делу. Если кто не знает, сообщаю: сегодня ночью моя жена Рогнеда пыталась убить меня, – сообщил он и задал вопрос: – Теперь мне надо решить, как поступить с ней?
Кто-то охнул, но большинство новость восприняли спокойно – все уже знали, что произошло ночью в княжеской спальне.
– Чем же ты ее так разозлил? – послышался голос старого боярина Свенельда.
Вопрос покоробил Владимира. Худое, словно высеченное из камня лицо боярина было бесстрастно, но Владимиру почудилась в голосе Свенельда насмешка.
Старый Свенельд был непрост. В дружину он был взят еще дедом Владимира, князем Игорем. Его успехи были так велики, что вскоре у Свенельда появилась своя дружина, причем не слабее княжеской.
В войнах он получал богатую добычу.
Именно зависть великокняжеской дружины к дружине Свенельда побудила князя Игоря в 945 году дважды потребовать дань с древлян, что привело к восстанию и убийству его древлянами.
И при княгине Ольге он отметился подвигами и делами.
Именно он поддержал вдову Игоря, княгиню Ольгу, и возглавил карательный поход по подавлению восстания древлян.
Ходил слух, что они были даже любовниками. Но это неправда – уверен был Владимир.
Тем не менее Свенельд вместе с боярином Асмудом воспитывал Святослава Игоревича. Что могло быть доверено только самому близкому человеку.
Святослав так доверял ему, что, покидая Киев, Свенельда оставлял наместником.
После гибели Святослава Свенельд перешел к Ярополку.
Всем известно, что война между Ярополком и его братом – древлянским князем Олегом – началась из-за сына Свенельда Люта, который самовольно охотился во владениях Олега и был им убит в ссоре.
Эта война привела к гибели обоих князей и позволила сыну рабыни Малуши Владимиру стать великим князем.
Поэтому вопрос Свенельда невозможно было проигнорировать.
– Она давно питала ко мне ненависть, – проговорил Владимир, и почувствовал в своем голосе виноватый оттенок. Казалось, что он оправдывался, словно нашкодивший мальчишка.
– Это так, – сказал Добрыня.
– Конечно. Кто же любил бы убийцу своих родителей? – проговорил Свенельд, пряча усмешку в бороду. – Да и зачем тебе любовь Рогнеды?
– Через нее я взял Туров, – отрывисто бросил Владимир. К его лицу прилила кровь. – Ее дело рожать мне наследников!
– И все же, несмотря на все, раньше же она на тебя не покушалась, – проговорил Свенельд. – Так что ее толкнуло на преступление?
Пришлось Владимиру сознаваться:
– Она узнала, что я хочу оставить женой только Анну.
– Что ж, у нее есть повод сердиться – раз ты насильно взял ее в жены, вопреки ее воле, то не можешь от нее и отказаться, – сказал Свенельд.
В разговор вмешался другой боярин, Блуд.
Он едва ли уступал влиянием и заслугами Свенельду. Хитер был, словно старый лис. Именно он завел Ярополка в ловушку, где дружинники Владимира убили его.
Из-за этого Свенельд ненавидел его черной ненавистью.
– А кто Рогнеде сказал о твоих планах? – приторно морща губы в угодливой улыбке, поинтересовался он.
Свенельд нахмурился и отвернулся.
– Аделина, – сказал Владимир.
– А она откуда это узнала? – спросил Блуд.
– Юлия им рассказала. А она узнала от сестры своей – Анны, – пояснил Владимир.
– Ах, это опять Юлия!.. – протянул Блуд с явным намеком. – Ее интриги…
Свенельд окинул Блуда презрительным взглядом:
– Блуд, ты предал ее мужа, уж не хочешь ли теперь погубить и ее?
– Что ты! Я знаю, что ты любишь Юлию и защищаешь ее, – проговорил ехидно Блуд.
– Защищаю! – сказал Свенельд. – Иначе бы ты давно сожрал ее.
– Не ссорьтесь, – сказал Владимир. – Я уже выяснил – как раз Юлия к делу непричастна. Это Аделина заезжала к Рогнеде и разговаривала с ней.
– Так, значит, Аделина подстрекала Рогнеду? – с некоторым изумлением спросил Блуд.
– Нет, – неохотно проговорил Владимир. – Аделина, наоборот, уговаривала Рогнеду смириться с моими планами и отказаться от мести.
Блуд изумился:
– Но уговаривать разозленную женщину не делать чего-либо – только подталкивать ее к этому!
Заговорил боярин Будый, который был воспитателем Ярослава. Из бояр Будый был самым близким к князю человеком.
– Блуд, как можно упрекать жену в том, что она пыталась помочь мужу? – строго спросил он.
– Что же тогда это – глупость? – с притворным недоумением спросил Блуд.
– Она все лишь женщина! – недовольно проворчал Будый.
– Может, Аделина и сделала глупость, – сказал Свенельд. – Но глупость ненаказуема.
– Тут явная хитрая интрига, – сделал вывод Блуд. – Заговор жен.
«Блуд не дурак, – думал Владимир. – Но, как человек недоброжелательный ко всякому, склонен видеть во всем интриги. При желании можно в разговорах жен увидеть и заговор. Но надо думать о последствиях. Нужно ли мне это? Что скажут люди, если окажется, что жены князя только и думают о том, как бы убить его? Кто потом будет верить князю? Нет, тут Блуд был явно не прав!»
Владимир не успел что-либо сказать, как Будый выразил его мысль:
– Какой же тут заговор? Жены могут не любить князя, но такова уж жизнь, что людям приходится жить не с теми, кого они любят, а с теми, кто нужен. Княгини живут в довольстве и ни в чем не знают отказа. Так зачем же им резать курицу, несущую золотые яйца?
– Именно так, – облегченно подтвердил Владимир. – Я уверен, что Рогнеда покушалась на меня в порыве гнева. По закону за это полагается смерть.
– Это кровная месть, – проговорил Будый. – Ты, князь, виноват – ты забрал чужую невесту, убил ее родных, теперь прошлое тебе мстит. Нельзя казнить человека за то, что он пытался отомстить за убитую родню.
Добрыня, заметив, что Владимир снова краснеет от злости, осторожно проговорил:
– Не стоит упрекать князя
