Арнау хотел вмешаться в разговор, но Рамон жестом остановил его. Их позвали старшины, и бастайш подал мальчику знак, чтобы тот шел следом.
— Мы пройдем мимо них? — спросил Арнау, показывая на погонщиков, оставшихся позади.
— Конечно, — ответил Рамон, не прекращая шагать вперед. — Нас не нужно контролировать, ведь для нас этот камень бесплатный. Да и считать его довольно просто: один грузчик — один камень.
«Один грузчик — один камень», — повторил про себя Арнау в тот момент, когда первый бастайш прошел мимо него за своим камнем. Они приблизились к тому месту, где каменотесы раскалывали большие каменные блоки.
Арнау посмотрел на лицо грузчика, озабоченное, напряженное, и улыбнулся ему, но старший товарищ не ответил.
Шутки закончились, уже никто не болтал и не смеялся, все смотрели на кучу камней, лежащих на земле, и натягивали капюшоны на лоб. Капюшон! Арнау тоже поспешил надеть свой. Бастайши в молчании проходили мимо него один за другим, не нарушая очередь и не ожидая следующего, и, по мере того как они отправлялись в город, группа возле камней уменьшалась.
Арнау с тревогой смотрел на камни; у него пересохло во рту, от волнения сжался желудок. Очередной бастайш подставил спину, и двое разнорабочих, подняв камень, погрузили его на человека. Арнау увидел, как тот согнулся, как у него задрожали колени. Постояв несколько секунд, грузчик выпрямился и отправился в путь, к церкви Святой Марии. Боже, этот человек был в три раза крупнее его, но даже у него согнулись ноги! А как он сможет?..
— Арнау, — позвали его старшины в последние секунды перед выходом.
Впереди оставались еще несколько грузчиков. Рамон подтолкнул его вперед.
— Смелее, — сказал он ему.
Трое старшин разговаривали с одним каменотесом, который внимательно слушал их и качал головой. Все четверо осматривали кучу камней, показывая то туда, то сюда, а потом разводили руками. Подойдя к камням, Арнау попытался проглотить слюну, но во рту было сухо. Он почувствовал дрожь и, приказав себе не дрожать, задвигал руками, а потом и плечами, чтобы размять тело. Он не мог позволить, чтобы все видели, как он волнуется!
Жозеп, старшина, показал на один камень. Каменотес безразлично пожал плечами, посмотрел на Арнау, снова покачал головой и приказал разнорабочим, чтобы те взяли камень. «Все они одинаковые», — повторил он в сотый раз.
Когда Арнау увидел, как двое разнорабочих подняли камень, он подошел к ним и, согнувшись, напряг все мускулы.
Присутствующие молчали. Разнорабочие мягко положили камень и помогли парнишке взяться за него руками.
Почувствовав вес, Арнау присел еще ниже, его ноги согнулись. Он стиснул зубы и закрыл глаза. «Выпрямись!» — послышалось ему, хотя все продолжали молчать. Глядя на дрожащие ноги мальчика, бастайши мысленно советовали ему: «Выпрямись! Выпрямись!» Арнау выпрямился, несмотря на тяжесть, и многие облегченно вздохнули. «Смогу ли я пойти? — подумал Арнау и подождал еще немного, стоя с закрытыми глазами. — Смогу ли я пойти?»
Парнишка поставил вперед одну ногу. Вес камня заставил его передвинуть и другую, а затем сделать еще шаг и еще… И так все дальше и дальше… Если он остановится, думал Арнау, камень просто придавит его.
Рамон глубоко вдохнул и закрыл рукой глаза.
— Смелее, мальчик! — услышал Арнау голос одного из погонщиков.
— Давай, веселее!
— Ты сможешь!
— Во имя Святой Марии!
Крики отражались от стен каменоломни и сопровождали Арнау, пока он не остался в одиночестве на обратном пути в город.
Конечно, сначала он шел не один. Грузчики, которые выходили после него, легко догоняли мальчика, и все, от первого до последнего, некоторое время соизмеряли свой шаг с Арнау, чтобы подбодрить и поддержать юного бастайша. Когда следующий догонял его, предыдущий начинал идти в своем обычном темпе.
Но Арнау их не слушал. И даже не думал о них. Его внимание было приковано к той ноге, которая должна была выдвинуться вперед, и, когда он видел, как она появлялась из-под него и становилась на дорогу, он ожидал появления другой; одна нога за другой, одна — за другой, и так все время, превозмогая боль.
Когда Арнау проходил через сады Святого Бертрана, ему казалось, что ногам понадобилась вечность, чтобы появиться из-под него. Все грузчики уже обогнали юного бастайша. Арнау вспомнил, как Жоан и он сам поили их водой и те останавливались с тяжелым камнем на спине, подпирая его каким-нибудь предметом. Он искал подходящее место и вскоре нашел оливу, на одну из нижних ветвей которой ему удалось пристроить камень. Если бы Арнау поставил его на землю, он бы не смог снова поднять его на себя. Ноги, казалось, стали ватными.
— Если остановишься, — советовал ему Рамон, — не давай ногам занеметь, иначе не сможешь идти дальше.
Арнау, освободившись от части веса, продолжал двигать ногами, поднимая то одну, то другую бесконечное множество раз. Часть груза несет Святая Дева, говорили ему. Боже! Если это так, сколько же весит камень? Он не посмел даже двинуть спиной. Она болела у него, болела ужасно. Мальчик немного отдохнул. Сможет ли он идти дальше? Арнау посмотрел вокруг себя. Он остался один. Даже погонщиков не было видно, потому что они шли другой дорогой — в сторону портала Трентаклаус.
Сможет ли он? Арнау посмотрел на небо, вслушался в тишину и одним рывком взвалил на себя камень. Ноги пришли в движение. Одна — другая, одна — другая.
В Кагалелле он снова отдохнул, прислонив камень к выступу скалы. Там появились первые бастайши, которые уже шли обратно в каменоломню. Никто не разговаривал, люди только смотрели друг на друга. Арнау снова стиснул зубы и взвалил камень. Некоторые мужчины приветливо кивнули ему, но никто не остановился. «Это его испытание», — заметил один из них потом, когда Арнау уже не мог их слышать. «Он должен сам справиться», — согласился с ним другой, глядя, как медленно движется мальчик.
Когда Арнау прошел западную часть городской стены у Фраменорса, ему повстречались горожане Барселоны.
Мальчик продолжал внимательно следить за своими ногами. Он уже в городе! Моряки, рыбаки, женщины и дети, рабочие верфи, плотники — все они молча наблюдали за мальчиком, согнувшимся под тяжестью камня, вспотевшего, с лицом, налитым кровью. Люди пристально смотрели на ноги юного бастайша, за которыми Арнау следил, не обращая внимания ни на что другое, и все мысленно подталкивали их: одна-другая, одна-другая…
Некоторые подстраивались под шаг Арнау и шли за ним, не говоря ни слова, пока по истечении двух часов усилий мальчик не дошел до церкви Святой Марии в сопровождении маленькой молчаливой толпы. Работы приостановились. Каменщики собрались на помостах, плотники и каменотесы дружно повернулись в сторону малолетнего грузчика. Отец Альберт, Пэрэ и Мариона, которые с нетерпением ждали Арнау, напряженно следили за каждым его шагом. Анхель, сын лодочника, ставший уже начальником, подошел к Арнау.
— Давай! — крикнул он ему. — Ты уже на месте! Ты дошел! Ну давай, давай!
С верхних помостов тоже послышались ободряющие крики. Люди, которые шли вслед за Арнау, разразились восторженными возгласами. Кричали все, кто был в церкви Святой Марии, и даже отец Альберт присоединился к общему ликованию. Арнау продолжал смотреть на ноги: одна-другая, одна-другая, пока не дошел до места, где складывали камни. Подмастерья и начальники бросились к камню, который притащил мальчик.
Еще не разогнувшись и дрожа, Арнау поднял глаза и улыбнулся. Люди окружили его и стали поздравлять. Арнау так устал, что не мог даже понять, кто стоит рядом с ним. Он узнал только отца Альберта, чей взгляд был направлен к Шелковичному кладбищу. Арнау пошел за ним.
— Ради вас, отец, — прошептал он. Когда люди разошлись и Арнау снова засобирался в каменоломню, вслед за своими товарищами, которые уже совершили по две-три ходки, кюре, получивший указание от Жозепа, старшины общины, позвал его.
— У меня для тебя есть работа, — сказал он мальчику.
Арнау остановился и с недоумением посмотрел на него.
— Нужно прибрать в часовне Святейшего, снять нагар со свечей и аккуратно расставить их.
— Но… — запротестовал Арнау, показывая на камни.
— Никаких «но».
Это был трудный день. Сразу после летнего солнцестояния темнело поздно, и бастайши работали от восхода до заката, разгружая корабли, прибывавшие в порт. Купцы и лоцманы, которые хотели оставаться в порту как можно меньше, все время подгоняли их.
Арнау вошел в дом Пэрэ с капюшоном в руках, еле передвигая ноги. Восемь лиц повернулись в его сторону. Пэрэ и Мариона сидели за столом рядом с мужчиной и женщиной. Жоан, мальчик и две девочки, прислонившись к стене, смотрели на него с пола. Каждый был занят своей миской.
