По сообщениям миссионеров, в течение двух дней - шестого и седьмого октября означенного года - в местечко Кибати на острове Кюсю свезли более семидесяти священнослужителей, в том числе японцев, и, силой затолкав их в семь китайских джонок, отплывавших в Макао и Манилу, навсегда выслали из страны. Лил дождь, серое море было неспокойно; джонки покинули бухту и, обогнув мыс, скрылись за горизонтом.
Но, несмотря на указ, тридцать семь миссионеров, не в силах бросить свою паству на произвол судьбы, тайно остались в Японии. В их числе был и Феррейра. В своих донесениях, которые он по-прежнему часто посылал отцам ордена, Феррейра сообщал о новых и новых казнях оставшихся миссионеров. Сохранилось его послание, отправленное из Нагасаки двадцать второго марта 1632 года апостолическому делегаторию Андреасу Бармейро. В нем содержится исчерпывающее описание обстановки в Японии в те годы.
«В предыдущем послании к Вашему преосвященству я обрисовал тяжелое положение здешней христианской общины. Теперь пишу Вам о последующих событиях - это новые гонения, притеснения, страдания. Сперва поведаю о судьбе, постигшей Бартоломео Гутьерреса, Франсиско де Хесуса, Висенте де Сан-Антонио (все трое - братья ордена святого Августина), а также Антонио Исиду, брата нашего ордена иезуитов, и Габриэля де Санта-Маддалена, францисканца. Губернатор города Нагасаки, Унэмэ Такэнака, пытался принудить их отречься от веры, дабы надругаться над нашим святым учением и тем самым подорвать мужество верующих. Однако вскоре он понял, что уговорами невозможно поколебать стойкость святых отцов. Тогда он решил прибегнуть к другому средству - а именно подвергнуть их пытке в кипящем серном источнике на вулкане Ундзэн.
Доставив всех пятерых к вершине Ундзэн, он приказал пытать их до тех пор, пока они не отрекутся от веры Христовой, но ни в коем случае не замучить до смерти. Кроме этих пятерых, пытке подлежали также Беатриса да Коста, жена Антонио да Силва, и ее дочь Мария - за то, что тоже отказались отречься, хотя к этому их принуждали уже долгое время.
Третьего декабря несчастных отправили из Нагасаки к горе Ундзэн. Женщин несли в паланкинах, мужчины ехали верхом. Так распростились они с миром.
По прибытии в гавань Хими, близ Нагасаки, им связали руки, набили на ноги колодки и крепко - накрепко привязали к бортам лодки. К вечеру прибыли в Кохаму - что у самого подножия вулкана Ундзэн, - и на другой же день они поднялись на вершину. Всех семерых заперли в тесной хижине. Днем и ночью они сидели связанные, в колодках; хижину окружала стража. У Такэнаки хватает людей, однако местный правитель тоже прислал охрану, так что с узников не спускали глаз. По всем дорогам, ведущим к Ундзэн, стояла стража, и без особого разрешения, подписанного властями, никто не смог бы туда проникнуть.
Наутро началась пытка. Каждого из семерых обреченных поодиночке подводили к впадине, заполненной вырывающейся из недр кипящей водой, и, указывая на жгучие брызги, уговаривали добровольно отречься от христианской веры, прежде чем крутой кипяток причинит им невыносимые муки. Было холодно, и пар бурлил над поверхностью озерца с неистовой силой; если б не Божья помощь, от одного этого зрелища можно было бы лишиться чувств. Но все семеро, укрепившись духом по милости Господа нашего, отвечали, что готовы вытерпеть пытку, но от веры не отрекутся. Услышав столь решительный ответ, чиновники приказали узникам снять одежды, затем снова связали по рукам и ногам и, зачерпнув черпаком добрые полведра, принялись поливать кипятком жертвы. Выливали его не разом: в черпаке были проделаны отверстия, дабы продлить мучения. Мученики веры мужественно терпели пытку. Только юная Мария упала на землю, не в силах вынести нечеловеческую муку. «Отреклась! Отреклась!» - закричали чиновники, отнесли девушку в хижину и на другой день отправили в Нагасаки. Мария протестовала, твердила, что вовсе не отреклась, умоляла подвергнуть ее пытке, как мать и прочих узников, но ее не послушали.
Остальных продержали на вершине Ундзэн тридцать три дня. Антонио и Франсиско, а также Беатрису пытали шесть раз. Висенте - четырежды, Бартоломео и Габриэля - дважды, - добавлю, что во время пыток никто из них не издал ни единого стона.
Больше других мучили Антонио и Франсиско, а также Беатрису. Ей пришлось особенно тяжело; женщину принуждали отречься, но, несмотря на все угрозы и пытки, она проявила мужество, которое украсило бы любого мужчину, а посему, помимо пытки кипящей водой, ее еще заставляли часами стоять неподвижно на крохотном камушке, под градом угроз и насмешек. Но чем больше свирепствовали чиновники, тем крепче становился ее дух.
Остальные трое были больны и слабы, так что их не терзали слишком жестоко - губернатор добивался не смерти, а отречения. По той же причине власти прислали врача, чтобы лечить их раны.
Наконец Такэнака понял, что никакими пытками узников не сломить, напротив, ему доложили, что скорее иссякнут источники на вершине Ундзэн, чем удастся заставить их отречься от веры, - и губернатор приказал вернуть мучеников в Нагасаки. Пятого января Беатрису да Коста поместили в непотребное заведение, а святых отцов заточили в темницу, где они томятся и по сей день. Жестокий тиран был посрамлен. Так завершилась эта борьба, вселившая мужество в верующие души, и это послужило лишь еще большему распространению в народе нашего Святого учения».
В Риме не допускали и мысли, чтобы Феррейра, приславший такое письмо, мог предать Бога и Церковь и покориться язычникам, как бы жестоки ни были пытки.
***
1635 год, Рим. Четверо священников во главе с преподобным Рубино твердо решили достигнуть Японии, чтобы очистить Святую Церковь от позорящих ее слухов об отступничестве Феррейры и продолжить в Японии тайную проповедь Христианства. Поначалу этот на первый взгляд безрассудный план не встретил одобрения отцов Церкви. Конечно, подобный душевный пыл и религиозное рвение внушали симпатию, но Церковь не решалась посылать новых миссионеров в языческую страну, где их подстерегала смертельная опасность. Вместе с тем добрые семена христианства, посеянные некогда Франциском Ксавье3, дали в этой стране обильные всходы, и невозможно было лишить японских верующих духовных пастырей, это было чревато гибелью веры. Мало того, в те времена отречение падре Феррейры в крошечной и далекой Японии, находившейся на самом краю земли, не было просто предательством отдельного человека - то было бы позорным крушением веры, посрамлением всей Европы. Последнее соображение взяло верх - падре Рубино и его единомышленники получили разрешение отбыть в Японию.
Независимо от них трое молодых португальских священников тоже задумали, хотя и по несколько иным причинам, тайно пробраться в Японию. В прошлом все они были учениками Феррейры, читавшего курс богословия в семинарии при старинном монастыре Кампо-Лидо. Все трое - Франсиско Гаррпе, Жоан де Санта-Марта и Себастьян Родригес - готовы были смириться с мыслью, что их наставник Феррейра принял мученическую кончину, но чтобы он, как жалкий пес, пресмыкался перед язычниками - этому они отказывались поверить. Их твердую убежденность разделяло все португальское духовенство. Юноши стремились в Японию, чтобы выяснить истинное положение вещей. В Португалии, так же как и в Италии, отцы Церкви после некоторых сомнений и колебаний все-таки покорились решимости молодых людей и дали согласие на это опасное предприятие. Это было в 1637 году.
Трое друзей стали немедленно готовиться к долгому путешествию. В те времена португальские миссионеры обычно отправлялись на Восток из Лиссабона с караваном судов, плывших в Индию. Проводы каравана были событием, будоражившим весь Лиссабон. Далекая восточная «Зипангу», находившаяся, как казалось раньше, на самом краю света, обрела теперь для них живые краски. Разворачивая карту, они видели далеко за Африкой португальские владения в Индии, еще дальше тянулась россыпь островов и разные азиатские страны. Япония, крохотная, похожая на гусеницу, помещалась на самом восточном краю карты. Чтобы попасть туда, нужно было сперва добраться до Гоа в Индии, со времен Франциска Ксавье служившего для миссионеров воротами на Восток; оттуда еще предстояло плыть - долгие дни и месяцы - по морям и океанам. В Гоа было две духовные семинарии, где обучались юноши из многих восточных стран, а европейцы - миссионеры получали знания о тех странах, куда им предстояло затем отбыть. Нередко ждать попутного корабля приходилось полгода, а то и год.
Трое путешественников тоже не теряли времени, стараясь как можно больше узнать о Японии. К счастью, еще со времен Луиша Фроиша португальские миссионеры регулярно присылали из Японии подробные донесения. Из них следовало, что новый правитель Японии, сёгун Иэмицу4, преследует христиан с еще большей жестокостью, чем его дед и отец. Особой свирепостью отличается губернатор города Нагасаки, Унэмэ Такэнака: требуя отречения от христианской веры и возвращения к буддизму, он подвергает верующих нечеловеческим истязаниям. Случается, за один день в Нагасаки казнят по семьдесят человек. Достоверность этих сообщений не внушала сомнений, сам Феррейра тоже присылал на родину письма такого же содержания. Во всяком случае, с самого начала следовало быть готовыми к тому, что после долгого и трудного плавания в Японии их ожидают испытания, быть может, еще более тяжкие, чем этот путь.
