XXIII
Керуленские нойоны, растянутой толпой выехав из джадаранского куреня, порысили по утоптанной дороге между буграми, в сторону реки.
Солнце давно уже перевалило на западную сторону и теперь быстро клонилось к закату. Навстречу упругими порывами поддувал ветерок, вздымал гривы и хвосты лошадям. С севера над дальними сопками наплывали темные облака – там, было видно, посыпал снег.
Нойоны приближались к проходу между зарослями прибрежного тальника. Здесь, за кустами, они два дня назад собирались вместе, съезжаясь на похороны Хара Хадана, здесь же по своим следам они и должны были разойтись в разные стороны, по своим улусам. Ехали молча, каждый думал свою невеселую думу.
Вырвавшийся на несколько шагов вперед Дэй Сэсэн вдруг резко натянул поводья, остановил рыжего, с белым пятном на лбу, жеребца.
– Стойте, нойоны, мы не должны так просто разъехаться.
Другие, натыкаясь друг на друга, столпились и удивленно посмотрели на него.
– Что ты предлагаешь делать? – спросил пожилой олхонутский нойон.
– Хорошенько напиться с горя, – сзади со злым смешком отозвался мангутский Хорчи-багатур, – что нам еще делать.
– Надо думать! – сурово оборвал его Дэй Сэсэн. – Сейчас нам нужно не разбегаться по своим норам, как суслики при виде коршунов, а сесть в одном месте и хорошенько подумать, что мы можем сделать для своего спасения.
– Что теперь сделаешь, – глубоко вздохнул олхонут, – теперь надо ждать новой травы, когда борджигины подкормят своих коней. До той поры еще можно пожить спокойно.
– Ждать, когда Таргудай за бороду вытащит меня из юрты и отрубит голову? Нет! – резко двинул головой в новой лисьей шапке Дэй Сэсэн и заговорил, увещевая нойонов:
– Так не годится. Время до новой травы у нас есть, это хорошо, но даже звери, попав в западню, думают, как из нее выбраться, и мы должны найти выход…
Большинство нойонов, чертыхаясь, пожимая плечами, как будто были согласны с ним. У вождя небольшого рода тархуд недалеко оказалось стойбище табунщиков и, недолго раздумывая, все порысили вслед за ним. Вдогонку ускакавшим вперед джелаирам были посланы нукеры. Хотели послать и за есугеевскими тысячниками и генигесами, которые, выехав из джадаранского куреня вместе с Мэнлигом, сразу отделились от всех и повернули на северо-запад, в сторону своих куреней, но от этого всех отговорил Дэй Сэсэн.
– Сначала без них посоветуемся, – сказал он. – Пока неизвестно, по пути нам с ними или нет. А позвать их мы всегда успеем.
В стойбище из десятка юрт тархудский нойон выбрал ту, что почище видом и спешился у нее. По хозяйски уверенно подойдя к ней, нойон отодвинул в сторону вышедшего навстречу юношу, вошел внутрь и едва ли не выгнал из юрты растерянных мужчин и женщин вместе с детьми. Дождавшись, когда юрта опустела, пригласил в нее нойонов.
Вскоре прибыли двое джелаирских нойонов и совет начался.
Первым заставили говорить самого Дэй Сэсэна.
– Что ты сам думаешь? – спросили его. – Говори, раз затеял между нами этот совет!
Тот, сгорбившись перед огнем очага, будто придавленный непосильной тяжестью, долго молчал. Потом с искривленным от многодневных раздумий лицом сказал:
– Я не знаю, что нам надо делать, никакого выхода пока не вижу, но знаю твердо одно, что сейчас нам никак нельзя расходиться. Потом нам собраться будет трудно, сами знаете, что никто нас вместе не соберет, а хуже всего оставаться поодиночке и ждать конца. Судьба нас связала одним узлом, и поэтому мы вместе должны придумать выход, чтобы спастись… Думайте, нойоны, а потом пусть каждый скажет свое слово и мы вместе выберем лучший для нас выход.
Дэй Сэсэн замолчал, и в юрте повисла тишина. Откуда-то появился туес арзы, по рукам пошли наполненные чаши.
– Уходить, – сказал чжоуреидский нойон, выпив и отодвигая поданный ему холодный кусок конского мяса. – Больше нам ничего не остается.
– Куда? – хором раздалось несколько голосов.
– Степь широкая, – неопределенно махнул рукой тот и тяжело вздохнул, – к кому-то можно попроситься в соседи… можно и к татарам.
Но уходить с обжитой земли, на которой выросли они сами и их дети, желающих было мало.
– Нет! – зашумели многие. – Керулен мы не бросим!
– Не будем жить у чужого племени бесправными проходимцами!
– Попросишься, а потом погонят воевать за свои споры…
– Тогда нам остается воевать с борджигинами, – напомнил им чжоуреид. – Джадараны теперь будут отдельно от нас, они думают, что стали непобедимы.
Снова примолкли нойоны; вновь тоскливо зависла тишина.
Тут поднял руку нойон маленького пришлого рода хурхут. Об этом роде было известно, что предки их три поколения назад вышли с исконной своей родины на западной стороне внутреннего моря, рассорившись со своими соплеменниками, с тех пор и бродили они по ононским и керуленским степям. Говорили про них, что они коварны и хитры, любят сутяжничать и нечисты на руку. Видно, так и было, потому что нигде они надолго не приживались, откочевывали от одних к другим, неизменно оставляя за собой смуты и раздоры.
Лет семь назад они прикочевали к олхонутам и попросились жить по восточным их окраинам. Те уступили им свои урочища лишь для того, чтобы заслониться ими со стороны татарской границы. Во время похода против борджигинов олхонуты заставили и их воевать на своей стороне, и тем пока некуда было деваться, кроме как держаться с керуленскими.
И теперь нойон этого рода просил слова. Сидевшие в юрте недоверчиво оглянулись на чужака. Тот прищурил в хитрой улыбке глаза, окидывая взглядом сразу всех, пошевелил тонкими губами и осторожно начал:
– Я думаю, что можно остаться на Керулене и не воевать с борджигинами…
В юрте стало тихо. В очаге тонко шипел сыроватый аргал. Нойоны, застыв на своих местах, терпеливо ждали его слов. Тот, окончательно приковав к себе внимание вождей, убрал с лица хитроватую улыбку, отвердел взглядом.
– Ведь главные враги борджигинов не мы, а джадараны, – убеждающе глядя в лица сидевших рядом нойонов, снова заговорил он. – Это они первыми поднялись против тайчиутов, а потом и нас потащили за собой. Куда же нам было деваться? Наша вина небольшая, и мы можем договориться с борджигинами, перейти на их сторону. А этих глупых джадаранов отдадим им в жертву, чтобы те утолили свой гнев и успокоились… Борджигины пойдут на мир с нами, потому что они уже поняли, что со всеми сразу воевать им не под силу.
Многие нойоны, недоверчиво смотревшие на него, понемногу посветлели лицами, значительно переглядываясь между собой.
– А ведь верно он говорит, – удивленно закивали они на него.
– Недаром говорят, что он когда-то обманул самого татарского Мэгуджина Соелту и забрал у него лучших верблюдов…
– Видно, это на самом деле правда…
Нойоны, увидев выход, враз загомонили, наполняя юрту радостными голосами. Однако нашлись и такие, что усомнились в верности слов хурхута. Дэй Сэсэн, слушая его, недоверчиво потупил взгляд. Выждав, когда смолкнет веселье, он поднял руку.
– Тут надо хорошенько подумать, – предостерегающе сказал он, оглядывая нойонов. – Как бы нам здесь не промахнуться. Таргудай – человек коварный. Первое время он может сделать вид, что согласился с нами, а потом, когда расправится с джадаранами, тогда обернется против нас.
– Да, – согласились с ним несколько нойонов, – так, скорее всего, он и поступит.
– Нет никакой поруки, что он будет с нами жить мирно после всего, что было этой зимой.
Но оказалось, что и об этом подумал хитрый хурхут.
– Он будет жить с вами мирно, – уверенно сказал он, – да еще будет дружить так, как не со всеми своими борджигинами дружит.
Нойоны недоуменно переглянулись, некоторые раздраженно заворчали:
– Ты так говоришь, будто мысли его подслушал…
– Говори прямо!
Хурхут терпеливо объяснял им:
– Вы ведь знаете, что в прошлые годы Таргудай пытался стать ханом, но не все борджигины захотели жить под ханской властью. А после этого, вы также об этом знаете, в племени стало не до ханства: Таргудай натворил такое, взворошив онгутское гнездо, что многие от него отвернулись, и сам он еле спасся от тех онгутов. Теперь Таргудай снова в силе и о ханстве, конечно, не забыл. Он готовится, да не знает, с какого края взяться за дело. Если вы сейчас отправите к нему послов и передадите ему, что предлагаете ему стать ханом всего племени, не только над борджигинами, но и над вами, керуленскими, да крепко пообещаете его поддержать в нужную пору, то для него это будет самый лучший подарок за всю его жизнь. Отныне он будет считать вас самыми лучшими друзьями. А от джадаранов этих откочуйте подальше, а можете и помочь Таргудаю расправиться с ними, тогда и добычей какой-нибудь поживитесь…
Нойоны, внимательно слушавшие его, взревели от бурной радости.
– Вот это ум у человека! – они со всех сторон хлопали его по плечам.
