— Это ему так хотелось бы думать! — довольно резко воскликнула королева. — Ну да, конечно, по два пажа, по три-четыре воина, умеющих держать в руках мечи, у нас отыщется. Но это не свита и не охрана для такого путешествия, которое мы собираемся предпринять. Однако у вас вид надёжный, и это немного успокаивает. Вы, вероятно, решили, что я — просто старая трусиха?
Этот вопрос вновь привёл Эдгара в замешательство.
— Ваше величество, — справившись с собой, ответил он, — разве мужчина имеет право требовать от дамы отваги? Ведь не вы меня, а я вас должен сопровождать до Мессины, до лагеря вашего венценосного сына.
Элеонора вздохнула.
— Да, отвага женщины обычно только помеха в делах мужчины. Ничего мы в них не смыслим! Однако иногда... О, Господи, да войди же, дитя моё, не топчись на пороге. У меня нет от тебя тайн.
Эдгар изумлённо оглянулся. Он не слышал никакого шороха на лестничной площадке, но, очевидно, у Элеоноры слух был тоньше. Из-за полуотворённой двери донёсся лёгкий смешок, и затем в прозрачном полусумраке возникла ещё одна женская фигура, и молодому человеку показалось, что королева словно раздвоилась в его глазах. У вошедшей в часовню девушки была почти такая же высокая и гибкая фигура, та же изящная стать, та же гордая посадка головы. Но этим сходство исчерпывалось — когда та приблизилась, стало видно, что она — брюнетка, чуть смуглая той прекрасной смуглотой, какая бывает у уроженок Италии или юга Франции, смуглотой, которая не мешает густому румянцу выступать на щеках, а бледности порой разлиться по всему лицу. Глаза девушки были такие же большие, как у королевы, но казались вытянутыми к вискам и прятались под такой массой пушистых ресниц, что трудно было сразу понять, какого они цвета.
Она была в белом платье, и белое с золотом покрывало скользило с её чёрных волос на недопустимо открытые плечи — вырез её платья был так широк, что у любой благовоспитанной дамы это могло бы вызвать обморок, главным образом от зависти...
— Беренгария, милая, представляю тебе рыцаря, которого Ричард прислал за нами из Мессины, — проговорила Элеонора, явно заметив, как вспыхнули глаза и щёки молодого человека при взгляде на принцессу Наваррскую. — Это сир Эдгар Лионский. Слава Богу, он кажется человеком сильным и отважным.
— Даже если бы вы так не сказали, матушка, — произнесла принцесса, — я бы и сама так подумала о нём. Да и что я говорю! Ричард не мог ошибиться! Здравствуйте, сир Эдгар.
Её голос тихий и будто прозрачный. Говоря, она смотрела прямо в глаза, и от этого Эдгару всё время хотелось отвести взгляд.
— Мы сейчас спустимся к обеду, — сказала меж тем Элеонора. — Я уже послала сказать об этом слугам. Только мне не хочется обедать в зале — там слишком пусто. Нам накроют в комнате сира Лесли, на втором этаже. Ступай туда, девочка, и подожди нас.
Беренгария послушно повернулась, но, выходя, бросила на Эдгара быстрый взгляд, один из тех лукавых и вопрошающих взглядов, какие роняет женщина, сознающая свою непобедимую красоту и готовая ждать восхищения от любого мужчины, даже если она искренне предана только одному.
— О нет! — произнесла королева, когда лёгкие шажки девушки стихли. — Нет, сир, не влюбляйтесь в неё, прошу вас!
Это было сказано так неожиданно и так откровенно, что юноша сперва вздрогнул, потом обернулся с выражением изумления и почти возмущения на лице. Если какая-то тайная мысль и мелькнула в его душе, то кто позволил этой зеленоглазой ведьме сразу прочитать эту мысль?!
— Это нетрудно, — ответила его немому взгляду Элеонора. — Я видела это много-много раз. Не влюбляйтесь в Беренгарию, прошу вас. Не становитесь врагом моего сына. У него и так без счёта врагов!
Это восклицание сразу осадило кузнеца. Он смело посмотрел в глаза королеве и проговорил:
— Об этом вы зря тревожитесь, ваше величество. Я не сумасшедший.
— Вижу. И вижу, что вы не из тех, кто из-за женщины способен предать короля. Простите. И пойдёмте к обеду. Нас ждут.
— Да, — чуть улыбнувшись заметил юноша, наклоняясь к окну. — Вон слуги несут через двор пару кувшинов, наверняка с водой и вином для обеда. Странно, что у вас небольшая свита, когда в замке Вилрод столько слуг. И стражи у вас много, словно замок стоит не внутри городских стен. Вот зачем, к примеру, этот лучник на противоположной стене? Кого и от чего он охраняет? С той стороны и ворот-то нет.
Элеонора глянула через плечо Эдгара в том же направлении и вдруг, не вскрикнув, не произнеся ни слова, резко, с неожиданной неженской силой толкнула его прочь от окна. Толчок был так силён, что молодой человек, не удержав равновесия, опрокинулся на спину, и женщина, в свою очередь, упала на него сверху. Он был так ошарашен, что на несколько мгновений застыл, раскинув руки, не зная, что подумать, лишь ощущая бешеные толчки её сердца. Потом уже понял: в мгновение их падения раздался какой-то резкий щелчок, словно что-то ударило в стену часовни, как раз против окна. И затем, проследив взгляд Элеоноры, увидал стрелу, торчащую из деревянной опоры потолка. Её древко ещё дрожало.
Глава шестая
Искушение
— Так значит, королева уверена, что стреляли именно в тебя?
— Что значит, королева уверена? И я уверен: ведь в окне был я один.
— Хм! А у тебя есть враг или враги, которые бы так сильно желали твоей смерти, что погнались бы за тобой из Франции в Англию, либо наняли здесь убийцу?
—
