27 июня Голенищев-Кутузов оставляет Рущук (жители выведены, цитадель подорвана) и переходит на левый берег Дуная. После победы это шаг неожиданный, но им преследуется основная идея: показать себя слабым, вызвать турок на наступление; в нем выражается также нежелание Голенищева-Кутузова приговорить себя к бездействию в Рущуке. Среди прочих распоряжений Голенищева-Кутузова заслуживает внимания приказание Зассу держать силы для обороны проходов через болото по берегу Дуная сосредоточенно, возвести редуты для обстреливания каждого прохода и наблюдать их небольшими силами. Скромное поведение Голенищева-Кутузова вызывает турок на активные действия: они переправляются на левый берег Дуная и укрепляются. <...>
План операции Голенищева-Кутузова против главных сил визиря следующий: запереть турок на левом берегу Дуная, стеснить им способы прокормления, особенно конницы, лишить возможности маневрировать и вместе с тем обеспечить свои слабые силы от прорыва; далее переправить часть сил на правый берег, разбить оставшихся там турок и затем действовать, «смотря по тому, какое сие произведет действие над неприятелем». Во исполнение плана Голенищев-Кутузов строит на левом берегу Дуная 9 редутов в 1 линию полукругом, разделяет ее на 3 самостоятельных участка, препятствует все время туркам выносом вперед укреплений расширять район своего расположения и в то же время посылает отряды для воспрепятствования туркам собирать фураж. Когда начинаются холода и масса дезертиров у турок вызывает опасение, что визирь уйдет на юг и затянет кампанию еще на год, Голенищев-Кутузов решает немедленно перейти к активным действиям.
1 октября Марков переходит на правый берег Дуная, 2-го разбивает турок у Рущука, строит здесь на высотах сильные батареи и тем запирает турецкую армию в 35 тысяч и 56 орудий на левом берегу Дуная. 25 ноября она капитулирует.
Голенищев-Кутузов писал, что, «начав кампанию с малыми способами, ничего не мог отдавать на произвол судьбы». В эту кампанию Голенищев-Кутузов дал первоклассные образцы стратегического и тактического искусства: 1) искусная оборона линии Дуная почти на 1 тыс. верст только с 4-мя дивизиями против вдвое сильнейшего противника; 2) редкое понимание обстановки; 3) редкое понимание соотношений живой силы и крепостей и новых форм построений глубокой тактики; 4) своевременный переход к активным действиям на правом берегу Дуная, завершенный очень искусным активно-оборонительным боем под Рущуком; 5) неуклонное преследование основной идеи; 6) широкое пользование полевым инженерным искусством; 7) замечательно гармоничное сочетание в течение всей кампании осторожности с проявлением решительности в необходимых случаях; 8) решимость брать ответственность на себя и 9) умение читать победу в глазах солдата. Искусными действиями Голенищев-Кутузов подчинил себе волю противника, классической же Дунайской операцией, завершившейся окружением всей армии противника, Голенищев-Кутузов достиг высшей цели. Результатом было заключение мира, столь необходимого России.
Император Александр назвал этот мир «Богом дарованным».
Пожалованный при ратификации этого мира в июле 1812 г. княжеским титулом, Голенищев-Кутузов в первый период Отечественной войны оставался не у дел, хотя общественное мнение и называло его единственным вождем, способным спасти отечество от нашествия «дванадесяти языков».
Отражением этого мнения явилось прежде всего избрание Голенищева-Кутузова в начальники земского ополчения Санкт-Петербургской губернии, а затем особым комитетом из 5 лиц (Аракчеев, Шишков, Балашов, Салтыков, Вяземитинов) он был указан государю как единственное лицо, способное объединить командование армиями против Наполеона.
Прибыв 17 августа к армии, Голенищев-Кутузов приказывает ускорить укрепление позиции у Царева-Займища, но на следующий же день продолжает отступление к Бородину. Как и Барклай, Голенищев-Кутузов признавал необходимым отступать в глубь страны, дабы сохранить армию. Этим достигалось удлинение коммуникационных линий Наполеона, ослабление его сил и сближение с собственными подкреплениями и запасами. Бородинское сражение явилось со стороны Голенищева-Кутузова уступкой общественному мнению, духу армии и невозможности отдать без боя центр народной жизни – Москву. Эти обстоятельства, надо полагать, были причинами, почему Голенищев-Кутузов вел чисто оборонительный бой и приказывал беречь резервы.
Под Бородином в действиях Голенищева-Кутузова есть несколько существенных промахов (армия была поставлена флангом к противнику, отсутствовала разведка перед боем, во время сражения не использована резервная армия); но все они были искуплены ведением боя в духе крайнего упорства и самодеятельности частных начальников, которым Голенищев-Кутузов предоставил «делать соображения действий на поражение неприятеля».
Но Голенищев-Кутузов сумел уловить ту минуту, когда воля главнокомандующего должна была повлиять на ход сражения; по его распоряжению производится Уваровым и Платовым демонстрация на левом фланге французской армии именно в то время, когда Наполеон готовился нанести последний удар и прорвать наше расположение в центре.
Новый свет, пролитый позднейшими исследованиями (полковник А. В. Геруа) на Бородинское сражение, указывает, что замысел у Голенищева-Кутузова был другой, но не был выполнен им вследствие ряда случайностей, и само сражение явилось случайным по внутреннему своему развитию.
Во всяком случае, в нем «французская армия разбилась о русскую», и Наполеон, преследовавший цель разгрома нашей армии, не достиг ее; Голенищев-Кутузов же желал сохранить армию и достиг этого.
Дальнейшее отступление и оставление Москвы снова обнаруживает в Голенищеве-Кутузове высокое гражданское мужество, а переход с Рязанской дороги на Калужскую и далее на Тульскую является глубокой стратегической комбинацией, искусно выполненной. Осуществление ее поставило русскую армию в наивыгодное положение относительно противника, сообщения которого сделались открытыми для ударов нашей армии. И действительно, дальнейшие действия Голенищева-Кутузова вылились в окружение французской армии в Москве народными и партизанскими отрядами, в параллельное преследование ее и в захват пути отступления ее на берегу Березины.
Но план захвата Наполеона и его армии был составлен уже не им, ибо в этот период Голенищев-Кутузов снова не имел полной власти главнокомандующего.
Выступив из Тарутина со 100 тыс. человек, Голенищев-Кутузов через 3 недели имел в рядах армии уже не более 50 тыс., а между тем сохранение армии продолжало быть его главной целью, так как в распоряжении Наполеона на правом берегу Днепра были еще свежие корпуса. Поэтому Голенищев-Кутузов имел полное основание говорить, что за 10 французов он не желает теперь отдавать и одного русского солдата и как бы предоставил довершить уничтожение врага стихийности событий. К тому же Голенищев-Кутузов видел в Наполеоне противовес возвышению Англии, вредному для России. Вот почему сам Голенищев-Кутузов во время переправы Наполеона через Березину действует не энергично.
В эту войну Голенищев-Кутузов умел извлечь пользу из времени, климата и других условий обстановки. Учитывая глубину театра войны и настроение народа. Уклоняясь от сражений под Царево-Займищем и под Москвой, он показал, что он и стратег и тактик. Он сумел провести свою идею до конца при крайне тяжелых условиях, сумел поднять дух войск и вселить в них веру в себя.
Награжденный титулом светлейшего князя Смоленского и чином генерал-фельдмаршала, Голенищев-Кутузов с прибытием к армии императора Александра оказался не у дел; ему было предоставлено лишь почетное звание главнокомандующего; он подчинился этому положению вещей, ибо не сочувствовал перенесению войны за пределы России, верно понимая интересы и задачи своего отечества: русская кровь должна быть проливаема только за Россию.
13 апреля 1813 г. Голенищев-Кутузов скончался в Бунплау.
В Голенищеве-Кутузове как полководце прежде всего надо отметить, что он никогда не упускал «важного». Особенности его военного таланта – осторожность и хитрость. Но первая не была следствием нерешительности или действий в зависимости от предвзятого решения за противника; напротив, Голенищев-Кутузов всегда неуклонно стремился с энергией и настойчивостью к достижению своей собственной цели и, когда не мог достигнуть ее силой, действовал хитростью.
Таким образом, и осторожность и хитрость его сопровождались глубоким расчетом, основанным на верном понимании и оценке обстановки. Он умел учесть все элементы ее и к решительным действиям прибегал лишь тогда, когда это приводило его к решительному же результату. Глубоко понимая сущность военного искусства, он всегда ставил целью своих действий армию противника, а средством избирал действия на сообщения или окружение. В форме линейной тактики Голенищев-Кутузов сумел внести поправки (рассыпной строй) и широко пользовался легкой конницей, оставив нам в этом свое знаменитое наставление.
