Дорогая поэтесса…
Сегодня я был в типографии Тиле… Они мне сказали, что на празднике они не приступали к печатанию потому, что наборщики пьянствовали; обещали на следующей неделе… начать печатание…
Будьте здоровы и веселы, искренно преданный Григорий Потанин» [101].
Более века назад, после новогодних праздников, именно сюда, в недавно открывшееся здание типографии Евгения Тиле, приехал уже немолодой и уже известный на всю Россию географ и путешественник Григорий Потанин хлопотать о книге стихов «Песни сибирячки» своей барнаульской подруги Марии Васильевой.
Набережная Адмиралтейского канала, 17 / Галерная улица, 42
«12 января 1901 г.
Санкт-Петербург…
Многоуважаемая Марья Георгиевна!
Сегодня пятница, 12 января; я съездил в типографию Тиле и узнал, что 10 листов уже отпечатано начисто… Мне в удостоверение, что печатание началось, дали шесть листов, отпечатанных на хорошей бумаге. Виньетки вышли хорошо, четко.
Всего будет отпечатано 1200 экземпляров, цена будет выставлена на задней странице обложки 1 рубль…
Признаюсь, я как будто влюбился в роль друга Вашей литературной деятельности… Искренно преданный Григорий Потанин» [102].
Эта переписка и стала началом романа 66-летнего исследователя и 38-летней поэтессы, закончившегося женитьбой в 1911 году, когда географу исполнилось 76 лет.
В судьбе Потанина уже была любовь — его первая жена Александра, которая сопровождала мужа во всех его экспедициях, работала там этнографом и художником и стала первой женщиной, принятой в члены Русского географического общества. Вместе они побывали в местностях, куда до этого не ступала нога европейца, собрали и опубликовали богатейший материал по исследованию Монголии и Китая, годами покоряли моря и горы. Однако во время очередной экспедиции к Тибетскому нагорью в 1893 году 50-летняя Александра внезапно заболела и умерла.
Григорий тяжело переживал потерю верной спутницы, но знакомство с барнаульской поэтессой Марией Васильевой вернуло путешественнику радость жизни, и он с увлечением начал заниматься карьерой своей молодой подруги.
Десятилетняя романтичная переписка и теплая дружба с Марией переросли, однако, в крайне неудачный брак. Она не только не смогла заменить 76-летнему ученому умершую жену Александру, но и оказалась совсем не той женщиной, которую он себе представлял.
После свадьбы обнаружилось, что Мария страдает нервной болезнью, раздражительностью, бытовыми странностями и жить с ней — настоящее испытание.
Расторгнуть брак Потанин не мог, но в последние два года жизни Мария сама оставила его, уже тяжело болевшего.
Кто бы мог подумать, что так закончится роман по переписке, начавшийся между бегавшим здесь, в этом здании, окрыленным любовью пожилым исследователем и никому не известной поэтессой.
Литература
Архитекторы-строители Санкт-Петербурга… СПб., 1996.
Г.Н. Потанин, М. Г. Васильева. «Мне хочется служить Вам, одеть Вас своей любовью»: переписка / сост. Н. В. Васенькин, Г. И. Колосова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2004.
Лялина М. А. Путешествия Г.Н. Потанина. СПб., 1898.
Потанин, Григорий Николаевич // ЭСБЕ. Т. 48. СПб., 1898.
Уткина А. Мои встречи и знакомство с Григорием Николаевичем Потаниным // Сибирская старина. 1994. № 6.
Государственный оптический институт
(1952 г., архитектор С. И. Евдокимов; Тучков пер., 1)
«12-го (сентября 1721 года), после обеда, маски… поехали кататься на разных судах, из которых многие могли вместить до ста человек и были снабжены большими русскими качелями, так что во время плаванья всякий, кто имел охоту, мог качаться. Его королевское высочество с своею свитою, а царь и царица со многими дамами и кавалерами имели свои особые суда с качелями… В этом порядке все маски отправились к князю Меншикову, который угощал их в своем саду. Там оставались до вечера, когда наконец всякий мог свободно ехать домой» [103].
Так 22-летний камер-юнкер Фридрих Берхгольц, записывавший в дневник каждый день своей жизни при дворе Петра I в 1720-х годах, вспоминал грандиозный маскарад, посвященный миру со Швецией и длившийся целых восемь дней, в течение которых все участники под штрафом 50 рублей не имели права показываться без масок.
Тучков переулок, 1
Роскошный дворцовый сад Меншикова, видавший множество пышных празднеств, располагался именно здесь. По значимости он соперничал с царским Летним садом, за ним ухаживали 67 садовников и десятки крепостных, умудрившихся для увеселения часто бывавшего тут Петра I вырастить здесь, в северном климате, дыни.
Светлейший князь Александр Меншиков, бывший главным приближенным Петра I, а после его смерти фактически управлявший государством, возведя на престол Екатерину I, лишился всего, в том числе и дворца с этим великолепным садом, попав в опалу через шесть лет после описанного маскарада, уже при Петре II.
Дворец передали Кадетскому корпусу, из знаменитого сада выкопали множество деревьев для быстрого устройства парка у Летнего дворца (стоявшего на месте нынешнего Михайловского замка). Разоренный сад, еще недавно бывший столичным чудом, использовался для прогулок кадетов и вскоре зарос.
В 1920-х на дрова вырубили последние деревья меншиковского сада, а в 1950-х здесь, где когда-то кутил Петр I и неделями длились гремевшие на весь мир маскарады и пиршества, было воздвигнуто одно из зданий Государственного оптического института.
Литература
Беркгольц или Берхгольц, Фридрих-Вильгельм // ЭСБЕ. Т. 6. СПб., 1891.
Берхгольц, Фридрих Вильгельм // РБС. Т. II: Алексинский — Бестужев-Рюмин. СПб., 1900.
Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главных деятелей. Т. 1–7. СПб., 1873–1888.
Куракин Б. И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях.
