Джесси пролежала в шезлонге несколько часов, размышляя над заявлением секретаря Банкрофта. Хотя он ни разу не упомянул капитана Фремонта, было очевидным, что он все время имел в виду его. На огромной территории Калифорнии не было другого офицера, и любой военно-морской офицер мог своими действиями бросить тень на правительство. Секретарь Банкрофт хотел, чтобы капитан Фремонт захватил Калифорнию для Соединенных Штатов. Но он не даст ему полномочий, он уйдет в кусты, если захват не удастся, он станет отрицать, что когда-либо подсказывал такой план капитану Фремонту. Его описание характера человека, нужного в Калифорнии, хотя и не было окрашено похвалой, но — она была вынуждена признать — было довольно точным описанием ее мужа: импульсивный, быстрый на действие, как она сама, с налетом авантюризма, больше думающий о сегодняшней работе, чем о завтрашних последствиях.
Пойдет ли на такой страшный риск капитан Фремонт? Поставит ли он под угрозу свою карьеру и будущее? Согласится ли он с возможностью того, что правительство объявит его бессовестным авантюристом и прогонит со службы? Сделает ли он годы научной подготовки, свое искусство исследователя и топографа предметом игры при первом же повороте колеса фортуны?
Не менее важным, понимала Джесси, был вопрос, может ли она позволить ему оказаться перед угрозой таких осложнений. Что будет с ним, если ему придется с позором покинуть армию, не имея никого, кто поддерживал бы его или находился рядом, а все его заслуги окажутся перечеркнутыми? Что произойдет с характером, состоянием духа, с гордостью Джона Фремонта, если весь мир сочтет его недостойным уважения, отвергнутым правительством? Сможет ли он вынести такой удар? Не сломится ли он под таким бременем в условиях, когда его и так гложет неопределенность, когда ему приходится выставлять себя более великим, чем другие, чтобы с ними сравняться? Не сломает ли его такая судьба? Сможет ли он прожить жизнь, довольствуясь сознанием, что он оказал услугу своему правительству, — услугу, к которой его подталкивали, хотя об этом будут знать лишь президент, министр военно-морского флота и его жена?
Сердце Джесси учащенно билось. А что будет с их совместной жизнью, их любовью, их браком?
Она не была в состоянии ответить сама себе, как ее муж выдержит последствия провала, но она твердо знала, что ничто не помешает ему принять участие в игре. Его не пугало слово «авантюрист», мысль о неуспехе просто не возникнет в его голове; когда подойдет время захвата Калифорнии, он поведет своих людей к победе и установит свой контроль над побежденным штатом.
Он захочет рискнуть. Она сама не только желала, но и страстно стремилась к этому. История идет вперед, и ей хотелось, чтобы Джон сыграл в ней приметную роль. Здесь его шанс, вернее, их шанс, ибо ее честолюбие сливалось с честолюбием мужа.
_/15/_
Джесси размышляла, чего добиваются от нее. Что она должна предпринять после намеков секретаря Банкрофта?
Сомнения были недолгими. На следующее утро в дом Бентонов пришел лейтенант-моряк Арчибальд Г. Джиллеспай и объявил, что выезжает в Калифорнию на военном корабле «Сайян». Он везет депеши от президента, государственного департамента и министра военно-морского флота. Он полагает, что капитан Фремонт будет в Монтерее или около этого города в то время, когда он как посыльный достигнет Тихоокеанского побережья. Не желает ли миссис Фремонт послать письмо капитану Фремонту? Он заверяет ее, что письмо будет доставлено в полной сохранности.
Она отыскала отца и быстро изложила суть случившегося, не повторяя слов секретаря Банкрофта. Считает ли он, что капитан Фремонт поступит правильно, если применит силу против мексиканской армии и калифорнийцев? Убежден ли он, что такие действия отвечают интересам Соединенных Штатов? Стоит ли ей посоветовать мужу принять участие в этой игре? Она нетерпеливо ждала, пока Том обдумывал сказанное. Когда он заговорил, в его голосе сознательно исчезли всякие эмоции.
— Наш народ двигался от Атлантического побережья на Запад, все время на Запад, — сказал он. — Это движение станет в сотню раз более сильным и быстрым в ближайшие несколько лет благодаря экспедициям капитана Фремонта, его докладам и картам. Ничто не может остановить поток иммиграции на богатые и свободные земли. Наш народ заселит их в ближайшие несколько лет, и случившееся в Техасе повторится на Западе спонтанно, без какой-либо помощи и даже поощрения со стороны нашего правительства.
— Весьма интересные общие сентенции, папа, — заметила она.
— Моя дорогая, — сказал нежно сенатор Бентон. — Я жажду проинструктировать капитана Фремонта, как приступить к завоеванию Калифорнии. Но и я должен быть осторожным. Ты понимаешь, что это повлечет, быть может, еще год разлуки…
— Я понимаю, — твердо ответила она.
Итак, она должна дать Джону сигнал к действию. Все, что он говорил ей перед отъездом, подсказывало, что он готов пойти на риск. Они согласились с тем, что главная цель экспедиции — быть под рукой для установления контроля над Калифорнией в случае войны. Они даже согласовали код доверительных сообщений. Причин для изменения настроений не было.
Джесси села за стол отца, погладила оперенный конец ручки, провела рукой по прохладной стопке бумаги. Ради кого она пишет? Ради Джона, больше всех желавшего завоевания Калифорнии, несмотря на сопряженный с этим риск? Ради Тома, ибо это реализует амбиции всей его жизни? Ради себя, поскольку она была честолюбивой женщиной и хотела благодаря мужу добиться власти, престижа, известности?
Разделить их интересы было невозможно, но, когда, глядя на бумагу, лежащую перед ней, она представила смуглое лицо Джона и его жадные глаза, она поняла, что делает это ради мужа. Как любящей женщине ей хотелось просить его приехать домой, ведь он выполнил доверенную ему работу, может вернуться к составлению карт, к написанию третьего доклада, который распахнет дверь в Калифорнию. Но как жена она не будет верна брачному соглашению, не оказав помощи в раскрытии его полного потенциала.
Как всегда, когда она собирала все свои силы, жена взяла верх над женщиной. Супружество более важно, чем мимолетное счастье.
Она писала большую часть ночи, рассказывая мужу истории о Лили и семье, о предстоящем браке Элизы, об организованных ею обедах, о политических дискуссиях — обо всем, что хотел бы слышать муж, находившийся полгода вдали от дома. Она писала о своей любви к нему, о том, как ей не хватает его, как смело ведет она себя, уверенная, что он хорошо выполнит свою работу.
Используя их код для изложения текущих событий, она описала картину состояния отношений между Америкой и Мексикой, тщательно ограничиваясь фактами, ибо обещала секретарю Бьюкенену, что не раскроет ничего доверительного, что могло бы подтолкнуть ее мужа к действиям. Затем она написала, что, когда подойдет время, он должен действовать, не чувствуя себя связанным отсутствием официальных полномочий. Она не объяснила, почему нужно действовать так, как два года назад, послав с Де Розье команду: «Не откладывай ни на день. Доверься мне и выступай немедленно». Она знала, что ответ мужа будет эквивалентом его фразы: «Я верю и выступаю».
Ранним утром пришел лейтенант Джиллеспай за письмом и заверил ее, что расскажет капитану Фремонту, что все хорошо в его семье. Она смотрела ему вслед, пока он не повернул на углу Си-стрит и не исчез на Пенсильвания-авеню. Теперь она знала: жребий брошен, и в ближайшие дни капитана Фремонта вовлекут в действия с далеко идущими последствиями.
Рождество прошло тихо. Она поставила елку для Лили в верхней гостиной. Когда обрушивалась усталость и появлялось неопределенное беспокойство, она смотрелась в зеркало, чтобы увидеть пятно короля Георга, но не находила следов и благодаря этому понимала, что ее нервы в порядке.
До нее дошли новости неожиданные и динамичные. Раскрыв утренний выпуск газеты «Юнион», она узнала, что капитан Фремонт выступил против мексиканской армии. Мексиканцы с подозрением относились к нему и его группе в шестьдесят человек, но все же дали временное разрешение оставаться в Калифорнии. К концу февраля капитан Фремонт снял свой лагерь и двинулся не в Орегон, на американскую территорию, как обещал, а на юг, в глубь Мексики. Через пару дней в лагерь капитана Фремонта влетел мексиканский кавалерийский офицер с депешей от генерала Кастро, приказывавшего группе немедленно покинуть Калифорнию; генерал предупреждал, что если группа не послушается, то будет арестована и насильственно выдворена мексиканской армией.
Капитан Фремонт знал, что право было на стороне мексиканцев, что именно он нарушил их границу. Однако он провел там несколько месяцев, завязал дружбу с американцами, осевшими в Калифорнии, и собрал сведения о мексиканской армии. Он пришел к заключению, что если подчиниться приказу генерала Кастро и поспешно уйти под угрозой высылки, то можно потерять уважение и доверие американцев, поселившихся в Калифорнии, их положение резко ухудшится.
