вам в пансион и принес документы, но вас уже не было. Я уговорил почтальона довезти меня до Клермон-Феррана, надеялся, что найду вас на станции, но вы уже сели в поезд. Так как догнать вас не удалось, я в последний момент купил билет и стал искать вас уже в поезде, пока не увидел, как вы беседуете с немецким солдатом.
– Но почему у вас оказалось удостоверение личности на имя моего мужа?
Он рассмеялся:
– Я сделал его вместе с вашим студенческим билетом.
– Но для чего?
– На случай, если они мне понадобятся.
Ева раздраженно покачала головой. Когда они проходили мимо бара, где стояла кучка смеявшихся немецких солдат, он снова взял ее за руку и поцеловал в щеку.
– Зачем они могли вам понадобиться? – спросила она, снова выдергивая руку, как только солдаты остались далеко позади.
– Для ситуаций вроде той, что произошла сегодня. По-моему, я появился вовремя.
Он никак не хотел прямо отвечать на ее вопрос, и ей начало казаться, что ему нравится тянуть время и насмехаться над ней.
– Отлично, замечательно, спасибо. И желаю вам благополучно добраться до Ориньона.
Он резко замер на месте. Ева сделала еще несколько шагов, а потом тоже с неохотой остановилась и обернулась. У него было растерянное выражение лица, совсем как у потерявшегося щенка.
– Что? – вздохнув, поинтересовалась она.
– Колетт, это серьезно. Вам угрожала серьезная опасность.
– Со мной все будет хорошо.
– Я не мог рисковать.
– Почему?
Он помедлил с ответом:
– Потому что, хоть мне и неприятно в этом сознаваться, но я не настолько хороший мастер, как вы. И мы не можем потерять такого специалиста.
– Мы? – повторила она.
Он огляделся по сторонам.
– Отец Клеман. И другие…
– Аферисты.
– Тсс, – тут же одернул ее он.
– Спасибо, конечно, за комплимент. И я тронута тем, что вы проделали весь этот путь. Но я приехала сюда, чтобы освободить отца, а потом мы с родителями уедем в Швейцарию.
Он кивнул:
– Я ожидал услышать нечто в этом духе.
– Ну, тогда простите, что доставила вам неудобства. Я думаю, мы еще увидимся в Ориньоне. – Она замялась. – Я понимаю, что должна оказать кое-какую помощь отцу Клеману, не так ли? Поэтому перед тем, как мы отправимся на восток, я задержусь на пару дней, но не больше.
– Вы действительно хотите, чтобы я оставил вас одну в Париже?
– Это мой родной город.
Он нахмурился:
– Боюсь, что это не так.
Теперь она почувствовала, что начинает на него злиться.
– Вы ошибаетесь. Я живу здесь всю свою жизнь.
Он жестом указал на немцев у них за спиной и на флаг со свастикой, который развевался в вечернем небе над кварталом.
– Колетт, это больше не ваш Париж. И не мой. Он уже не принадлежит французам. По крайней мере, сейчас.
Мельком взглянув на флаг, она внимательно огляделась по сторонам. Улица де-Лион всегда сияла красивыми вечерними огнями, а в кафе и под окнами домов всегда толпились счастливые люди, которые наслаждались теплым летним воздухом. Теперь же здесь царило запустение, большинство окон были темными и плотно зашторенными. Ева вздохнула и почувствовала, что у нее окончательно пропало настроение спорить.
– Ева.
– Простите?
– Это мое настоящее имя. Я не Колетт, а Ева. Ева Траубе. – В тот момент, когда эти слова слетели с ее губ, она подумала, что, возможно, сболтнула лишнего. Разумеется, ей не следовало никому называть свое настоящее имя, тем более здесь. Но этот человек спас ее в поезде, и он явно не желал ей зла.
Он кивнул и взял ее за руку, когда они снова тронулись с места. На этот раз она не стала выдергивать ее.
– Что ж, Ева, приятно познакомиться.
– А вас, как я понимаю, на самом деле зовут не Реми?
– Вообще-то, именно так меня и зовут.
Она пристально посмотрела на него:
– И вы думаете, я поверю, что и ваша фамилия случайным образом совпала с той, что указана в моих поддельных документах?
Он улыбнулся:
– Нет. Разумеется, моя фамилия не Шарпантье, но меня действительно зовут Реми.
– И вы использовали настоящее имя на поддельных документах?
Он пожал плечами.
– Зачем вам все эти сложности?
Он крепко сжал ее руку:
– Видите ли, я считаю, что дружба не должна начинаться со лжи.
– Но вы весь день притворялись моим мужем.
– В таком случае, я думаю, когда-нибудь вам придется выйти за меня замуж.
Она рассмеялась и тут же опустила голову, чтобы он не видел, как зарделись ее щеки.
– Это предложение?
– Нет. Но вы это поймете, когда я на самом деле сделаю вам предложение. – Он смерил ее долгим взглядом и усмехнулся: – Между прочим, я – Реми Дюшан. Это чтобы вы знали, какую фамилию будете носить после того, как мы поженимся. – Он слегка толкнул ее локтем, когда они шли по площади Бастилии. Над ними возвышалась Июльская колонна, с вершины которой златокрылый Гений свободы с разочарованием взирал на город. – И куда мы теперь? Скоро комендантский час, а мы не должны привлекать к себе внимание.
– В квартиру моей семьи.
Он резко остановился, вынуждая ее сделать то же самое, и еще сильнее сжал ей руку.
– Ева, – тихо сказал он.
– Что? Пойдемте. Вы правы, нужно спешить.
– Ева. – Он дождался, когда она поднимет на него глаза. – В вашу квартиру? Мы не можем этого сделать.
– Она всего в пяти минутах ходьбы отсюда.
– Но вы же не думаете… – Он покачал головой. – Ева, простите, но нам туда нельзя.
Она снова зашагала, потянув его за собой.
– Я знаю, что вы хотите сказать. Что, возможно, квартиру разграбили и мне будет тяжело смотреть на все это. Я в курсе и готова к чему-то подобному.
– Ева, меня тревожит другое.
– Что же? Вы думаете, что полиция следит за ней? Мне кажется, у них есть дела поважнее, чем наблюдать за квартирой каждого депортированного парижского еврея.
– Ева… – Казалось, что Реми пытается подобрать слова. – Велик шанс, что в квартире уже кто-то живет.
– Да быть такого не может.
– Ева, люди не просто грабят пустые квартиры. Они въезжают в них. Так как считают, что вы уже не вернетесь.
Она уставилась на него с удивленно раскрытым ртом.
– Вы думаете, что кто-то чужой поселился в моей квартире? Так скоро?
– Я в этом почти уверен.
– Но мы уехали всего несколько дней назад.
– Падальщики не теряют времени. – Он сжал ее руку, а затем отпустил. – Давайте я первым войду туда. Постучу в дверь. Если квартира занята, скажу, что разыскиваю дядю и назову неправильный адрес. А если там никого нет, я спущусь за вами и мы вместе поднимемся туда.
Она кивнула, но сердце ее вдруг стало тяжелым, словно камень.
– Хорошо, но я уверена, что вы ошибаетесь.
Следующие пять минут они шли молча, пока не остановились, уже в вечернем сумраке, около Евиного дома. Последние закатные лучи освещали тонкую полоску неба на горизонте. Скоро должен был начаться комендантский час, и времени у них оставалось совсем мало.
– Второй этаж, квартира С? – спросил Реми, глядя на нее с сочувствием, о котором она не просила и которого не хотела.
– Все верно.
– Ева, я вернусь через несколько минут.
