Накануне кончины императора в дальний путь отправился первый отряд Камчатской экспедиции Витуса Беринга под командой его помощника Алексея Чирикова. Главная цель вояжа — отыскать пролив между Азией и Америкой.
— А ведь Беринг упустил возможность свершить оное, — с досадой сказал Наум Сенявин, — послушай он вовремя совета лейтенанта Чирикова.
— Все то верно, — согласился Николай Головин. Он до подробностей знал эту историю.
...Поднявшись вдоль Тихоокеанского побережья материка к северу и увидев, что азиатский берег повернул на запад, Беринг пригласил своих помощников Чирикова и Шпанберга.
— Можно ли утверждать, что Чукотский нос отделен проливом от Америки? Следует ли нам далее идти к северу и сколь далеко искать гавань и где лучше? Прошу в том дать мне ответ письменно и скоро...
Алексей Чириков в тот же день высказался определенно в рапорте на имя Беринга:
«Понеже известия не имеем, до какого градуса ширины из Северного моря подле восточного берега Азии от знаемых народов европейским жителем бывали, и по оному не можем достоверно знать о разделении морем Азии с Америкою, ежели не дойдем до устья реки Колымы или до льдов... того ради надлежит нам непременно, по силе данному вашему благородию е.и.в. вечнодостойныя и блаженныя памяти указу, подле земли иттить (ежели не воспрепятствуют льды или не отведет берег на запад к устью реки Колымы) до мест, показанных в означенном е.и.в. указе».
Шпанберг высказался на следующий день:
— Плыть на север только двое суток и возвратиться на Камчатку, понеже на чукоцкой земле нет гавани, дров или течения, где мы можем охранить себя в такое зимнее время.
Беринг не принял предложения Чирикова:
— А по моему мнению, лутче возвратитца назад и искать гавани на Камчатке к прозимованию...
— Возможно, будь мы на месте Беринга, так же поступили, — продолжал разговор Головин, — теперь другое. Вся надежда наша на предполагаемое предприятие.
Генерал-инспектор флота вел разговор о Второй Камчатской экспедиции. Завтра Сенат и Адмиралтейств-коллегия должны решать окончательно порядок и время отправления отрядов на север, к Ледовитому океану и на Камчатку.
Адмиралы подошли к разложенной на столе карте.
— Сколько же всего людей пойдет для изысканий? — спросил Сенявин. Он не состоял членом Адмиралтейств-коллегии и не знал всех подробностей.
— Семь отрядов, — ответил Головин и начал перечислять: — Первый должен пробиться от Архангельска до устья Оби, другой пройти морем от Оби к Енисею, третьему следовать на восток от Енисея, четвертому, — продолжал Головин, — надлежит проплыть от устья Лены к Енисею, пятый устремится к Колыме и далее на восток. — Головин провел рукой к Великому океану.
— Отряду Шпанберга предстоит обследовать берега японские к югу от Камчатки. Беринг же с Чириковым направятся вновь на север к берегам американским.
Слушая, Сенявин сомнительно покачал головой:
— Сперва ведь надобно добраться к реке по сухопутью. Построить суда, запасти провиант и снаряжение доставить, подыскать достойных людей. На то уйдут годы...
— Верно мыслишь, Наум Акимович, — лукаво прищурился Головин, — тыщи людишек, лошадей, подвод надобно токмо для доставки снаряжения. То ли дело вояж на Камчатку сподобить не по сухому пути, а морем.
Сенявин вопросительно посмотрел на товарища, а тот взял его под локоть, показал карту:
— Не однажды мысль мне приходила — снарядить два-три фрегата для похода на Камчатку. На них погрузить всех людей, имущество, провизию, припасы для экспедиции. Следовать известным Магеллановым путем — через Атлантику, кругом мыса Горн к японским островам и далее на Камчатку.
— Прибыв на место суда строить нет надобности, без промедления вояж направить к берегам американским. — Уверенный тон адмирала подчеркивал ход его рассуждений. Видимо, давно вынашивал он эти замыслы.
— Окончив все дела на тех же фрегатах, экспедиция возвратится в Кронштадт, но иным путем — обогнув Африку у мыса Доброй Надежды.
Сенявин слушал внимательно, не перебивая, и только спросил:
— Где же, Николай Федорович, людей для такого вояжа сыскать?
— В том-то и суть, что наши офицеры и матросы дальше финских шхер не плавают. Вона в аглицком, да також голландском флоте каждый год немало кораблей отправляются в Ост-Индию, дабы практику давать офицерам и матросам. Где же им учиться, как не в вояжах дальних? Кроме протчего, пора нам, россиянам, и кругом света плавать...
Свои соображения Головин решил наконец-то высказать на заседании Адмиралтейств-коллегии, куда он спешил сумрачным мартовским днем.
В прошлом, 1731 году, капитан-командор Беринг, вернувшись с Камчатки, предложил снарядить новый вояж, к берегам Америки. Как и прежде, он полагал следовать на Камчатку сухопутьем через всю Сибирь, построить там суда и плыть затем на них в Америку.
Адмиралтейств-коллегия рвение командора поддержала, но Головин имел свое мнение — отправить экспедицию к берегам Великого океана не сухим путем, а по-иному — из Кронштадта на кораблях, морем.
На заседание коллегии Остерман впервые пригласил нового советника, недавно произведенного в контр-адмиралы Мишукова. А перед этим Захарий совершил своеобразный «коордонат» по службе — резко повернул в сторону.
Из Астрахани он отправился в свою деревню и загулял там на пятнадцать месяцев. На указы из Петербурга не откликался, после чего объявился в Адмиралтейств-коллегии, пытаясь оправдать отсутствие нездоровьем.
Видимо, благодушное настроение Остермана, упоенного возвышением, и прежняя симпатия отвели угрозу. Но флагманы поступили так, как положено.
«За своевольную 15-месячную неявку на службу и за ослушание указов коллегии, постановлено: „Время, проведенное им в отсутствии, вычесть из службы и жалованье ему за оное не давать...“
Сейчас Мишуков приподымался на цыпочках, робко выглядывал из-за широкой спины контр-адмирала Дмитриева-Мамонтова, прислушиваясь к словам Наума Сенявина. За четыре года он отстал от жизни флота, и все происходящее было для него неведомо.
— Сухой путь нынче на Камчатку долог, — страстно убеждал Сенявин контр-адмирала Петра Бредаля, — два лета надобно, не менее, чтобы с обозом туда добраться.
Их окружили, прислушиваясь, члены коллегии, а Головин продолжал:
— Присовокупите сюда годика два на постройку судов, — он загнул пальцы, — да на обратный путь в Петербург. Накладно получается.
— Что же ты замыслил, Николай Федорович, — лукаво спросил Сенявин: он-то знал и раньше мнение Головина, — неужто есть другая дорога, покороче?
— Тебе-то ведомо, Наум Акимович, что морской вояж и проворней и выгодней намного, нежели сухопутьем, — ответил ему Головин, а адмирал Гордон, вторя ему, добавил:
— Расточительно тратить время попусту. На телегах плестись будем — вечно позади Европы останемся. Надобно на Камчатку под парусами плыть.
На заседании, как обычно, главенствовал вице-канцлер Остерман, всемогущий человек при императрице Анне Иоанновне. «Царь всероссийский», как успели прозвать его при дворе.
— Ее величество, — начал он степенно, — повелела нам не откладывая рассмотреть предложение капитан-командора Беринга, дабы отправить его нынче же летом на Камчатку.
Сенаторам проект Беринга, за целый год скитаний из одной канцелярии в другую, был досконально знаком. И они были готовы его одобрить.
Адмиралтейств-коллегия, пока тянулась канитель, распорядилась впрок готовить разное корабельное снаряжение для отправки с обозом. Однако теперь появился другой вариант. Об этом и докладывал Головин, излагая преимущества морского пути.
— На Камчатку из Санкт-Петербурга морем мочно отправить корабли, — горячился вице-адмирал, — они добротнее и крепче будут, нежели там построенные. Кроме прочего, морские офицеры и матросы практику смогут иметь полезную.
Остерман слушал Головина, опустив глаза, не перебивая. Возглавляя морскую комиссию, он опекал Адмиралтейство, старался во всем содействовать строительству и обустройству флота. Нередко прислушивался к советам Головина и, когда тот кончил, спросил:
— И каким же маршрутом отправятся те корабли?
— Ваша светлость, — Головин взял карту, передал Остерману. Вопрос не застал его врасплох. — От Британских островов вокруг Южной Америки, минуя мыс Горн и далее к Японии. С окончанием же экспедиции идти в Китай, мимо Индии крутом Африки. Сим же образом наши мореплаватели кругом света вояж совершат.
Члены Адмиралтейств-коллегии одобрительно зашептались. Видимо, они поддерживали Головина. Об этом высказался вице-адмирал Сенявин:
— От Кронштадта до Камчатки судам доплыть мочно месяцев за десять — двенадцать. Не более года Берингу хватит для изыскания новых земель. Ежели через Сибирь добираться, вояж затянется на добрый десяток лет.
