class="p1">Хозяева его обступают и кричат наперебой:
— Если не знаешь, какой пионер, останься тут с нами, узнаешь, какой пионер.
Физкультурник (подскакивает). Мы тебя научим шагать: раз-два, раз-два.
Тненькау (отталкивая). Мы тебя научим на лыжах кататься. Вот так, вот так. (Делает сильное движение ногой, хватается за гостя, и оба вместе падают.)
Четвертый пионер поднимает его за руку и стряхивает пыль.
— Не слушай, дружок. Мы тебя научим читать, писать:
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда…
Ускиига девчонка передразнивает:
Чичкин, Бочкин
Нам чипичкин…
Пионеры смеются.
Из соседней комнаты входит вожатый.
— Что вы здесь так расшумелись? Кричите, работать мешаете.
— Вот посмотри, у нас гость, — отзывается Вукволь.
Вожатый пожимает плечами.
— Ага, пришел ты… Ну, что ж, пусть посидит, послушает. Давайте заседать. Надо выбрать председателя и секретаря.
Голоса. Председателем — Вукволь.
— Ну, хорошо. Слушайте. У нас два вопроса: один — о Первом мае, а другой — о ликнеграме. Вот есть у нас пионеры, еще грамоты не знают. А что это, ладно?
Все кричат:
— Не ладно, не ладно!
— Пусть все пионеры учатся, пусть все читают. Согласны?
— Мы согласны!..
— Давайте голосовать.
Все поднимают руки. Приезжий мальчишка поднимает обе руки.
Вожатый. Теперь — про майский праздник. Какое игрище устроим?
Все кричат:
— Мяч, футбол!
Оленный мальчишка вскакивает в большом возбуждении:
— Ух, ух, я тоже попинаю (мяч), тоже с друзьями поиграю.
Пьеса развертывается шире. Вожатый снимает с мальчишки устную анкету и условно принимает его в состав пионеров.
— Читать, писать будешь учиться?
— Буду, буду
— Работать с нами будешь?
— Буду.
— Одеваться по-нашему будешь?
Мальчишка трогает себя за шею.
— Ага, красный ошейник. Буду, обязательно буду.
— Мыться, жить без грязи — будешь?
Мальчишка озадачен.
— Как это «без грязи»?
На чукотском языке нет утвердительного слова «чистота». Есть только оборот отрицательный: «отсутствие грязи». Что же касается мытья, умывания — чукчи издавна сами себя называют «немытый народ».
— Какое умывание? — спрашивает новый пионер несмело и негромко.
— Пойдем, узнаешь.
Вожатый берет его за руку и уводит за перегородку.
«Печная заслонка» немного упирается, но все-таки идет. Вот его широкая спина на минуту заслонила узкий пролет двери, обшитой тяжелой оленьей шкурой.
Пионеры принимаются за прежние дела, вколачивают гвозди, вешают портреты, лозунги, куски стенгазет, приготовляясь к завтрашнему празднику. В то же самое время они чутко прислушиваются к тому, что делается за перегородкой. Там слышен звон жести. Это вожатый выдвинул вперед большую переносную ванну. На плите закипает вода, слышен горячим поток, вылитым звонко из чайника в ванну.
— Иди-ка! — кричит вожатый.
— Не, не пойду, не пойду! — визжит за перегородкой мальчишка. — Горячая вода, сварить меня хочешь, как будто я старая оленина.
— Совсем не горячая. Иди, мыть буду.
Слышен шум возни и звуки от растирания. Вожатый, как видно, моет у «Печной заслонки» широкое лицо.
— Горько! — восклицает мальчишка. — Глаза ест, пусти, ослепить меня хочешь.
Дверь стремительно открывается, и выскакивает «Печная заслонка», совсем голый, лицо у него в мыле, рука его по-прежнему в руке вожатого, но он делает усилие и втаскивает вожатого в комнату.
— Ребята, убивают, вот этот сварить меня хочет!
— Как сварить, зачем сварить?
— Да вот, посмотрите, даже кожа сошла на руках.
Вукволь внимательно рассматривает «сошедшую кожу».
— Глупый ты, глупый! Это не кожа, это грязная корка снимается. Ты, видно, как медведь, отроду не мылся. Вот твоя кожа настоящая, смотри, какая она белая.
Мальчишка утихает.
— А-а-а, белая…
— Ну, одевайся.
Десять рук поспешно обряжают нового кандидата в пионеры — в пионерскую рубашку и штаны защитного цвета.
— Ух ты! — говорит с восхищением Тненькау. — Видишь, как похорошел, на, посмотри.
Оленный мальчишка с важностью:
— Красный ошейник давайте. Ну вот, теперь я хоть куда пионер.
Вукволь дразнит:
— А что, вправду горячая вода?
«Печная заслонка» качает толовой:
— Нет, хорошая. Это я только глупый.
Он долго, внимательно смотрит в зеркало и приходит постепенно в большое возбуждение:
— Ух-ха, ох-ха-а, вправду красавец. Вот бы нашим девчонкам показаться на стойбище, в стаде. Сказали бы, пожалуй: «Что за русский мальчишка?» Никто бы не узнал.
Вукволь с важностью произносит краткое наставление:
— Вот ты теперь стал без грязи, стал новым человеком. Учись подражать всем новым обычаям.
Мальчишка кричит:
— Буду, научусь!
Вожатый:
— Ровнее, стройтесь.
Пионеры, окончившие все приготовления к завтрашнему празднику, охотно выстраиваются в ряд.
— Будь готов, пионер!
Все поднимают руку:
— Всегда готовы!
— Теперь запоем пионерскую песню. Вукволь, запевай.
Вукволь запевает гимн Севера.
Мы эвенки,
Остяки и юраки,
Мы камчадалы,
Гиляки, коряки,
Русский работник,
Якут и бурят,
Кузнец и плотник,
Тоже наш брат,
Больше не надо злого обмана,
Слушать не будем попа и шамана,
Старая вера,
Рассейся, как дым
Шире дорогу
Борцам молодым.
Все поют. Оленный мальчишка визжит от восторга, хрюкает, фыркает, ревет, как морж.
— Раз-два, раз-два!
Пионеры с громким пением уходят из комнаты.
Заседание НИА в полном разгаре. Оно продолжается час, будет продолжаться еще два часа, если не дольше.
НИА при ИНС, научно-исследовательская ассоциация при Институте народов Севера, сама институтом назваться не может — финансовой базы не хватает. Работа ее оттого не становится меньше. Главный результат работы НИА — это полтора десятка букварей, из которых каждый составлялся два или три года, частью на месте, на Севере, частью в стенах института. Буквари пестрые, с цветными обложками, весьма разнообразные, но в общем все же однотипные. Пестрые картинки, олени и тюлени, рыбная сушильня с вешалами, унизанными крупною юколой, завод, железная дорога. Названия букварей написаны крупной латиницей. У гольдов-нанаи Sikun Pokto», то есть «Новый путь», тот путь, который открывается перед ними нехитрыми рисунками этой тоненькой книжки.
«Xwankuta Ihaput — Наша книга», первая книга для чтения на наречии азиатских эскимосов, этого последнего обрывка большого эскимосского народа, который тысячелетия назад перелился из Азии в Америку, но зацепился последними группами за черные мысы азиатского побережья, мыс Дежнева, мыс Чаплина, мыс Чукотский.
В этом букваре преобладают морские животные: белые медведи и белые дельфины, белые песцы, киты и моржи, тюлени, и даже у тюленей бельки — молодые тюленчики, обросшие мехом, кудрявым и белым, похожим на пух.
«Ew edi Dukuwun» — «Тунгусская книга». Это первенец северных букварей. Он родился два года назад и уже разошелся без остатка. Теперь надо составлять улучшенное второе издание. Все буквари написаны единым северным алфавитом,
