протоков, образуя малые и большие острова: Сен-Лу, Туаль, Рыбачий, Карла Великого и множество помельче. Окружив Орлеан, годоны возвели или просто укрепили несколько опорных пунктов на западе от города, на востоке тот самый Сен-Лу, который удалось взять, а на левом берегу Луары Турель, Сен-Жан-де-Блан и Огюстен. Если сам Турель накрепко запирал Орлеан, то Огюстен, в свою очередь, прикрывал подходы к Турели, а Сен-Жан-де-Блан отрезал переправу с правого берега большому количеству войск.
В предыдущий день после такого резкого совета Жанна до самых сумерек стояла на крепостной стене, пытаясь прикинуть, как наступать на Турель. Там, за островом Туаль Сен-Жан-де-Блан, эту бастилию надо брать первой, оставлять ее за спиной нельзя. А дальше путь на Огюстен, это главная препона перед самой Турелью. Переправа должна быть быстрой, если удастся взять первую бастилию, сразу станет легче, люди поверят в победу. Она старалась не думать о том, что ее не поддерживает никто из капитанов, ничего, справится и сама, с Божьей помощью все получится.
Переправа шла трудно, но никто не роптал, все понимали, что другого ожидать не приходится. С Жанной на левый берег переправился и… отряд де Гокура. Сам капитан вовсе не жаждал поддерживать Деву, но под давлением горожан и своих собственных солдат решил ввязаться.
На левом берегу их ждала неожиданность – бастилия была пуста, годоны, решив не разбрасываться силами, попросту ее оставили! Красивой победы не получилось, хотя все равно обрадовались. Теперь предстояло штурмовать Огюстен.
Монастырские стены форта Огюстен – это не частокол Сен-Лу и даже не стены Сен-Жана… Такие просто криком не возьмешь, нужна артиллерия, а значит, надо возвращаться в город и убеждать Дюнуа дать ей орудия. Оставив отряды под командованием Гокура в первой бастилии, Жанна отправилась обратно.
Если она надеялась, что за ночь и часть дня рыцари передумали, то сильно ошибалась, Дюнуа не собирался класть людей из-за наступательного порыва Девы. Жанна, осознав это, решила потребовать хотя бы орудия, а если не дадут, то обратиться к помощи горожан. Она издали завидела Дюнуа, но чуть замедлила шаг, потому что к нему подошел барон де Ре и принялся что-то объяснять, показывая то на Турель, то на западные форты годонов. Неужели отговаривает от каких-либо действий?! Жанна чувствовала себя виноватой перед бароном, ведь вчера вечером обидела почем зря, но извиняться именно сейчас не хотелось, сначала она докажет, что права!
Барон де Ре действительно подошел к графу Дюнуа с предложением. Кивнув на левый берег, где вовсю суетились отряды, приведенные Девой, он хмуро произнес:
– Идите с ней, Толбота я задержу.
Дюнуа вспомнил слова Ла Гира о самостоятельности де Ре и возможности его перехода к Толботу. Стало не по себе. То ли поняв его сомнения, то ли еще почему, барон усмехнулся:
– Не беспокойтесь об Орлеане, у Толбота не столько сил, чтобы без подкрепления Фастольфа штурмовать город. Не теряйте времени.
Когда Жанна все же подошла к графу, де Ре уже скакал прочь. Вот уж чего не слишком хотелось Дюнуа, так это подчиняться распоряжениям Девы. Кроме того, он понимал, что, даже взяв Огюстен, можно надолго там застрять, укрепления Турели куда мощнее всех предыдущих. Но делать что-то нужно, де Ре прав, вот-вот подойдет Фастольф, тогда будет значительно труднее. Помощи от своего короля Дюнуа не ждал совсем.
Дюнуа со скрипом согласился последовать за Девой и отправить на левый берег часть артиллерии. Началась новая переправа.
Но пока Дева решала дела в Орлеане, обстановка на левом берегу накалялась, и виной тому вовсе не были годоны. Когда-то Жиль де Ре сказал Жанне, что солдат без дела не должен сидеть ни минуты, иначе начнет искать ненужные приключения, и был прав. Шли час за часом, а с правого берега от Орлеана никто не прибывал. Гокур начал поддразнивать ополченцев и солдат, так спешивших на этот берег за Девой, мол, она передумала. Осталась там. Пока пообедает, пока то да се…
Промаявшись до середины дня, солдаты и ополченцы решили своими силами брать Огюстен! Гокуру бы остановить, но он оказался мастером только поддразнивать, а вот идти на штурм в первых рядах вовсе не собирался. Не очень-то и нужен! – решили французы и бодрой толпой хлынули к форту.
Это был неоценимый подарок годонам, все французы оказались как на ладони, быстро убедившись, что их совсем немного, англичане затаились и, подпустив на расстояние выстрела, принялись хладнокровно бить. Конечно, нападавшие тут же показали свои спины, а остановить их было некому! Мало того, завидев беспорядочное отступление французов, годоны сами бросились в контратаку.
Жанна с Ла Гиром увидели это бегство еще с острова. Девушка обомлела, зачем Гокур разрешил атаку столь малыми силами?! Он-то должен понимать, что это смерти подобно! Но винить капитана некогда, Дева рванулась вперед, едва ее нога коснулась левого берега Луары. За ней спешил Ла Гир, он прекрасно понимал, что только неожиданный поворот может спасти отряды на левом берегу от полного разгрома и уничтожения.
Знамя Жанны затрепетало на ветру:
– Кто любит меня, за мной!
Тонкий голосок перекрыл шум битвы и свист стрел и пуль. Жанна мчалась по направлению к форту и контратаковавшим годонам.
– Кто любит меня, за мной!
Знамя, хрупкая фигурка в белых латах и звонкий голосок сделали свое дело, словно опомнившись, французы повернули обратно на врага. Теперь уже годоны показали свои спины, храбрые всего минуту назад, они удирали со всех ног, спеша добежать до стен форта, чтобы не быть убитыми или плененными. И только у самой насыпи опомнились: так недолго и врага на своих плечах в форт принести. Годоны сумели не допустить французов в сам форт, закрыв ворота перед их носами.
Пока Жанна была довольна и этим, но останавливаться нельзя, пока годоны обескуражены неожиданным поворотом дела, нужно брать форт, только с теми силами, что есть на левом берегу, сделать это не получится, нужна артиллерия! Наконец со стороны переправы показались отряды под знаменем Дюнуа и орудия, которые с трудом тащили пушкари. Начался новый штурм Сен-Огюстена. К вечеру форт был взят. Теперь от Турели их отделяло всего несколько сотен шагов. Правда, что это были за шаги! Под стрелами, пулями, летящими ядрами, а потом еще смолой и камнями со стен!
Но это девушку не пугало, Жанна была не просто возбуждена, она вся горела! Даже страшная усталость от тяжелого дня, проведенного в латах, не сломила. Они взяли форт Огюстен, теперь остается завтра штурмовать Турель. В том, что и этот бастион падет, она не сомневалась ни минуты. Узнав, что большинство капитанов собираются ночевать в Орлеане, девушка сначала возмутилась, но потом решила последовать их примеру. Во-первых, она едва держалась на ногах, а в форте даже прилечь негде, всюду мужчины, не ночевать же в латах, завтра можно и не подняться, а силы нужны. Во-вторых, она больше не доверяла никому, не хватает, чтобы еще кто-то, как Гокур, умудрился свести на нет все достигнутое. Нужны были подкрепления, сил для взятия Турели все же маловато.
И еще одна причина заставляла девушку стремиться в Орлеан, хотя она сама бы в этом не призналась. Ей очень хотелось увидеть барона де Ре и рассказать, как штурмовали Сен-Огюстен.
Барона увидеть не удалось, тот был на западной крепостной стене в стороне Сен-Лоранса, там в любую минуту можно было ждать нападения Толбота. А вот с капитанами снова пришлось поспорить. Дюнуа предлагал… остановиться, чтобы закрепить успех!
– Зачем?! Какой успех закреплять?!
– У нас не слишком много сил, чтобы взять Турель штурмом, зато в городе достаточно продовольствия и оружия, чтобы дождаться подхода помощи от дофина. Оставим в Сен-Огюстене гарнизон и подождем подхода дополнительных войск.
Жанна смотрела на графа и не понимала, издевается тот или говорит всерьез.
– Годоны выбьют из форта наш гарнизон завтра же! Пока они этого не сделали, надо с рассветом самим штурмовать Турель!
– Вы уверены, что с вами всегда будет Божья милость, которая помогла одержать две неожиданные победы?
У девушки перехватило горло, похоже, ей помогать никто не собирался! Холодно потребовав, чтобы хоть артиллерия поддержала их огнем со своей стороны, когда начнется штурм, Жанна отправилась домой хоть чуть поспать, утром еще до рассвета ей надо быть на левом берегу, в Сен-Огюстене. Уезжая оттуда, девушка потребовала, чтобы штурм без нее не начинали, но она уже ни на кого не надеялась.
Сильно ныла поврежденная нога (даже не заметила, где и когда содрала большой лоскут кожи), а мысли роились в голове совсем не веселые. Проваливаясь в сон, она думала о том, что воевать приходится не только с врагом, но и с собственными капитанами. Чего они все осторожничают?! Точно дофин своим сонным видом заразил остальных! Последней мыслью засыпающей девушки было: хорошо, что с ними нет дофина Карла, перед каждым штурмом дней десять совещались бы. Нет, не перед штурмом, а перед шагом…
Ознакомительная версия.
