Дракин, хоть и служил при военном ведомстве, но военным не был. Зато его «галлиполийское» прошлое вполне могло ему помочь в поиске работы, чем собственно и занимались военные агенты Врангеля помимо обычного учета кадров.
Сорокаоднолетний генерал-майор Дмитрий Николаевич Потоцкий, выпускник Пажеского корпуса и Николаевской академии Генерального штаба, в германскую войну командовал сначала 25-м Донским казачьим полком, а затем бригадой 4-й Донской казачьей дивизии. В Гражданской войне почти не участвовал по причине собственного невезения (или рока, как кому больше нравится). Боевой генерал, Георгиевский кавалер дважды попадал в плен к большевикам. Первый раз, когда, будучи командующим Ростовским округом Войска Донского, в конце ноября 1917 года четверо суток сопротивлялся в осажденном Ростовском вокзале красногвардейцам, пока не сдался Военно-революционному комитету, после чего был отвезен на вспомогательный крейсер «Колхида» в распоряжение матросского отряда, прибывшего из Севастополя. Его быстро обменяли на пленных матросов и освободили. А второй раз, когда в январе 1918 года, возглавляя белый партизанский отряд, был разбит отрядом Донского военно-революционного комитета Подтёлкова (того самого персонажа из шолоховского «Тихого Дона»), взят в плен и доставлен в Петроград, где был заключен в Трубецком бастионе Петропавловской крепости. Но уже весной бежал из заключения и добрался до занятого немцами Киева, где вскоре командование Добровольческой армии назначило его председателем Комиссии по вопросу о военнопленных. В этом качестве он выехал из Киева в Берлин вместе с германскими оккупационными войсками в конце 1918 года и был назначен уполномоченным Общества Красного Креста в Германии. В 1920 году по рекомендации начальника штаба Русской армии генерала Шатилова Потоцкий был назначен военным агентом и представителем главнокомандующего Русской армии генерала Врангеля в Королевстве СХС. Заместителем у него был полковник Генерального штаба Владимир Иосифович Базаревич.
Дракин, дождавшись в приемной своей очереди, вошел в небольшой, заставленный шкафами с книгами с большим дубовым столом посередине и приставленным к нему столом поменьше кабинет. Генерал Потоцкий сидел на стуле и внимательно листал одну из папок, которых у него на столе было множество.
– Разрешите, ваше превосходительство? – Дракин в нерешительности остановился почти у самой двери.
– Да, да, проходите! Прошу! – Потоцкий жестом указал на один из стульев у приставного столика.
Пока Дракин подходил и усаживался, Потоцкий успел дочитать какую-то бумагу в папке, закрыл ее и положил слева от себя в стопку поменьше. После этого поднял глаза на Дракина. Федор Ардальонович поймал его взгляд и по этому томному взгляду понял, насколько этот человек устал.
– Я вас слушаю самым внимательным образом! – голос у генерала был не очень громкий и слегка хрипловатый, Федор Ардальонович даже подумал, как Потоцкий мог таким негромким голосом отдавать команды.
– Покорнейше прошу простить, что позволил себе отнять у вас время, но нужда заставила обратиться именно к вам. Позвольте для начала представиться, – Дракин слегка приподнялся на стуле. – Дракин Федор Ардальонович, служил по военной части сначала во ВСЮР, затем в Русской армии его превосходительства генерала барона Петра Николаевича Врангеля. Месяц назад прибыл в Сербию из Галлиполи…
– Галлиполиец? – несколько оживился Потоцкий.
– Так точно! Служил по инженерной части в Гвардейском кавалерийском полку полковника Апухтина.
– Так вы инженер? – еще более заинтересовался Потоцкий.
– Так точно! Инженер-путеец из Бердянска с пятнадцатилетним опытом.
– Ежели я вас правильно понимаю, вы хотите трудоустроиться?
– Совершенно верно, ваше превосходительство. У меня ведь здесь семья: жена, сестра, дочь. Сами понимаете, в Галлиполи я не мог их обеспечить. Вот, – Дракин полез во внутренний карман своего сюртука и вынул оттуда сложенный вчетверо исписанный красивым почерком лист бумаги, – здесь вся моя биография.
Потоцкий взял бумагу, быстро пробежал ее глазами, кивнул.
– Очень хорошо! Вы знаете, некоторое время назад генерал Шатилов Павел Николаевич встречался с премьер-министром Николой Пашичем по поводу трудоустройства наших соотечественников. Наше счастье, что королевство молодое, экономический кризис, инфляция, своих, местных кадров не хватает. Премьер-министр заверил, что и он, и его величество король Петр дали согласие на признание российских дипломов. А кроме того, легко согласился на прием пяти тысяч русских воинских чинов на службу в Пограничную стражу королевства, для охраны границ от недружественных действий соседей и перспективного участия в охране общественного порядка. Такое же число лиц предполагается привлечь на строительство шоссейных магистралей. Но для вас, Федор Ардальонович, я думаю, более интересна другая цифра – около двух тысяч наших военных может быть принято на железнодорожную службу.
Дракин тут же выпрямился и улыбнулся. Между тем Потоцкий продолжал:
– Я лично передал господину Пашичу данные по количеству наших специалистов, одних только инженеров различных специальностей в Галлиполи насчитывалось пятьдесят. Вы, разумеется, в их числе, господин Дракин.
Федор Ардальонович благодарственно кивнул.
Дмитрий Николаевич на той встрече с Николой Пашичем убеждал сербского премьер-министра, что среди русских переселенцев из Галлиполи, инженеров с хорошей технической подготовкой, готовых приступить к работе в королевстве, было 1090 человек.
– Они представляют исключительно подготовленный технический персонал, годный для службы по эксплуатации железных дорог, по изысканиям и ремонту путей и постройке новых линий.
А присутствовавший там же генерал Шатилов выдвинул предложение о создании из имевшихся в Галлиполи инженерных частей артели рабочих, техников и механиков, снабженных кухнями и палатками, под руководством инженеров в группах числом не менее трехсот человек в каждой, а сербам заготовить для них продукты и хлеб по расчету солдатского рациона. Премьер-министр охотно согласился с этим предложением и, со своей стороны, обещал сделать соответствующие поручения всем заинтересованным министерствам.
– Давайте мы с вами поступим следующим образом, господин Дракин. Я попрошу своего помощника полковника Базаревича найти ваше дело, передам ему вашу бумагу со своей визой: «Прошу рассмотреть и помочь с трудоустройством». И как только что-то прояснится, Владимир Иосифович свяжется с вами.
– Премного вам благодарен, Дмитрий Николаевич, – Дракин поднялся, понимая, что аудиенция окончена, и со счастливым видом покинул кабинет.
Не прошло и двух недель, как к Дракиным явился вестовой от полковника Базаревича, приглашавшего к себе Федора Ардальоновича.
Базаревич, в отличие от своего шефа, был человеком более грубым (по-солдафонски), но и более простым в общении. Когда Дракин вошел в его кабинет, он стоял у окна, смотрел на улицу и курил. Невысокий, поджарый полковник, увидев посетителя, тут же нахмурился, подошел к столу, потушил окурок о дно фарфоровой пепельницы, сел сам за стол и тут же жестом указал Дракину на стул, стоявший у приставного столика. Папок на столе у Базаревича было поменьше, чем у Потоцкого, зато все они уже находились на исполнении.
– Дракин Федор Ардальонович? – открывая одну из верхних папок, поднял глаза Базаревич.
– Так точно!
Базаревич несколько минут перелистывал листы в
