— Где мистер Джэксон?
— В своей конторке. Что случилось, Джакс?
— Позвольте мне пройти к мистеру Джэксону.
Размашистыми шагами он быстро пересек двор и направился к хижине Эндрю. Остальные всадники не слезали с лошадей и избегали встречаться глазами с Рейчэл. Эндрю выбежал из своей хижины, схватил Рейчэл за руку и провел ее в дом.
— Дорогая, это… Сэмюэл.
Она заикаясь спросила:
— Сэм… Сэмюэл… но что?..
Умоляюще Эндрю взглянул на Коффи. Крупный мужчина постарался как можно мягче сказать:
— Мой друг объездчик… нашел его… в нескольких милях от дороги. Мы не знаем, как долго он пролежал там… и что случилось.
— Но он не… Джакс, Сэмюэл не умер!
— Боюсь, что умер. Застрелен. Мы не знаем, как и почему. Он был мертв уже целые сутки.
Эндрю поднял ее, упавшую в обморок, на диван и закрыл теплым стеганым одеялом. Сэмюэл, ее самый близкий и дорогой брат. Она знала, что из всех ее семи братьев именно Сэмюэл совершил длительную поездку в Харродсбург ради нее. Перед ее мысленным взором всплывал теплый взгляд его карих глаз, когда он сопровождал ее по Кентуккской дороге домой. Он был так счастлив со своей Полли и тремя чудесными малышами, так рад тому, что начал изучать право!
Сэмюэля похоронили на следующий день рядом с его матерью, так и не узнав, кто застрелил его и почему он оказался на такой отдаленной тропе. Он умер подобно своему отцу. Полли вернулась в дом родителей, но спросила Рейчэл, не возьмет ли она Энди в Эрмитаж. Маленькая комната по соседству с их спальней была быстро подготовлена для Энди. Он был резвым мальчиком, легко переходил на смех и так же легко — на слезы, обворожительно улыбался и обладал живым умом. С его приходом дом Джэксонов наполнился шумом и игрой, а сердце Рейчэл — любовью, которую она искала.
Вечером она и Эндрю относили Энди наверх, желали ему доброй ночи и смотрели, как он мгновенно проваливается в сон подобно камню, брошенному в пруд.
— Комната теперь занята, — нежно сказала она, — занята ребенком. Но не таким образом, каким я хотела бы или ожидала.
После паузы она спросила:
— Эндрю, не думаешь ли ты, что мы могли бы оставить у себя Энди… воспитать его как собственного сына?
Эндрю обнял ее за плечи:
— Я очень хотел бы. Мы поговорим с Полли.
/2/
Эндрю приобрел две трети акций ипподрома Андерсена. Коффи, ставший партнером торгового дома Джэксона — Хатчингса в Кловер-Боттом, подал заявку на оставшуюся треть. Эндрю прыгал от восторга:
— Мы построим таверну и конюшни для фермеров и торговцев, которые будут приезжать на скачки. А когда мы овладеем искусством выездки самых рысистых коней, станем делать деньги на игре.
На красивом лугу рядом с холмом, где могли стоять зрители и наблюдать за скачками, немедленно возобновилась работа. Каждое утро после завтрака Рейчэл и Энди шли к загону посмотреть, как Эндрю тренирует Индейскую Королеву. В полдень они отправлялись верхом в Кловер-Боттом — мальчик ехал на белом пони, — где Эндрю занимался постройкой таверны и натаскиванием молодого жокея Билли Филипса. Конюшня Эндрю уже пополнилась новыми жеребятами и резвыми кобылицами.
Было уже объявлено, что весенние скачки состоятся в Хартсвилле, но Эндрю решил к осени открыть ипподром в Кловер-Боттом. В конце апреля Индейская Королева должна была состязаться с призовым мерином Грейхаундом. Эндрю поставил тысячу долларов в банкнотах на Индейскую Королеву. Они выехали в Хартсвилл заблаговременно: на поездку в упряжке на дистанцию в тридцать миль требовалось не менее девяти часов, даже если пересечь реку у Грендерсонвилла на пароме Хаббарда Саундерса. Дорога пролегала по пастбищам, по полям зерновых, пересекала мелкие ручьи с каменистым руслом и прозрачной водой, а затем поднималась по травянистому склону.
Когда карета Джэксонов подъехала к ипподрому, там уже собралась большая толпа. Рейчэл поставила все имевшиеся у нее деньги на Индейскую Королеву, а потом предложила владельцу Грейхаунда Лазарусу Коттону пари: она ставит на кон пару своих перчаток против его трости. Их заезд не считался важным в этот день. Таким был более поздний забег, когда Грейхаунд должен был скакать против Тракстона, одной из наиболее известных лошадей Виргинии. И все же участие Джэксона вызвало интерес. Увидев свою сравнительно небольшую кобылу и сопоставив ее с Грейхаундом, Рейчэл вдруг засомневалась:
— Ты уверен, что Индейская Королева сможет выиграть?
— Не беспокойся, — сказал Эндрю. — Все, что увидит Грейхаунд, это пыль от ее задних копыт.
Но как раз пыль пришлось на первом круге глотать Индейской Королеве, и если на втором она уже не глотала ее, то по простой причине: пыль успевала осесть.
— Думай об удовольствии, которое мы получили, тренируя ее, — сказала Рейчэл, успокаивая явно разочарованного мужа. — Это стоит каждого потерянного нами цента.
Это был победный день для Грейхаунда: большой мерин так же легко обошел Тракстона, как и Индейскую Королеву. Сквозь шум она услышала, как Эндрю прошептал ей на ухо:
— Пойдем в конюшню.
Тракстон был крупным гнедым жеребцом с белыми бабками. Эндрю поднял руки и медленно опустил голову лошади на свое плечо.
— Это самая выдающаяся лошадь, какую я когда-либо видел на скачках. Он должен был выиграть у Грейхаунда.
— Почему же не выиграл?
— Плохая выездка. Если бы я мог взять его в Эрмитаж на месяц, он обошел бы Грейхаунда на десять корпусов.
— Но, Эндрю, это же не наша лошадь…
— Не готовы ли вы, миссис Джэксон, заключить небольшое пари? К нам направляется владелец. Доводилось ли тебе видеть более удрученного человека?
Мистер Верелл неохотно подошел к лошади:
— Я все, что имел, поставил на него и такую сумму, какую не смогу оплатить. Они заберут Тракстона за долги в тысячу двести долларов.
— Я делаю вам справедливое предложение, мистер Верелл: я выплачу этот долг и добавлю трех меринов стоимостью свыше трехсот долларов. Если в этом году Тракстон выиграет скачку, я передам вам в награду двух меринов.
— Это действительно справедливое предложение, мистер Джэксон. Я согласен.
Глаза Эндрю сверкали от возбуждения. Рейчэл видела, как он кивнул головой, принимая быстрое решение. Он повернулся к толпе, собравшейся около стойла Грейхаунда:
— Мистер Коттон, я только что купил Тракстона. Ставлю пять тысяч долларов на пари, что он побьет вашего Грейхаунда ровно через месяц на тех же скачках.
Рейчэл вздохнула: пять тысяч долларов! Векселями, разумеется, как при земельных сделках. Но даже в таком случае — все равно это куча денег. Она услышала, как мистер Коттон сказал:
— Условлено! Двенадцатого июня, здесь. Ставка — пять тысяч!
Последовавший за этим месяц был самым бурным из когда-либо пережитых. На грядках Эрмитажа нужно было много вспахать и посеять, но лучшую часть времени они проводили, занимаясь выездкой Тракстона на беговой дорожке Кловер-Боттом. Лошадь была сильной и резвой, но не очень выносливой.
— Это потому, что с конем обращались слишком деликатно, — объяснил Эндрю. — С ним мало работали из-за опасения истощить. Мы его подтянем, это должна быть лошадь с бойцовским характером.
Рейчэл повернулась к Энди, стоявшему рядом.
— Тракстон еще не знает, — сказала она, — но твой дядя Эндрю только что записал его в милицию.
К концу мая Эндрю поехал в Нашвилл, где он председательствовал на обеде в честь вице-президента Соединенных Штатов Аарона Берра,[12] срок пребывания которого на этом посту недавно истек. Затем он собирался привезти его в Эрмитаж. Эндрю поехал на своей лучшей лошади и взял с собой для полковника Берра молочно-белую кобылу. Рейчэл занялась подготовкой своей самой просторной гостевой хижины: вместе с молодым Митти она заменила свечи и мыло, разложила на столе свежие номера газет, понимая, что полковник Берр — самый важный гость в Нашвилле. Ее не покидало тревожное ощущение, что если полковник Берр поедет из Нашвилла сразу же в безлюдный Эрмитаж, то их уединенный мир будет нарушен.
Возвратись в основной дом, она остановилась и осмотрела длинный, гладко отполированный стол из черешневого дерева и дюжину стульев с изогнутыми спинками, которые были доставлены сюда несколько дней назад. А что, если в следующее воскресенье она даст обед в честь полковника Берра и пригласит некоторых друзей Эндрю и нескольких менее оголтелых сторонников Севьера? Было бы неплохо в числе гостей позвать мистера и миссис Сомерсет Фарисс и мисс Дейзи Дэзон.
После полудня она и Энди отправились собирать цветущие кустарники и фиалки для хижины. Когда они прогуливались среди цветов, она подумала о странной карьере мужчины — их гостя. Полковник Берр был находчивым командиром во время Революционной войны. Эндрю не тревожил тот факт, что Берра выдворили из штаба генерала Вашингтона и он часто вступал в конфликт со старшими офицерами. Это был блестящий процветающий адвокат в Нью-Йорке, затем сенатор Соединенных Штатов в то время, когда Эндрю служил в палате представителей, там они и познакомились. Будучи сравнительно неизвестным, он выступал вторым лицом в избирательной кампании Томаса Джефферсона в 1800 году и повредил своей политической карьере, позволив палате представителей спорить и голосовать по вопросу, кто должен стать президентом. В прошлом июле он убил на дуэли в Уихокене первого казначея Александра Гамильтона,[13] за что был осужден судом штата Нью-Джерси и поэтому бежал на Юг. Однако в начале года он возвратился в Вашингтон, чтобы дослужить до конца свой срок председателя сената. В дни, предшествовавшие его приезду, в Нашвилле только и говорили:
