Олавой и Аделиной? – спросил Владимир.
– Недавно, – сказала Юлия.
– И о чем вы говорили? – спросил Владимир.
Юлия встретилась глазами с Владимиром, и на ее губах появилась тонкая усмешка.
– Князь, зачем ходить обиняками и попусту тратить время? – проговорила она. – Полагаю, ты хочешь узнать – говорила ли я им о твоем намерении расстаться с женами? И не подстрекала ли их убить тебя?
Владимир тихо чертыхнулся – от этой византийской лисы истинные намерения непросто утаить.
– Хорошо, – проговорил он. – Давай говорить прямо: ты им говорила о моем намерении объявить одну Анну законной женой?
– Говорила, – сказала Юлия.
– И зачем? – поинтересовался Владимир. – Тебе-то какое до этого дело? Ты же только наложница.
– Потому и говорила. Я хотела позлорадствовать. Для них ведь я тоже только наложница, а они жены. Теперь и они попробуют побыть в моей шкуре.
Владимир выругался:
– Но ты же должна понимать, что это их разозлит!
Юлия пожала плечами:
– А мне-то какое дело до их переживаний! Я же никого не подстрекала убить тебя! И Рогнеде ничего не говорила. А то, что затеяли твои жены, меня не касается. Я думаю, ты сам разберешься, кто виноват… А кто – нет!
Владимир снова выругался:
– Чернобог тебя забери!
– У тебя еще вопросы ко мне есть? – холодно спросила Юлия.
– Нет! Можешь быть свободна! – едва не крикнул Владимир.
Он вскочил с трона и ушел в соседнюю комнату.
– Плебей! Робич! Свинья, даже когда рычит львом, все равно остается свиньей, – презрительно проговорила Юлия и вышла из палаты.
Глава 33
На полке стоял глиняный штоф с крепким хмельным медом и несколько кружек.
Владимир схватил кружку и штоф. Наливал нервно – руки от злости тряслись, и часть хмельного меда он пролил на пол.
Выпив кружку одним залпом, немедленно налил другую. Ее тоже опустошил в один присест.
Хмель ударил в голову. Только после этого Владимир рухнул на лавку у стола.
В теле чувствовалась непомерная усталость. Но еще большая тяжесть давила на душу, словно ее придавил огромный медведь.
В одиночестве Владимир сидел недолго – через минуту дверь открылась, и в комнату вошел Добрыня.
Губы его растягивались в улыбке.
– Ты чего? – отрывисто спросил Владимир.
– Гонец приехал из села, – сказал Добрыня.
– Я спрашиваю: чего лыбишься? – раздраженно оборвал его Владимир.
– Повар рассказал – утром кошка залезла в крынку за сметаной да застряла там, – сказал Добрыня.
– Глупости! – сказал Владимир.
Добрыня стер улыбку с лица:
– Гонец, говорю, приехал из села.
– Слышал! Из какого села? – спросил Владимир.
– Из Рогнединого, – сказал Добрыня и поинтересовался: – А ты чего такой взбелененный?
– С Юлией говорил, – сказал Владимир.
– Тогда все понятно, – сказал Добрыня.
– Садись, – кивнул на лавку Владимир. – Мед будешь?
– Тебе налить? – спросил Добрыня, беря штоф и кружку.
– Наливай!
Добрыня наполнил кружки и присел рядом с Владимиром. Сделав несколько глотков, с сочувствием поинтересовался:
– Непростой разговор был с Юлией?
– Эта стерва своим высокомерием кого угодно взбесит.
– Так прогони ее, – сказал Добрыня.
– Да уж подумаю, – проговорил Владимир. – Если она ездила к Рогнеде, то ее ничто не спасет!
– Ты будешь с ним говорить? – спросил Добрыня.
– С кем? – спросил Владимир.
– С гонцом, – сказал Добрыня.
– Нет. Нет у меня желания с каждым дураком разговаривать, – сказал Владимир.
– Вообще-то он неглупый человек, – сказал Добрыня.
– Ладно, – сказал Владимир, остывая. – И с чем он приехал?
– Юлия не ездила к Рогнеде, – сказал Добрыня.
– Жаль, – поморщился Владимир. Но через секунду проговорил. – Хотя, может, и к лучшему.
– Но к Рогнеде приезжала Аделина, – сказал Добрыня.
– Аделина?! – удивился Владимир.
Добрыня покачал головой.
– Они долго сидели и разговаривали наедине. Служанки не слышали, о чем шел разговор, но, когда Аделина уехала, Рогнеда была взбешена. От злости даже побила одну из служанок.
Владимир покачал головой.
– Значит – Аделина? Вот тебе и тихоня! Ах, Аделина! Тихая Аделина!
– В тихом омуте черти водятся, – сказал Добрыня.
– Все проблемы мужчин – от женщин! – сказал Владимир.
– Змеиный клубок. Заговор жен, – сказал Добрыня.
– Аделина где сейчас? – спросил Владимир.
– Ее привезли сюда, – сказал Добрыня.
– Пусть ее немедленно приведут в палату, – сказал Владимир. – Я сейчас выйду.
Добрыня вышел из комнаты.
Глава 34
Владимир немного подождал, неторопливо потягивая хмельной мед из кружки.
Хмельной мед был глубокого золотистого цвета. Так как хмельной напиток был сварен из дикого меда, то имел терпкий вкус и характерный запах лесных растений.
Допив остатки, взглянул на себя в зеркало, придал лицу строгое выражение и вышел в палату.
Аделина уже ждала его.
При виде Владимира она поклонилась и поприветствовала:
– Здрав будь, мой муж!
Лицо Аделины выражало неприкрытую тревогу и казалось по-детски беззащитным, вызывая инстинктивное желание пожалеть ее.
Но, когда дело касается покушения на убийство, места для жалости не может быть, тем не менее Владимиру пришла в голову мысль, что доброжелательный тон беседы был бы лучшим способом вызвать Аделину на откровенность.
