Ознакомительная версия.
– Крысы доберутся, – равнодушно поскреб небритую щеку глава охраны.
– За один день не съедят, а съедят – не велика потеря. Мы приказ Повелителя выполнили.
– Рустем-паша, а можно задать вопрос?
– Говори.
– А правда, что Повелитель столько дней уже не встает с постели? Как его здоровье?
– Повелитель бодр, хотя очень устал в походе. Скоро совсем поправится.
Несмотря на бодрый тон паши, было видно, что слышавшие его речь не очень верят ей. Рустем-паша нахмурился:
– Ты что не веришь?
– Верю, верю, – замахал руками охранник. – Да продлит Аллах дни нашего Повелителя!
Остальные присоединились к пожеланию, Рустему показалось, что на всякий случай.
Да, султанша права, стоит только сейчас показать свою слабость, и погибнешь. Но как же Повелитель? Легко говорить, что он почти здоров и полон сил, а что в действительности? Когда он встанет?
И ведь у султанши не спросишь, огрызнется сильней, чем он сам только что.
Дурные вести разносятся быстрей хороших.
Рустем-паша не успел сообразить, куда теперь девать мешок с отрубленной рукой, как к нему во дворе уже подскочил Кемальзаде Мустафа:
– Рустем-паша, вы казнили мятежников? Казнили того, кто… выдавал себя за Мустафу…
– Да, – мрачно подтвердил паша.
– Без согласия на это Дивана?
– По приказу Повелителя!
Секретарь чуть смутился…
– Но в Диване потребуют… Что это?! – он почти в ужасе кивнул на капли крови из мешка. – Голова преступника?
– Нет, его рука.
– Рука?
– Как доказательство того, что это был не шехзаде Мустафа, а самозванец! У шехзаде на руке шрам, – Рустем вытащил руку из мешка, продемонстрировав Кемальзаде.
Того передернуло…
– Вам не кажется, что пора вмешиваться? – голос тревожный.
– Пора, господин…
– Тогда помогите мне и поскорей.
– Да, господин…
Роксолане уже сообщили, что Рустем-паша казнил мятежников.
– Слава Аллаху, хоть тут не испугался. Нужно сообщить Повелителю…
Но стоило ей переступить порог спальни, чтобы ждать развития событий рядом с Повелителем, как …
– А?! – больше ничего произнести не успела, крепкая мужская рука зажала ей рот.
– Тише, тише… Все будет хорошо…
А в комнате заседания Дивана уже бурлили страсти. Весть о том, что Рустем-паша по распоряжению своей тещи-ведьмы казнил чудом избежавшего смерти в шатре отца шехзаде Мустафу, которого даже кадина Махидевран признала своим сыном, разнеслась по дворцу мигом. Кемаль-заде рассказал и об отрубленной левой руке казненного.
Паши были возмущены, уже столько недель султанша никого не допускает к Повелителю, не позволяет поговорить с ним…
– Да, Повелитель поставил свою тугру на фирмане, но его ли это рука?
– Вы правы, паша, кто знает?..
Высокие шапки склонялись друг к другу, передавая чужие слова, добавляя свои, все вполголоса, почти шепотом…
– Эта ведьма султанша поит нашего Повелителя чем-то, держа его все время во сне, а сама правит за него…
– Где это видано, чтобы женщина постоянно находилась в спальне Повелителя?
– Э… Касим-паша, вы забываете, что она уже давно в Топкапы живет!
– Да-да, а ведь еще Мехмед Фатих повелел, чтобы женщина не смела ночевать там, где проходят заседания Дивана!
Великий визирь Кара-Ахмет-паша пока помалкивал, прислушивался. Сейчас этот глупец Рустем-паша принесет на заседание Дивана отрубленную руку, которая должна свидетельствовать о том, что это рука не Мустафы.
Конечно, не Мустафы, но и рука не та, у шехзаде шрам был на правой, а не на левой руке. Когда перепуганный расспросами банщик прибежал к Великому визирю, Кара-Ахмед-паша щедро одарил его за сообщение и принял меры – тут же отправил распоряжение, чтобы правая рука двойника оказалась украшена шрамом. А банщик припрятать свои деньги не смог… не успел… бывает, когда лихие люди нападают очень кстати… Полученные им монеты стали платой за убийство теперь опасного человека…
У Кара-Ахмед-паши не было причин бояться. Сегодня Рустем-паша окончательно вырыл могилу себе и своей теще. А Повелитель? Пусть лежит себе дальше, без него обойдутся.
Султанша хотела, чтобы он помог ее сыну, правда, не сказала какому. Кара-Ахмед-паша не столь глуп, чтобы не поразмыслить над этим. А, подумав, пришел к выводу, что это просто ловушка, султанша возомнила себя самой умной и решила таким способом привязать его к себе? Пусть тешит свое самолюбие, недолго осталось.
Он не намерен помогать ни одному из сыновей, пусть оба погибнут в предстоящей войне друг с дружкой. Кара-Ахмед-паша ничуть не сомневался, что шехзаде немедленно сцепятся меж собой, а там, где война, да еще и такая, легче легкого отправить на тот свет обоих, обвинив в этом соперника.
Жаль, что у них с Фатьмой Султан сын такой никчемный оказался, а ведь племянник Повелителя, причем старший…
Но у Кара-Ахмед-паши был и другой претендент. О… об этом человеке не знал никто, Великий визирь много лет готовил его втайне от всех, даже своей сумасшедшей женушки. Фатьме Султан ничего рассказывать нельзя, тем более поверять такие секреты, непременно в запале выболтает. А это тайна из смертельно опасных…
Паша окинул взглядом гудящий Диван. Пусть поярятся, тем послушней потом будут.
На острове, там, куда не заглядывают даже пираты Хайраддина Барбароссы, у него жил внук султана Джема, брата султана Баязида. Когда-то дед Сулеймана, не желая казнить своего младшего брата, позволил тому бежать в Европу и жить там на положении почетного пленника, не слишком обремененного ограничениями у папы римского Александро Борджиа. За то, чтобы брата султана не выпускали из этого плена, султан Баязид платил немалые деньги папе римскому.
Также когда-то султан Мехмед Фатих платил византийцам за содержание своего брата Орхана почетным пленником. Император Константин тогда увеличивал и увеличивал требования оплаты, доведя сумму до абсурдной, на такую можно было содержать половину Константинополя. Жадный может потерять все, что и случилось с императором Византии, он потерял сам Константинополь.
Сын Мехмеда Фатиха поступил похоже – он много лет платил папе римскому и королю Франции за содержание султана Джема.
Но потом, когда папа не поделил Неаполитанское королевство с французским королем, Джем то ли был казнен по недосмотру, то ли просто умер от постоянного поноса.
У султана Джема остался сын, а у того свой сын, который получался двоюродным братом султану Сулейману.
Это Сулейман думал, что казнил внука султана Джема, захватив крепость Родоса. Там действительно выпустили всех рыцарей, казнив только никому неизвестного мужчину и мальчика. Но Кара-Ахмед-паше стало известно, что мальчик-то не тот! Ребенка еще во время осады сумели подменить. Это все Аласкар, это он сумел обнаружить уже не мальчика, а достаточно взрослого парня, рыбачившего на соседнем с Родосом островке, и привезти его к Кара-Ахмед-паше.
Паша помнил о существовании особой приметы, которую имел султан Баязид, но о которой знали только его банщики (хвала банщикам, благодаря ним многое можно узнать). Обнаружив такую же у доставленного парня, Кара-Ахмед-паша, конечно, не стал открывать ему тайну его происхождения и причину интереса к его персоне, но поселил в секретное место и приставил учителей, которые тоже не ведали, кого воспитывают.
Аласкар разыскал парня через двадцать лет после разгрома Сулейманом Родоса, с тех пор прошло еще четырнадцать. В тайном месте жил взрослый мужчина, твердо уверенный, что сам Кара-Ахмед-паша его тайный отец, и он всем паше обязан.
Это хороший запасной вариант. Когда еще через пару лет шехзаде передушат друг друга, внук султана Джема очень пригодится… А еще… тогда он непременно разведется с этой толстухой султанской сестрой и наберет себе гарем, которого был лишен все годы брака с Фатьмой Султан.
Кара-Ахмед-паша так задумался о своем великолепном будущем, что не сразу услышал, что к нему обращаются.
– Что?
– Кара-Ахмед-паша, Рустем-паша пришел. Может, мы начнем заседание Дивана? Пусть объяснит, что натворил без нашего разрешения?
– Да, конечно!
Когда султана не было на заседаниях, Великий визирь занимал его место, это повелось еще со времен Ибрагима-паши, следующие Великие визири с удовольствием следовали примеру.
Кара-Ахмед-паша тоже не отказывал себе с такой малости – посидеть на троне, ведя советы Дивана. И на сей раз устроился поудобней.
Призвав к порядку, озвучил волнующий всех вопрос:
– Рустем-паша, нам сообщили, что вы казнили доставленных из Румелии людей. По какому праву?
Паши заметили две особенности: Кара-Ахмед-паша говорил о себе во множественном числе, как султан, и назвал мятежников «этими людьми».
Но Диван поддержал своего Великого визиря, паши загалдели. Кара-Ахмед-паша позволил им немного пошуметь, чтобы наглец понял, что превысил свои права, потом поднял руку, призывая к тишине.
Ознакомительная версия.
