Глава шестая
Раскрытая тайна Бурбонов
Железная Маска — четвертый претендент
— Который час? — с улыбкой спросил месье Антуан.
Я очнулся. Я по-прежнему стоял в знаменитом парке замка Фуке. Я посмотрел на часы… Они застыли на той же цифре. На них было то же время!
Месье Антуан улыбнулся:
— Надеюсь, вы уже привыкли! Это все тот же поток информации, который я вновь передал вам. И ваше очередное путешествие во времени — все та же игра вашего воображения. Вы бывали в Венеции много раз. Мне легко было воскресить в вашем подсознании и площадь Сан-Марко, и мост Риальто со старинной картины, которую вы видели в музее в Венеции (он знал и это!)… Так что ничего сверхъестественного!
— Но этот пьянящий морской воздух… эти венецианские дворцы… такие отчаянно старые, заброшенные… Я никогда не видел их такими… Откуда они в моем подсознании?
Месье Антуан улыбнулся:
— Вам нужно объяснение, желательно заурядное, то есть понятное. Я хочу дать совет: не ищите объяснений… и, главное, бойтесь заключений жалкого мозга. Мой старый друг, ныне покойный знаменитый писатель К., часто приводил пример: если вам расскажут, что некий человек с ножом поджидает свою жертву, вы непременно поймете, что это злодей, убийца. Но прибавьте к этому рассказу всего одну деталь: на нем — военная форма вашей страны! И он уже герой, поджидающий врага! Никогда не забывайте, что для букашки, ползущей по вашему пальцу, ваш палец — неодушевленная скала… Домашний гусь боготворит хозяина, дающего отличную еду, и жалеет голодных диких собратий. Он не знает, что его откармливают для рождественского стола! Мы — гусь и букашка… и живем в вечной тьме… И если пытаетесь объяснить непонятное, скажите себе самое честное: «Не мерою исчисляется и не весами измеряется то, чего не дано нам знать…» — Месье Антуан замолчал, потом сказал: — Однако нам надо поторопиться вернуться в Париж. Как я и обещал вам, мы должны закончить расследование сегодня до захода солнца.
В машине он сказал:
— Мне хотелось бы начать повествование о том реальном человеке, который был Железной Маской, с окончания его истории. Как и предупреждал короля Фуке, Потоп наступил! Пришел тот яростный июльский день, когда победившее быдло, а точнее, Его Величество Французский Народ валил из крепостных ворот взятой Бастилии… С головой старика губернатора Бастилии на пике и веселыми песнями… Все революции очень музыкальны… И радостно разбивал по дороге фонари. Еще одна из любимых забав революции. Был очень жаркий, но ветреный день. Горячий ветер носил по мостовой сотни драгоценных бумаг… Это все тот же Его Величество Народ Франции вышвырнул на мостовую документы Королевского архива, хранившиеся в Бастилии. Бумаги, созданные на протяжении восьмисот лет, валялись на булыжной мостовой. И победивший народ, празднуя победу, весело плясал, топча бесценные документы своими грязными башмаками.
Графиня д'Адемар написала в мемуарах, что граф Сен-Жермен, в очередной раз появившийся после своей смерти в Париже, набил этими драгоценными манускриптами целую карету. Этим же занимались в тот день живший напротив Бастилии великий месье Бомарше и ваш русский посол. Посол вывез собранное в Петербург. На драгоценных рукописях осталась навсегда народная печать — исторические следы башмаков веселившегося народа.
Граф Сен-Жермен искал на площади регистрационную книгу Бастилии, где велся учет поступившим узникам (имя, возраст, когда прибыл…). Но на площади ее не оказалось.
Когда безумие спало и сохранившиеся остатки архива Бастилии стали доступны ученым, регистрационная книга обнаружилась в Бастилии в целости и сохранности. В этой книге историки нашли весьма подозрительного вида лист № 120, оказавшийся поддельным. Выяснилось, что в 1775 году, во время появления бесконечных версий о Железной Маске, волновавших Париж, по приказу короля из регистрационной книги был изъят 120-й лист и заменен этим, грубо подделанным новым листом.
Изъятый 120-й лист регистрационной книги относился к сентябрю 1698 года.
Что же находилось на подлинном листе и почему он был изъят? Ответить на этот вопрос оказалось возможным. Ибо нет ничего тайного, что не стало бы явным.
Помог комендант Бастилии (второй начальник Бастилии после ее губернатора). Комендант вел дневник, в котором он заботливо регистрировал главные события в жизни тюрьмы. Это были дни поступления новых арестантов и дни освобождения старых — королем, судом или смертью. Коменданта звали дю Жюнк… Слишком долго живу на свете и опасаюсь забивать память именами истлевших мертвецов… Но его я хорошо помню… точнее, помню его описание, — поправился месье Антуан, — «маленький плотоядный толстячок». Этот толстячок комендант и записал в своем дневнике об интереснейшем и таинственном событии, которое, оказывается, случилось 18 сентября 1698 года.
«18 сентября 1698 года в 3 часа дня господин де Сен-Мар привез нового арестанта. Имя прибывшего неизвестно».
Значит, эта запись о прибытии безымянного арестанта, привезенного Сен-Маром 18 сентября 1698 года, и была на подлинном 120-м листе регистрационной книги… На фальсифицированном листе она была заменена записью о прибытии некоего выдуманного узника с указанием выдуманного имени и возраста!
С привезенным 18 сентября 1698 года с безымянным узником было много хлопот. Как отмечает в дневнике комендант, сначала таинственного узника «разместили в башне Базиньер». Но привезший его уже хорошо нам знакомый месье де Сен-Мар нашел эту камеру не подходящей для прибывшего арестанта. По его распоряжению уже через несколько часов узника перевели в самую комфортабельную камеру Бастилии — «третью камеру башни Бертодьер». Все распоряжения Сен-Мара выполнялись быстро и беспрекословно. И недаром. Будто подчеркивая важнейший статус заключенного, неотлучно находившийся при узнике Сен-Мар был назначен королем на высшую должность тюремщиков Франции — губернатором Бастилии. «Маршал тюремщиков» — так называли во Франции губернатора главной тюрьмы страны!
Вскоре в Бастилии пошли удивительные слухи о привезенном узнике. Служители, приносившие обед и убиравшие его камеру, рассказывали о черной бархатной маске, закрывавшей лицо арестанта. Сквозь прорези этой маски видны были только глаза и рот.
Но я не зря, мой друг, так подробно рассказывал историю обитателей тюрьмы Пиньероль и самого знаменитого из них — Фуке. Зная эту историю, мы сможем сейчас проследить долгий путь в Бастилию таинственного узника, поймем наконец, кто он был, и причину появления злосчастной маски на его лице.
«Простой слуга Эсташ Доже»
Но сначала придется вернуться в прошлое. Я позволю себе напомнить, мой дорогой друг, про странного «простого слугу», которого привезли в Пиньероль в далеком 1669 году.
Я вновь повторю его краткую историю. Я надеюсь, вы будете внимательны.
Итак, 24 августа 1669 в тюрьму Пиньероль был доставлен узник. В регистрационной книге Пиньероля не было указано имя узника. Но в сопроводительных документах прибывший именовался довольно подробно: «простой слуга Эсташ Доже, вызвавший недовольство Его Величества и арестованный по приказу короля»… Перед тем как привезли в замок «простого слугу», было прислано удивительное распоряжение самого военного министра. Велено было содержать «простого слугу Эсташа Доже» в полнейшем секрете в специальной камере с двойными дверями. Под страхом смерти ему запрещалось разговаривать с комендантом Сен-Маром о чем-либо, кроме повседневных нужд.
Через некоторое время слугу Эсташа Доже, которого держали в таком секрете, назначают, как мы помним… слугой к Фуке! Но у Фуке в это время уже был в услужении слуга Ла Ривьер. Зачем Фуке, обдуманно ведущему аскетический образ жизни, двое слуг? И отчего такая неожиданная забота о ненавистном королю Фуке?
Далее последовали не менее удивительные события. Итак, у Фуке появился явно ненужный ему в заключении второй слуга. Но тем не менее Эсташ Доже начинает выполнять свои прямые обязанности — обслуживать Фуке. Но вскоре, как я уже вам рассказывал, выясняется удивительнейшая подробность. Военный министр присылает письмо к Фуке, где настоятельно просит бывшего олигарха сообщать подробно о речах прислуживавшего ему «простого слуги Эсташа Доже»! И Фуке соглашается сообщать! Причем первое время странный слуга выходит на прогулку вместе с Фуке и гуляет с ним по территории тюремного замка. Однако через некоторое время военный министр сообщает Сен-Мару, что «простому слуге Эсташу Доже» отныне строжайше запрещено покидать камеру.
