Эти слова убедили людей в том, что монах говорил правду, хотя им по-прежнему трудно было в это поверить.
— Он же происходит от самого Одина, — говорили они, глядя друг на друга в удивлении, — как же он мог связаться с другим богом?
— Всю жизнь ему сопутствовала великая удача, — говорили они, — которая была дарована ему Эйсиром. Его корабли уходили в походы на христиан и возвращались, доверху нагруженные их добром. Зачем ему понадобился бог христиан?
Они сидели ошеломлённые и лишь покачивали головами.
— Он уже стар, — промолвил Ульв Волчий Оскал, — и, может быть, впал в детство, подобно королю Уппсалы Ани. Ибо правители пьют больше пива и обладают большим числом женщин, чем простые люди, а это с годами настолько утомляет человека, что его разум меркнет и он уже не ведает, что творит. Но короли поступают так, как им заблагорассудится, даже когда мудрость оставляет их. Вот почему короля Харальда заманили в христианскую веру.
Все согласно кивнули и принялись вспоминать истории о людях, которые к старости становились странными и причиняли своим семьям множество неудобств причудливыми выходками. Все согласились между собой, что плохо придётся человеку, который доживёт до того времени, когда у него выпадут зубы и померкнет разум. Монахи возразили, что его ожидают вещи и похуже, когда, через двенадцать лет, наступит День Страшного Суда. Но люди ответили, что позаботятся об этом, когда придёт время, а пока не собираются обращаться к Христу, опасаясь лишь Его суда.
Орму и без того было о чём подумать, ибо ему следовало решить, куда им разумнее всего направиться, раз им не стоит ехать на торги внутри страны. Наконец он сказал своим людям:
— Хорошо быть предводителем, когда есть добыча, которую надо делить, и пиво, которое тебе наливают первому, но это не так приятно, когда приходится решать за других; пока же я ещё не придумал чего-либо стоящего. Ясно одно, что мы должны отплывать сейчас, ибо рабы уже готовы, и чем дольше мы задержимся здесь, тем труднее будет наше путешествие. Мне кажется, что нам следует поступить так: мы отправляемся к королю Харальду, поскольку при его дворе много богатых людей, которые дадут нам хорошие деньги за рабов, а если и вправду окажется, что он стал христианином, то у нас есть для него хороший подарок, который поможет нам заручиться его покровительством. Что касается меня, то я лучше сделаюсь его дружинником, чем буду младшим сыном в доме моего отца, если, конечно, старик и мой брат Одд ещё живы, в чём я не уверен. А тем из вас, кто стремится поскорее попасть домой, будет легче добраться оттуда до Блекинге, когда мы по окончанию путешествия поровну поделим деньги. Но главное, чтобы наши рабы не умерли, когда мы войдём в холодные северные воды.
Затем он обратился к монахам и сказал, что желал бы заключить с ними сделку. Они отдают ему все козьи шкуры, которые у них есть, вкупе с ненужной им одеждой, а он оставляет им двух своих самых хилых рабов, ибо они всё равно погибнут в пути, а оставшись на берегу, окрепнут и смогут пригодиться монахам. В придачу к этому он охотно даст им несколько серебряных монет из Андалузии. Монахи расхохотались и сказали, что это самая лучшая сделка, которую когда-либо удавалось заключить между ирландцами и людьми с озёр, но больше всего им хотелось бы заполучить Иаков-колокол. Орм ответил, что так дело не пойдёт, и в конце концов сделка была заключена, и рабы были обеспечены зимней одеждой.
Приготовляясь к путешествию, они прокоптили рыбу и козье мясо, прихватив с собой к тому же множество репы, которую выращивали монахи. Монахи дружелюбно помогали им во всём, не сетуя на то, что их гости значительно уменьшили число коз в их стаде. Гораздо больше их огорчало то, что священный колокол останется в руках язычников и что Орм и его люди не обратились в христианство. Когда пришла пора прощаться, они сделали последнюю попытку поведать правду о Христе, святом Финньяне, Дне Страшного Суда и обо всём том, что произойдёт с ними, если они не примут истинную веру. Орм ответил, что у него сейчас мало времени заниматься подобными вещами, и добавил, что он был бы плохим предводителем, если бы отправился в путь, не отблагодарив их щедро за гостеприимство, которое они оказали ему и его людям. С этими словами, он запустил руку в свой кошель на поясе, достал оттуда три куска золота и отдал монахам.
Токи расхохотался, увидев это, но затем сказал, что он так же богат, как и Орм, и намеревается свататься в один из лучших домов в Листере и сделаться знатным человеком в том краю. И он тоже дал три куска золота монахам, которые были изумлены подобной щедростью. Остальные не последовали примеру предводителя, но, дабы не уронить своего достоинства, также подарили что-то старикам; все, кроме Ульва Волчий Оскал. Они насмехались над его скупостью, но он лишь криво ухмылялся и скрёб бороду на щеке.
— Я не предводитель, — сказал он, — и, кроме того, я становлюсь стариком. Ни одна старуха, не говоря уж о девушках, не пойдёт за меня замуж и не принесёт мне хороший дом в приданое. Поэтому я лишь предусмотрителен, а не скуп.
Когда рабы поднялись на борт и были прикованы к своим скамьям, Орм отошёл от острова святого Финньяна и направился на восток, вдоль побережья Ирландии. Дул сильный ветер, и они двигались быстро. Все страдали от осеннего ненастья, несмотря на то, что были закутаны в козьи шкуры, ибо Орм и его люди отвыкли от холода в южных странах, и теперь ветер пронизывал их до костей. Но вопреки всему у них было прекрасное расположение духа, поскольку они были уже недалеко от родины. При этом они всё время были настороже, так как опасались нападения со стороны своих земляков. Ибо монахи рассказывали, что с тех пор как Ирландия усилиями короля Бриана перестала быть приманкой для викингов, их многочисленные корабли видели у побережья Англии. Поэтому, дабы избежать столкновения с ними, Орм приказал держаться подальше от земли, когда они проходили Ла-Манш. Им повезло, и они не встретили ни одного корабля. Итак, они вышли в открытое
