— Как тесно от теней! Сейчас король, королева, герцог Орлеанский и дамы уселись в легкие коляски, стоявшие у замка. Коляски двинулись по центральной аллее, и тогда Фуке взмахнул рукой. Заработали фонтаны по обе стороны аллеи. Сто фонтанов образовали восхитительно прохладные водяные стены…
Коляска Людовика медленно ехала, окруженная сверкающей на солнце водной завесой… И вот уже перед королем распахнулась водная гладь. Большой канал… водопады.
И передо мною так же внезапно открылись канал и вдали — низвергавшаяся вода!
— Как видите, водное пространство открывается внезапно, но во всю мощь перед восхищенным взором! Как спасала вода от жары в тот день! И так же торопливо, как вы идете за мной, спешила толпа придворных за королевской коляской… В парке были сделаны три большие аллеи — этакий трезубец, который обожал великий садовод Ленотр. Эти три аллеи увели придворных в разные стороны, чтобы потом снова соединить на центральной оси парка у королевской коляски, остановившейся перед великолепием водной феерии.
Осмотр продолжался. С зеленого партера, разбитого перед замком, королевская коляска и придворные поднялись на высокий холм, увенчанный статуей Геркулеса. С холма счастливый король оглядел свою будущую драгоценную игрушку — замок с колоннадой и статуями на фронтоне и этим восхитительным чудо-парком с террасами, фонтанами, бассейнами, каскадом воды и открывшимися сверху узорами из травы и цветов. Затем начался гвоздь программы — пир. В парке появились сто накрытых столов с тысячами тарелок драгоценного фарфора и массивными блюдами из серебра. Две тысячи гостей уселись за накрытые столы: придворные — дамы и кавалеры — и творцы необыкновенного замка Лебрен, Ленотр и вся «команда мечты». На столах были разложены искусно разрисованные памятные меню. Слуги летали между столами, разносили перечисленные в меню (точнее, бесчисленные) кушанья. Они и сейчас стоят на невидимых столах: фазаны, перепелки, куропатки, суп из раков, гусиные паштеты, сладкое, фрукты. И конечно же, самые драгоценные вина из знаменитых погребов щедрого олигарха. Кольбер не поленился: как бы прогуливаясь, обошел столы. Вмиг посчитал и, вернувшись, шепнул королю:
— Угощение вместе с сервизами стоит, как минимум, 325 тысяч ливров.
Но король не слышал. Он влюбился в замок и с нетерпением ждал начала церемонии вручения подарка. На королевском столе (здесь сидели Анна Австрийская, принц Орлеанский и сам Людовик) стоял сервиз из золота. Король понял, что Фуке, видимо, решил возместить ему королевскую золотую посуду, переплавленную для оплаты расходов на Тридцатилетнюю войну… Его сердце оттаяло, и теперь Фуке ему даже нравился. Нравилась и семья олигарха — скромная жена, дети Фуке. Он редко показывал их свету.
Солнце зашло. Наступил августовский вечер. Повеяло сельской прохладой. Все вернулись в замок. Здесь, во Дворце Солнца, началась беспроигрышная лотерея с дорогими выигрышами: оружие, украшения, произведения искусства. Король понял, что сейчас он наконец-то выиграет замок, и дар будет вручен таким изящным способом. Но, к его разочарованию, он выиграл драгоценный меч, украшенный золотом и каменьями.
После чего начался заключительный акт торжества. В аллеях зажглись сотни керосиновых ламп в форме королевских лилий… Все перешли в Зеленый театр на холме. В свете горящих королевских лилий появились актеры и сам знаменитый Мольер. Они сыграли забавную пьеску, изящно славившую щедрость и заслуги месье Фуке.
Король становился все мрачнее. Шел третий час ночи — и никакого подарка!
Король в бешенстве смотрел на Кольбера. Кольбер шептал:
— Каков мерзавец! Он нарочно пустил этот слух, сир. Видно, боялся, что иначе Ваше Величество не приедет. Истратил такие деньги. Почти двадцать миллионов. Хватило бы накормить всю Францию и победить всю Европу.
Людовик уже не мог сдерживаться:
— Арестовать… немедля… — Он не договорил, подоспела мать. По лицу сына она все поняла и зашептала:
— Вы пользовались его гостеприимством, сир. И ваша мать вместе с вами! Этого нельзя делать, сир!
Король сумел взять себя в руки. Он погасил гнев и привычно начал лицедействовать. Заставил себя тепло проститься с Фуке. Объяснил, что только дела заставляют его отказаться от радости провести ночь в приготовленной для него спальне. И суперинтендант ничего не заметил, ничего не почувствовал. Он был опьянен своим замком, восторгами гостей. Он помнил изумленные, восхищенные глазки малютки Лавальер, которая впервые за свою короткую жизнь увидела подобную сказку.
Король и придворные расселись в каретах. За ними выстроились кареты, принадлежащие Фуке, — в них погрузили его подарки. За каретами следовал табун великолепных арабских коней — еще один драгоценный подарок щедрого олигарха знатнейшим гостям. Поезд из карет тронулся, и тотчас раздался оглушительный взрыв. Небо над крышей замка раскололось — вспыхнули тысячи разноцветных огней… Это был последний сюрприз. Ослепительный, невиданный фейерверк в честь отъезжающего короля расцветил небо… Фуке считал, что после первого залпа кареты остановятся и гости будут смотреть из окошек, потрясенные великолепием фейерверка. И вправду, лошади остановились, и придворные, выглядывая из карет, приготовились насладиться небесным представлением. Но это было свыше сил Людовика. Король грубо приказал трогать. Под грохот фейерверка под небом с огненными рисунками уезжали кареты. Фуке был счастлив и постарался не заметить этот поспешный отъезд вместо ночлега в замке.
Так закончилась интрига, придуманная Кольбером, о которой, повторюсь, не знают и не догадываются историки.
По легенде, на следующий день после отъезда короля в замке Во-ле-Виконт появился странный человек. Никто никогда прежде его не видел. Незнакомец велел слуге доложить господину Фуке, что с ним хочет побеседовать проезжий иностранец. Разговаривал этот странный человек без малейшего акцента. Осталось описание иностранца, весьма похожее… на графа Сен-Жермена! Хотя граф в это время… еще не родился!
Месье Фуке, как и все очень богатые люди, всегда был весьма осторожен. Удар кинжала был в большой моде в те времена. Так что для незнакомцев с улицы финансист, конечно же, оставался недоступен. Однако со странной поспешностью (которую впоследствии сам не мог объяснить) Фуке принял приехавшего. Незнакомец сказал, что послан маркизой де Севинье и должен передать ее послание. Почта во Франции в XVII веке была отлично организована. Письмо из Парижа в провинцию доезжало за пять дней. В особо важных случаях пользовались услугами экстренных курьеров — les extraordinaires.
Фуке решил, что перед ним подобный курьер маркизы. Но, к его полному изумлению, незнакомец не передал никакого письма. Он сказал, что ему приказано передать послание устно. Это было очень странно, почти невозможно. Маркиза де Севинье обожала писать письма, она гордилась ими. Она прославится своим блестящими письмами, войдет в историю литературы. Письма в те времена были литературным жанром. Они были и главным передатчиком парижских новостей, заменяя жалкую официальную прессу, рожденную Ришелье. Тем более что La Gazette de France выходила раз в неделю, Le Mercure galant — всего раз в месяц!
Между тем странный незнакомец перешел к изложению послания маркизы. Госпожа де Севинье сообщала Фуке, что на днях у Его Величества состоялось совещание с месье Кольбером, где Кольбер подвел итоги некоего расследования. Он сообщил королю, что во Франции существует «партия Фуке». Эта партия — государство в государстве со своими бесчисленными деньгами, армией и даже укрепленной крепостью на острове Бель-Иль у берегов Франции. «Вас назвали «отрыжкой Фронды». Вас обвиняют в хищении огромных государственных средств. В том, что на эти деньги выстроен Во-ле-Виконт, укреплен остров Бель-Иль и так далее! Более того, короля убедили, будто вы дерзнули над ним издеваться! Распространили слух, будто хотите подарить королю ваш замок… и демонстративно показали ему кукиш вместо подарка. Думается, у вас осталась единственная ниточка к спасению — немедленно подарить королю любимую вашу игрушку — этот замок… или покинуть страну, и как можно быстрее». Фуке выслушал послание с истинным изумлением. Некоторое время он сидел в раздумье. Потом сказал, что беспредельно уважает госпожу де Севинье, но, даже если все сообщенное было бы правдой, он скорее расстанется с головой, чем с замком, в котором его душа и его сердце. Кроме того, он уверен, что, скорее всего, маркизу намеренно ввели в заблуждение, что все это — плод чьей-то интриги, что в последнее время он неоднократно беседовал с королем, и Его Величество неизменно был к нему очень милостив. Он просил успокоить госпожу де Севинье и объяснить, что король не может с ним расстаться, даже если очень захочет. Ибо без него Его Величество и Ее Величество королева-мать не продержатся и года. В его руках — все подводные финансовые нити, без него никто из знаменитых финансистов в Европе не ссудит королю и единого су. Именно поэтому все последнее время король поручал ему ответственнейшие миссии. Уже прощаясь с незнакомцем, Фуке велел также передать госпоже де Севинье: кроме всех перечисленных, есть еще одна серьезнейшая причина, по которой королева-мать никогда не позволит с ним расправиться.
