– Вы говорите о…
– Именно, мадам. С той поры я поднялся еще выше по служебной лестнице. У меня есть деньги, достойные вашей красоты. Зачем вам Гаага? Вы не будете там счастливы. Оставайтесь в Париже, и я сделаю вашу жизнь безоблачной. Вы ведь любите Париж?
– Я же написала вам письмо. Разве вам его не передал месье Гиме?
– Разумеется, передал. Ради вас он полезет даже в пасть к дракону. Но я хочу, чтобы вы повторили то, что там написано, глядя мне в глаза.
От нервного напряжения у Маргарет застучала в висках кровь, но она не пошевелила даже бровью, точно визиты влюбленных контрразведчиков были для нее привычным делом.
– Хорошо, я повторю. Я там написала, что не люблю вас и в связи с этим не смогу стать вашей женой. Вы удовлетворены?
– И не будете пересматривать свое решение? Мир сильно изменился за то время, что мы с вами не виделись.
Она почувствовала, что окончательно пришла в себя, освободившись от липкого страха. Опустившись в кресло, она глубоко затянулась и, выдохнув струйку дыма, точно рассвирепевший дракон, надменно заметила:
– Я никогда не пересматриваю своих решений. А теперь прошу меня простить, я не очень хорошо себя чувствую.
В комнате воцарилась тишина. Ленуар стоял посреди комнаты с печальным лицом, обдумывая ее слова.
– Мадам, – его голос был удивительно мягким, – мне очень жаль, что все так вышло. Еще больше жаль того, что еще может произойти. Я люблю вас, Мата Хари, Маргарета Зелле, и не хочу причинять вам зло. Но я больше не могу выдерживать ваш образ жизни, вашу бесконечную вереницу мужчин, в которой мне нет места. Я сейчас уйду и больше не стану вам досаждать. Последнее, что может для вас сделать влюбленный Ленуар, это посоветовать остерегаться другого Ленуара. Я больше не намерен терпеть проходной двор в вашей постели. Если узнаю хотя бы еще про одного любовника, это будет сигналом к началу войны, которую вы, без сомнения, проиграете. Прощайте, мадам.
Поклонившись, он решительно вышел, чуть не сбив с ног Анну, державшую поднос, на котором стояла чашка чаю и лежали на маленьком блюдечке два сухарика с ванилью.
Водрузив поднос на стол, она посмотрела на хозяйку, которая сидела, задумчиво кусая губы. На невысказанный вопрос Маргарета нахмурила брови.
– Похоже, Аннет, я сделала самую большую глупость в своей жизни, но, клянусь, я не могла поступить иначе… А, ладно! Чему быть, того не миновать! Где там твой превосходный чай? Выпив его, и умирать не обидно!
Анна побоялась спросить, к чему такие речи, а Маргарета не стала пояснять. Все было понятно без слов.
Маргарета не рассказала никому, даже Гиме, о разговоре с Ленуаром. Зачем? Старый друг, всю жизнь избегавший острых углов, опять начнет причитать, что она зря отказала могущественному в условиях войны человеку. Но Мата Хари не проститутка, дарящая своей благосклонностью всех, у кого есть деньги, кто бы что о ней ни думал! Лучше, ничего не говоря, сходить в гости к старому другу, а потом «поднять паруса». Если не считать инцидента с Ленуаром, поездка была в целом успешной. Единственная заноза в душе – это визит к Астрюку. Она так надеялась, что случится чудо и он сведет ее с Дягилевым, но, увы, чудеса нынче не в моде! Габриэль мягко, но непоколебимо заявил, что русскому балету ни с какой стороны не нужны восточные танцы, и он не будет беспокоить месье Дягилева таким смехотворным предложением. Конечно, Маргарета расстроилась, но не обиделась. Она уже давно поняла всю жестокость мира искусства и не пыталась требовать невозможного.
Итак, остался один Гиме и портниха, запропастившаяся куда-то вместе с заказанными туалетами. Придется отменить на завтра отъезд. Наказав Анне обменять билеты с завтрашнего дня на послезавтрашний, она занялась сборами в гости. Надо было надеть что-то в меру скромное, чтобы не оскорбить чувств хозяев и гостей, но, с другой стороны, все должны понимать, что перед ними Мата Хари, а не модистка из магазина готового платья.
Наконец она остановилась на очаровательной блузке из белого нинона, отделанной серовато-синим узким агромантом, который шел по борту отложного воротничка, спускался спереди по обеим сторонам застежки и охватывал края довольно широких рукавов, заканчивавшихся чуть ниже локтя. К ней она выбрала простую шерстяную юбку-колокольчик в тон аграманта, служащего отделкой блузки. Дополнив туалет старинными серьгами и парой колец, Маргарета повертелась перед зеркалом. Ну что ж, скромно и элегантно.
Убедившись в своей неотразимости, она облачилась в пальто, отделанное шиншиллой, и шляпку с небольшой вуалью. Образ завершили элегантная сумочка, перчатки и изящные туфли на небольшом каблучке.
Напомнив Анне о билетах, она подмигнула своему отражению в зеркале и вышла в коридор отеля. Спускаясь по широкой лестнице, Маргарета пыталась представить русского офицера. Ее красивые глаза горели охотничьим азартом, а губы сами собой складывались в победную улыбку. Ах, как она любила новые приключения, новые танцы и новых мужчин!
Мало кто из творческих людей не опаздывает к назначенному времени, и Мата Хари не была исключением из общего правила. Вот и сейчас она приехала на полчаса позже назначенного срока, но для нее такая точность была почти подвигом. Расцеловавшись с хозяевами и вручив мадам Гиме коробочку настоящего бельгийского шоколада, отчего дама расплылась в довольной улыбке, она прошла в гостиную. Хм… Даже сюда добралась война! Обычно на приемах у Гиме собиралось множество интересных мужчин. Сейчас же их число резко сократилось, да и среди тех, что были, преобладали почтенные старцы. Ничего хорошего. Впрочем, если принять во внимание возраст четы Гиме, то это как раз совершенно нормально. Эмилю шел уже восьмой десяток. Откуда же здесь взяться молодым красавцам? Маргарета быстро оглядела имеющихся мужчин. Интересно, кто из них этот таинственный русский месье Маслофф?
Вслед за приятельницей в комнату вошел хозяин дома и, взяв Мата Хари под локоть, представил ее гостям. Протягивая руку очередному кавалеру, Маргарета ожидала услышать знакомую фамилию, но вот уже последний из присутствующих рассыпался в комплиментах ее таланту, а русского не было и в помине.
Любезно улыбаясь всем и никому конкретно, она отвела Гиме в сторону.
– Эмиль, где обещанный русский? Ты меня куда затащил? Твои приятели годятся мне в дедушки!
– В отцы. Тебе тоже не двадцать лет.
– Хорошо, в престарелые отцы. Где Маслов? Я что, зря полдня проторчала у зеркала?
Гиме огорченно развел руками.
– Ох, дорогая, должен тебя огорчить. Маслова сегодня не будет. Его вызвали в посольство и, по его словам, продержат до утра. Но я нашел тебе достойную жертву. Потерпи немного, он вот-вот должен появиться.
– И какая выдержка у этого уксуса?
Гиме тихо рассмеялся и покачал головой.
– Он тебе понравится. А теперь пошли в столовую. Нас ждут.
Место Маргареты оказалось рядом с мадам Гиме. Их разделял пустой стул, говоривший о том, что собрались еще не все гости. Заметив, что присутствующие смущенно поглядывают на незанятое место, Гиме счел нужным заметить.
– Сейчас должен приехать мой хороший знакомый, маркиз де Бофор. Он редко появляется в Париже, и моя супруга взяла над ним шефство, чтобы бедняга не скучал вдали от своего любимого моря. Он просил его не ждать и садиться за стол. Надеюсь, что маркиз успеет хотя бы к сладкому.
Гости дружно закивали и принялись отдавать должное искусству повара, умудрившемуся из самых простых ингредиентов (война, месье!) приготовить достойный своих хозяев обед. Разговор вертелся вокруг последних событий на фронте, которые развивались отнюдь не лучшим образом. Немцы явно что-то замышляли, и мужчины наперебой предлагали варианты развития событий, но никто из них не мог предположить, что меньше чем через два месяца начнется Верденская мясорубка, которая затянет под свой нож с обеих сторон около миллиона человек, из которых четыреста тридцать тысяч найдут там свою смерть.
Слушая разглагольствования о военном потенциале, тактических ошибках и крахе плана Шлиффена, Маргарета безумно скучала. В свое время она заразилась от Киперта ненавистью к рассуждению «пиджаков» на военные темы, и ее бесила необходимость слушать всякий бред и выражать восторг по случаю военного гения собеседника, за которого не дала бы и сантима.
В тот момент, когда она уже начала подумывать, под каким благовидным предлогом сбежать с этого сборища клоунов, в соседней комнате раздались шаги и перед обернувшимися на шум сотрапезниками появился стройный шатен в морском мундире, сидящем на его фигуре, как перчатка.
Маргарета тут же очнулась от транса и впилась глазами в лицо офицера. О, ради такого красавца стоило помучиться. Ветреная кокетка снова почувствовала интерес к жизни. Покосившийся на нее Гиме был прощен. Маргарета опустила ресницы, давая понять хозяину дома, что это то, чего ей не хватало за столом.
