(по поручению высочайше утвержденного Бюро исправительных заведений) «Систематический сборник постановлений съездов представителей русских исправительных заведений для малолетних. С изложением мотивов» [255]. В 1895 году Владимир Дмитриевич был удостоен придворного звания камер-юнкера.
Набоков проявил себя и как активный общественный деятель. Он исполнял обязанности секретаря Санкт-Петербургского юридического общества при университете, в течение многих лет был секретарем Комитета Литературного фонда, возглавлял русскую группу Международного союза криминалистов [256].
В 1898 году Владимир Дмитриевич сочетался браком с Еленой Ивановной Рукавишниковой (1876–1939), дочерью миллионера-золотопромышленника, совладельца Ленских золотоносных приисков. Набоков и так был совсем не беден, а благосостояние образовавшейся пары значительно увеличилось. Всего у них было четверо детей. Их первенец Владимир, родившийся в 1899 году, впоследствии стал выдающимся русско-американским писателем.
Набоков вел светский образ жизни. Посещал костюмированные балы, оперу. Два раза в год семья Набоковых ездила на европейские курорты. Империя дала Владимиру Дмитриевичу все, о чем мечтает юный карьерист, и рассчитывала на благодарность. Он должен был стать одним из тех, на ком держалось самодержавие, но не срослось…
Вместо проявления верноподданнических чувств наш герой принимал активное участие в редактировании юридического журнала «Вестник права» и газеты «Право», имевших либеральную направленность. Со дня основания нелегального журнала «Освобождение» (издавался в 1902–1905 годах сначала в Штутгарте, а затем в Париже) Набоков был одним из спонсоров издания и состоял его постоянным сотрудником. В нем он писал о неизбежности столкновения с самодержавием, поскольку лишь на его развалинах возможна политическая свобода. В первые годы ХХ века Владимир Дмитриевич приобрел широкую известность компетентного и либерального правоведа.
За выступления на политических процессах в защиту обвиняемых царским судом, а также публикацию статьи «Кишинёвская кровавая баня», открыто осуждавшей государственную политику в еврейском вопросе и обвинявшей полицию в организации погромов, Набоков в 1904 году был лишен придворного звания камер-юнкера. На этот выпад охранителей самодержавия Владимир Дмитриевич отреагировал с присущим ему сарказмом. Он поместил в газетах объявления о продаже за ненадобностью придворного мундира, а на всевозможных банкетах отказывался пить за здоровье императора. С преподавательской деятельностью тоже пришлось расстаться [257] – его отстранили от преподавания и заведования кафедрой.
В 1902 году Набоков был избран гласным Санкт-Петербургской городской думы. Он принимал самое живое участие в земских съездах 1904–1905 годов и стал активным членом Союза освобождения. Именно в доме Набокова 8 ноября 1904 года собрался земский съезд, принявший резолюцию, в которой впервые были заявлены конституционные требования. Некоторые исследователи с этого события отсчитывают историю революции 1905–1907 годов.
Благодаря последнему обстоятельству Владимир Дмитриевич стал одним из организаторов партии кадетов, ядро которой составили две полулегальные организации – Союз земцев-конституционалистов и уже упоминавшийся Союз освобождения. Обе организации появились в 1903 году. Союз земцев-конституционалистов был создан либеральными земскими деятелями для подготовки согласованных выступлений сторонников конституции на земских съездах. Союз освобождения получил название по журналу «Освобождение». Среди руководителей Союза был цвет дворянских либералов – камер-юнкера и камергеры с прогрессивными взглядами.
На первом съезде кадетской партии Набоков был избран членом ее ЦК и товарищем (заместителем) председателя, возглавлял петербургский отдел партии (с 1906 года), редактировал «Вестник Партии народной свободы», был соредактором неформального кадетского рупора «Речь», проводил у себя в особняке заседания ЦК и материально поддерживал партию личными средствами.
На втором съезде Союза освобождения в ноябре 1904 года было решено начать кампанию, посвященную празднованию 40-летия судебной реформы, самой либеральной и последовательной из всех реформ 60-х годов XIX века. В действительности эта кампания должна была сыграть роль катализатора оппозиционных настроений.
В канун Кровавого воскресенья, 9 января 1905 года, «освобожденцы» в спешном порядке сформировали единый координирующий центр – Союз союзов. События, последовавшие за расстрелом мирной демонстрации в Петербурге, поставили на повестку дня вопрос создания политической партии, которая сплотила бы либералов.
В начале 1905 года Набоков вошел в число наиболее видных политиков-оппозиционеров.
В своем выступлении в Санкт-Петербургской городской думе он решительно осудил действия властей и расстрел демонстрации 9 января. Выступление получило широкий общественный резонанс. В этот же период произошло сближение Набокова с известным адвокатом, ученым-правоведом, профессором Московского университета С. А. Муромцевым [258], который впоследствии возглавил первую Государственную думу.
По поручению Московского съезда земских и городских деятелей в июле 1905 года Муромцев и Набоков составили «Обращение к народу», сформулировав в нем ключевые положения идеологии российских либералов.
Конституционно-демократическая партия представляла левый фланг российского либерализма. Кадетов еще уважительно называли «профессорской партией», имея в виду высокий образовательный, культурный уровень рядовых членов и созвездие имен в руководстве. В партии состояло значительное число видных юристов того времени. Конституционные демократы предложили России проверенные конституционные решения и либеральные ценности, давно привившиеся в парламентских государствах. Однако эти ценности и идеалы оказались невостребованными.
В 1906 году Владимир Дмитриевич был избран членом первой Государственной думы от Санкт-Петербурга и возглавил первый отдел, который проверял полномочия членов Государственной думы (аналог современных мандатных комиссий). Входил в комиссии по неприкосновенности личности, гражданскому равенству.
Своей главной задачей он поставил разработку и принятие законопроекта об отмене смертной казни. Подготовленный проект закона был принят депутатами, но Государственный совет его не одобрил, а потому до императора закон не дошел.
Выступая в защиту законопроекта об отмене смертной казни, отвергнутого Госсоветом, Набоков заявил с думской трибуны: «Смертная казнь по существу во всех без исключения случаях недопустима, не достигает никаких целей, глубоко безнравственна как лишение жизни, глубоко позорна для тех, которые приводят ее в исполнение. Необходимость такой отмены единодушно признана русской наукой и русским общественным мнением» [259].
В современной России смертная казнь не применяется, но слишком многие все еще мечтают о ее возвращении.
Владимир Дмитриевич стал одним из ведущих ораторов в первой Государственной думе. В самой известной своей речи, произнесенной 13 мая 1906 года, депутат бросил правительству явный вызов: «…Раз нас призывают к борьбе, раз нам говорят, что правительство является не исполнителем требований народного представительства, а их критиком и отрицателем, то с точки зрения принципа народного представительства мы можем только сказать одно: исполнительная власть да покорится власти законодательной» [260]. Последние слова этой речи фактически стали одним из девизов кадетской партии. Это было в 1906 году, а не в конце 1916 года, как это стало указываться в некоторых СМИ через сто лет, – в 1916 году Набоков не был депутатом, и уж точно этими словами он не призывал свергнуть монархию.
Популярность Владимира Дмитриевича была настолько велика, что
