свой-то двор ты сохранил в Таматархе. Поэтому тебе и переезжать выгодно.
– Не из-за своего двора я предлагаю переехать в Таматарху! – сказал Братша. – Да и недолго мы там просидим. Святополк обещал нашему князю земли погибших братьев. Надо идти и брать эти земли под себя.
– Обещания Святополка мало чего стоят. Ему самому как бы удержаться на Киеве. Доходят вести из Новгорода, что Ярослав не признает Святополка и грозится, как только просохнут дороги, двинуться на Святополка.
– Вот пока Святополк в Киеве, и надо брать под себя земли, которые он обещает, – проговорил Братша.
– Тогда мы втянемся в большую войну.
– С каких пор бояре стали бояться войны? – парировал Братша.
– Мы не боимся войны. Но все наши интересы – здесь. Вон после похода на Корсунь – сколько золота мы получили!
В спор бояр вмешался Мстислав:
– Дело не в золоте. Мы устранили угрозу возрождения Хазарского царства. А золото – приятное дополнение к этому. Други мои, мне ваши заботы понятны – вашим семьям где-то надо жить. Мы, желая сохранить удобства для своих семей, могли бы остаться в Тмутаракани. Но ведь сидя на месте, мы не получим богатств. Для этого нам надо приобретать новые земли. Раз Святополк обещал мне земли погибших братьев, то и надо этим воспользоваться. Но прежде чем идти и брать обещанные чужие земли, надо обезопасить свои. Кто уже не в силах служить мне, тот может остаться, я их ничем не упрекну. Тех же, кто последует за мной, я награжу.
На этом спор прекратился – никто из бояр не хотел оказаться без княжеского внимания.
Для начала было решено послать в Таматарху рабочих, чтобы они подготовили жилье для переселенцев.
В Таматархе строили из кирпича. Но дом из кирпича – дело долгое. Гораздо быстрее поставить избу – были бы руки да дерево, и при желании изба ставится за день.
Была еще одна тайная мысль у Мстислава: он хорошо помнил обещание Святополка, потому рассчитывал расширить свои владения – тогда придется снова переводить столицу.
Поэтому он приказал на первое время строить избы.
Глава 26
Зима в Тмутаракани длится недолго.
Ночь дышала льдистой стужей. Она еще чувствовала себя хозяйкой. Но извечная борьба тьмы и огня уже повернулась в сторону света. С каждой зарей свет стремительно вторгался в царство темноты, отбирая у ночи мгновения. Но эти мгновения неумолимо складывались в копилку солнца.
Радостное солнце нежно баюкало стылую землю. Поля таяли в теплом мареве.
Чувствуя неизбежный конец, зима испуганно пряталась в густые леса.
Но и там, на полянах, под нестерпимо ярким солнцем, вспенившийся опавшей морской волной, снег искристо поблескивал ручьями.
Оттаявшая антрацитово-черная земля победно поднимала голову. Вокруг стояли в траурном молчании почерневшие деревья. Это был не траур, а сон. И тонкий птичий звон предвещал скорое пробуждение.
Как только дорога покрылась, словно свежеиспеченный хлеб, толстой коркой, из Тмутаракани двинулся огромный обоз.
Обоз собирался несколько дней. Везли все свое имущество, семьи. На повозках восседали, нарядно, словно на пир, одетые женщины. Из-под навесов высовывались лохматые детские головенки с огромными от удивления глазами.
Князь во главе с боярами ехал впереди. По обочинам дороги – цепь конных воев, стороживших обоз от начала до конца. В конце обоза еще один отряд, охранявший тыл.
Мстислав не зря выставил крепкую охрану: ведь в обозе везли все богатства Тмутаракани.
От Тмутаракани до Таматархи около трех с половиной сотен верст. Это путь конный при старании преодолевал за трое-четверо суток. Медлительному же обозу требовалось не меньше недели.
Это казалось кстати – когда приехали в Таматарху, то оказалось, что строительство жилья почти законченным, и переселенцы сразу начали вселяться в пахнущие свежим деревом дома.
Глава 27
Месяц цветень. Земля как-то неожиданно быстро оделась в нежно-зеленые кружева.
Воздух остро пахнет младенческой листвой. Рощи звенят от звуков – громких и тихих, мелодичных и резких.
Поля расцвели красными тюльпанами.
А над ними высоко в бирюзовом небе плывут белокрылые корабли. Из бездонной небесной глубины падает хрустальным ручьем песня жаворонка.
Но быстро проходит весна. Летний червень вступает в права, и, выгорающая под жарким южным солнцем, степь желтеет. Горячий воздух заполняется медовыми запахами и звоном цикад.
Всю весну Мстислав ожидал войны с адыгами. Он выставил дозорные посты по южным и восточным границам. И хотя не собирался допускать, чтобы дело дошло до осады адыгами городков тмутараканских, тем не менее приказал срочно укрепить их стены.
И особенно стены Таматархи, куда перевел свой двор.
Объехав окрестности Таматархи под предлогом охотничьей забавы, Мстислав прикинул, где и как будет встречать противника, если тот сумеет дойти до этих мест.
Места были удобные для защиты – на местности горы перемежались с болотами, поэтому пути противника были ограничены. А в узостях даже небольшой отряд мог задержать сильно превосходящие силы врага.
Наступило лето, адыги пошумели и утихли.
Мстислав понимал, что начинать войну среди лета – не очень умная затея. Степь выжжена – корма для лошадей нет. Скоро уборка урожая. С уборкой урожая нельзя шутить. В это время день год кормит. Упустишь день – зерно осыплется, и останешься на зиму без хлеба. Это верная гибель.
Когда стало ясно, что угроза с востока ослабла, Мстислав занялся другим делом. Утром, пока было не сильно жарко, он в сопровождении Евстафия, Тихона и Первинка отправился в порт осмотреть корабли и проверить их готовность к дальнему походу.
Хотя Мстислав и утверждал, что он не собирается вмешиваться в междоусобную войну Святополка и Ярослава, тем не менее он твердо намеревался
