Искала она его своим, много раз проверенным способом.
Любимый портрет Марии де Шеврез, ныне висящий в Версале: она в образе Дианы-охотницы. Да, лук этой вечной охотницы был постоянно натянут, и стрела, которую она держит на портрете, постоянно устремлена в сердца мужчин. Как часто бывает с дамой, имевшей множество любовников, она была холодна, без темперамента и никогда никого не любила. Это и помогло ей стать истинной мастерицей Любви. Она в совершенстве овладела индийскими практиками — малоизвестной при дворе Камасутрой, и даже разработала несколько новых поз, носивших тогда ее имя и нынче несправедливо забытых… (Упомяну для историков, что все они были связаны с пухлыми губками герцогини.) В постели герцогиня успешно вербовала армию врагов ненавистного кардинала. Сердце к ее любовным забавам никакого отношения не имело. Она беспощадно воевала телом. Красавица умудрилась переспать даже с уродливым стариком маркизом де Шатнефом, переманив в свою армию этого верного сподвижника Ришелье, занимавшего важнейший пост хранителя государственной печати. Побывав в ее объятиях, маркиз стал яростным врагом кардинала. К сожалению, ненадолго: кардинал тотчас отправил слишком пылкого маркиза в Бастилию.
Несравненные чары герцогини оказались бессильны только перед собственным мужем. Герцог де Шеврез, недостойный потомок вечно мятежных Гизов, не захотел принять участие в ее святой борьбе. Он предпочел скучно строить любимый замок, одинаково равнодушно относясь и к ее интригам, и к ее изменам. Он как-то сказал графу Сен-Жермену… — Здесь месье Антуан остановился и, как всегда при таких оговорках, рассмеялся и поправился: — Герцог как-то сказал: «Я слишком стар, чтобы ее ревновать, и слишком мудр для ее старомодных заговоров и убийств».
Герцогиня незамедлительно доказала мужу обратное. В это время гремела слава великого мудреца герцога Франсуа де Ларошфуко, чьи афоризмы обожал ее муж. Мария успешно затащила в постель мудрейшего из французов, тотчас втянув мудреца в очередной заговор против Ришелье. Она доказала жалкому мужу, что мудрость и борьба должны идти под руку. К ее сожалению, Ришелье, как всегда, раскрыл интригу и преспокойно отправил философа-герцога в Бастилию.
С любовниками Мария де Шеврез расставалась легко. Мужчинам принадлежали не только ее стрелы Амура, но куда чаще иное украшение. Мудрый художник недаром изобразил рядом с нею оленя с ветвистыми рогами. Так что, едва успев проводить в тюрьму мудреца-герцога, Мария позаботилась… Меткая стрела Дианы-охотницы нашла не только самого желанного, но самого ей нужного. В ее постели появился герцог Франсуа де Бофор.
Но он должен был стать не только ее любовником.
Эту стрелу в сердце де Бофора Диана-охотница пустила, лелея все ту же мечту — наградить королеву любовником. Но на этот раз любовником, который должен был всецело подчиняться ей, герцогине де Шеврез… Герцогиня знала только один верный путь подчинить мужчину. Она любила повторять изречение китайского философа: «Две вещи правят людьми: первая — плотская любовь. Что же касается второй… о второй мне надо еще много думать…»
Кандидатура великолепного Франсуа де Бофора не вызывала у нее сомнений. Пожалуй, только он один, главный донжуан века, мог завоевать одинокое сердце целомудренной католички-королевы.
На балу в Лувре герцогиня пригласила Франсуа посетить ее утром. Мария приняла де Бофора полуодетая, заутренним туалетом. Впоследствии это станет одним из главных обычаев Галантного века. Но в ее время это было ново и, я сказал бы, революционно. Во время разговора, поправляя зацепившийся за софу краешек нижней юбки, она умело изогнулась… Тотчас две стальных руки подхватили ее, и юбка полетела вверх… И, как писалось в модном романе ее века, «он набросился на нее с яростью тигра». Она дала глупцу возможность поверить, что соблазнил ее он!
В то утро ей долго не удавалось произнести ни слова. Лишь по прошествии пяти часов двадцати минут (она всегда отмечала в дневнике цифры Любви) герцогиня смогла заговорить.
И великая интриганка заговорила с новым любовником… о другой!
Она сказала де Бофору, что обязана открыть ему великую тайну: он покорил одинокое сердце королевы. И она, обожающая свою повелительницу, решилась… нет, просто обязана верноподданно пожертвовать своею любовью. Короче, она предложила Бофору устроить встречу с королевой.
Как же загорелись глаза Франсуа… Незаконный потомок короля мог наставить рога потомку законному… как бы вернуть должок!
Мария начинает подготовку. Теперь каждый день она рассказывает королеве «обычную любовную дребедень» (ее слова) о пламенных чувствах Франсуа. О великолепных стихах, которые он тщетно пишет в честь королевы, не смея передать ей, передает их Марии (герцогиня была щедра и передала Анне стихи, которые ей самой писал Ларошфуко). И о его несбыточной мечте — встретиться с Анной.
Сердце королевы загорелось!
Все складывалось как нельзя лучше, но…
Но, на беду, мозг нашей великой интриганки всегда вмещал несколько интриг. И во время очередной безумной ночи с Франсуа, умело «страстно» отвечая на ласки, она, как всегда, обдумывала дела. И ей пришел в голову хитроумнейший план. Дело в том, что после бегства Марии Медичи вся коллекция ядов перешла к королеве Анне. И в ней оказался восхитительный яд индейцев майя — этот яд проникал сквозь кожу. Достаточно было дотронуться рукой до смоченного ядом места, и… Вдохновение захлестнуло герцогиню. С трудом остановив страсть Франсуа, она начала излагать замысел гибели их общего врага. Надо только подкупить камердинера кардинала. Он намажет зельем любимую ангорскую кошку Ришелье — белоснежную Мариам. Несчастное животное, подыхая, начинает страдальчески мяукать. Ришелье, сочувствующий в мире только кошкам, конечно же, погладит ее, успокаивая страдалицу, и… И уже через несколько мгновений отправится на то самое небо, о котором слагает такие красноречивые проповеди.
Простодушный Франсуа пришел в восторг. Он тотчас вызвался подкупить камердинера.
Но (как часто бывало с Марией де Шеврез) одна ее интрига погубила другую и главную. Подкупленный Бофором камердинер, конечно же, оказался агентом «серого кардинала». Заговор был раскрыт… К счастью, гвардейцы кардинала странно промедлили с арестом, и королева успела узнать о разоблачении подруги от взбешенного короля. Анна вовремя предупредила подругу.
Герцогине де Шеврез удалось бежать. В мужском костюме, меняя лошадей, она доскакала в карете до Булони. Ее сопровождал маркиз де Лотрек, давний любовник, и отряд его слуг. В Булони Лотрек зафрахтовал судно, на котором герцогиня благополучно переправилась в Англию.
Но обоих Бофоров — отца и сына — кардинал арестовать сумел. Совращение королевы де Бофором откладывалось в очень долгий ящик.
Однако случилось невероятное: Ришелье, обычно требовавший драконовских мер против своих врагов, на этот раз предложил королю совсем иное. Он сочувственно сказал Людовику, что понимает, какие жестокие упреки принцев крови придется выслушать любимому монарху, коли отправить в Венсенский замок обоих де Бофоров. Короче, к полному изумлению короля, кардинал кротко предложил… выслать из Франции отца и сына! Всего лишь — выслать!
Герцогиня де Шеврез жила в Лондоне, куда вскоре прибыли Франсуа де Бофор и его отец Цезарь. Здесь состоялись ее новые свидания с Франсуа… В коротких перерывах между стонами любви они обсудили новый дерзкий план герцогини.
Мария сообщила, что королева настойчиво хлопочет о ее прощении. Как только это удастся и Мария вернется в Париж, она уговорит Анну встретиться с Франсуа. И тогда Франсуа, рискуя свободой, а может быть и головой, должен тайно прибыть в Париж — встретиться с королевой.
Франсуа был счастлив, он обожал опасность не меньше, чем любовь. Впрочем, фраза должна звучать проще. Он обожал Любовь и Опасность.
И все начало получаться! Судьба оказалась удивительно милостивой. Изгнание герцогини в этот раз было до удивления недолгим. Королева не могла обходиться без любимой подруги. Теперь, когда та сообщила Анне столь взволновавшую ее весть о любви красавца Франсуа, королеве было необходимо говорить и говорить о нем с подругой. И Анна приготовилась к борьбе за Марию. Но, к своему (и общему) изумлению, королева очень быстро добилась прощения герцогини де Шеврез. Ришелье и здесь повел себя странно великодушно: посоветовал королю не мучить супругу долгим расставанием с лучшей подругой.
Король объявил (в который раз), что «в последний раз прощает эту дьяволицу герцогиню».
