— Продолжим, князь, — коротко ответила она.
«Не будь Вольника, я бы не смог уехать, — подумал он. — Так и говорил бы с ней, так и говорил, глядя в ее прекрасные очи…»
— Меня беспокоит мальчик, который убежал в лес, нарушил молчание Вольник.
— Боишься, что заблудится?
— Нет. Как раз этого я и не опасаюсь.
— Тогда чего?
— Как бы Вадима не предупредил!
— С какой стати! Они сами по себе, а Вадим сам по себе.
Но, сказав это, Олег не совсем поверил в свои слова. У него под ложечкой засосал червь сомнения. Желая скорее убедиться в своей правоте, он перевел коня на рысь.
Вдруг Вольник остановился. Сказал негромко:
— Вадим рядом, вот за этой стеной леса. Прикажи, ярл, охватить стоянку со всех сторон.
Дружинники сошли с тропинки и, медленно продираясь сквозь заросли мелколесья, стали обтекать невидимую пока поляну. Минут через десять Олег приказал сигнальщику:
— Труби!
Тот поднял рог, и по лесу понесся низкий, протяжный звук. В тот же миг крики сотен людей наполнили лесное безмолвие. Олег толкнул каблуками в бока коня, умное животное с ходу взяло в галоп и понесло по тропинке.
Вот и шалаши видны сквозь зелень ветвей. Но что это? В стане не видно ни одного человека. Дымились наскоро залитые костры, валялись второпях брошенные одежда и вещи. Еще не веря в страшную догадку, Олег бросал коня из стороны в сторону, надеясь найти спрятавшихся людей. Но никого нигде не было.
К нему подскакал взбешенный Вольник.
— Ярл! — выкрикнул он. — Я тебе говорил, что мальчик предупредил их!
— Пустое! Мальчишка заблудится, куда ему!
— Он вырос в лесу! Лес для него — родной дом!
— Все равно не верю! Ивица не могла меня предать!
— Кто такая Ивица? — не понял сначала Вольник, потом спохватился. — А! Эта женщина! Вот как раз она-то и послала мальчишку к Вадиму!
— Я рядом находился, я бы услышал, когда она ему сказала.
— Зачем говорить? Знак подала!
— Никаких знаков! Никаких мальчишек! Нас засекли засады Вадима! Он их расставил вокруг своего стана!
— Их не было, ярл. Не было, — уже спокойно проговорил Вольник и добавил: — Пора заворачивать коней. Обошел нас Вадим, как несмышленых котят обманул.
Они тронулись по тропинке в обратный путь. «Если Ивица в своей избушке, значит, она ни при чем», — думал Олег, хватаясь за последнюю спасительную мысль.
Но ни Ивицы, ни шкурок, никаких вещей не осталось. Только парок от залитого водой костра напоминал об ее недавнем присутствии…
Рюрик был в бешенстве. Олег никогда не видел таким своего родича:
— Ты понимаешь, что натворил! В городе неспокойно! Часть купцов и бояр настроена ко мне враждебно, я это вижу! Они только ищут подходящего случая, чтобы свергнуть с престола! Вадим в их руках тот меч, который может нанести неожиданный удар в самое сердце! А ты из-за какой-то бабы провалил весь замысел по уничтожению нашего ярого врага!..
Олег не стал выслушивать оскорбления на свой счет, круто повернулся и вышел из горницы князя.
Трудно сказать, сколько бы продолжалась их размолвка, если бы не приезд Эфанды и Халльгерд с ребенком. Встречали их на пристани. Те сошли хоть и измученные долгой дорогой, качкой и морской болезнью, но радостные, оттого что видят своих мужей. Расцеловались. Уселись в крытый расцвеченный княжеский возок, поехали во дворец, весело болтая по пути. Волей-неволей, но пришлось разговаривать между собой и мужчинам. Зачем расстраивать своих жен? Постепенно разговор становился все непринужденней, а за столом с яствами и хмельным размолвка и вовсе забылась.
Олег смотрел на Халльгерд как на чужую. Зачем она здесь, почему рядом с ним, отчего он должен терпеть ее присутствие? Вскочить с кресла и убежать, куда глаза глядят от этой нелюбимой женщины!.. Но нельзя, рядом к его коленкам притулилось такое близкое и родное существо, его кровиночка, его Торульф…
— Ты видел бы, как ее выворачивало наизнанку в море! — говорила Эфанда, весело поглядывая на Халльгерд. — Ты, братец, почаще отправляй ее погостить к своим родителям. Она туда-сюда несколько раз сплавает и станет стройной и статной!
— Сама-то от борта не отходила, — отвечала Халльгерд улыбаясь. — Не успевала поесть, как богу моря жертву отдавала!
— Но кто лучше всех держался, так это маленький Торульф и кот, которого я взяла с собой. Растут прирожденными моряками! — восхищалась Эфанда. — Веселы были, невзирая ни на какую погоду — хоть шторм, хоть штиль!
— Значит, мой сын настоящим викингом растет! — Олег погладил по головке Торульфа и ласково взглянул на Халльгерд; она тотчас зарделась, угадав тайное желание мужа.
— Ну что ж мы сидим! — встрепенулась Эфанда. — Давайте выпьем еще за встречу!
Выпили, закусили.
— Что нового в наших краях? — спросил Олег.
— Да что нового? — переспросила Эфанда. — Вот Гастинг на днях из-за морей пришел. Мотался где-то в Германии, привез неплохую добычу, но потерял половину викингов.
— Да, слез много было в селениях, — подтвердила Халльгерд…
— Мы отплыли, а он еще со своей ватагой гулял, только дым коромыслом стоял! Пропьет, прогуляется — и снова в моря! Вот и вся его жизнь! А как вы тут живете?
Рюрик и Олег обменялись короткими взглядами. Рюрик коротко ответил:
— Нормально живем.
Эфанда подозрительно поглядела на обоих.
— Что-то ты не договариваешь, муженек. Случилось что-нибудь?
— С чего ты взяла? Правим Новгородом так, как надо. Но страна большая, всякое бывает.
— И что же это такое — всякое? — допытывалась Эфанда.
— А это не женского ума дело, — строго сказал Рюрик. — Лучше налей-ка мужу медовухи, да и остальным тоже! Выпьем — и в кроватку, с дороги, небось, устали!
На другой день в Новгород прискакал Корш. Князь племени меря прямиком прошел к Олегу, с порога кинулся в объятия:
— Рад видеть тебя, брат! Как услышал, что ты снова на нашей земле, немедля снарядил коня и галопом к тебе!
Олег знал, что на Ладогу шли и мерянские войска, когда ему пришлось бежать за море. Вел ли их Корш или все свершилось без него?.. Но радость от встречи, которая отражалась на лице Корша, была такой неподдельной, что Олег решил не касаться этого вопроса и стал расспрашивать его о житье-бытье.
— Чего хорошего! — встрепенулся тот. — Беда у нас. Только ты отплыл в свои края, как явились хазарские войска и наложили на нас дань. Вятичи им платят, они у нас под боком. Вот и пришли проклятые с их стороны. Видимо-невидимо, как мне справиться с такой оравой? Тебя нет, с весью я рассорился, Вадим новгородский на меня в обиде, так что один на один оказался перед хазарским воинством.
— А Вадиму чего на тебя обижаться?
— Отказался против тебя идти.
Растроганный Олег обнял мерянского князя. Все-таки верным и надежным союзником оказался его соратник по военному походу.
— Спасибо, друг. Век не забуду твоей услуги.
— Да что там!.. Но я к тебе с большой просьбой.
— Проси что хочешь!
— Помоги сбросить хазарское иго!
Олег посерьезнел. Подумав, ответил:
— Мне решить такой вопрос не под силу. Надо идти к Рюрику.
Рюрик их внимательно выслушал, задал вопрос:
— А вы понимаете, что мы бросаем вызов самой могущественной державе на наших восточных границах?
— Понимаем, — ответил Олег. — Хазарскому кагану платят дань многочисленные народы, в том числе славянские племена вятичей, северян, полян. Но, если будем утверждать нашу власть в этих краях, военного столкновения не избежать.
— И ты думаешь, что сейчас для этого подходящий момент?
— Считаю, что для укрепления власти в Новгороде нам нужна одна маленькая победоносная война. Тогда в нас поверят новгородцы и окружающие племена.
— А будет ли эта война победоносной? Каганат — серьезный противник!
— Постараемся с Коршем привезти с собой победу!
— Ну что ж… Тогда пусть вам помогает Перун!
Корш с сияющим лицом вскочил со стула, почти выкрикнул:
— Завтра же выгоню с мерянской земли всех хазарских сборщиков дани!
Через два месяца объединенное войско новгородцев, мерян и чуди отправилось к реке Оке. Стояли погожие солнечные дни. Лес неистовствовал в буйных красках золотой осени. От багрово-желтого цвета пестрило в глазах. Настроение у войска было боевое.
— У нас почитай каждый мужик взялся за оружие и пошел на хазара! — бахвалился Корш, гарцуя на белом скакуне. — Ненависть к поработителям сидит в печенках всех мерян. Еще бы: пришли неизвестно откуда, вера у них черт, знает какая, а — командуют! Нет, мое войско будет биться на смерть, но не отступит!
Олег выпросил у Рюрика к себе заместителем Вольника, человека, хорошо знающего лес, умного и наблюдательного. Обратился к нему:
