удовольствием слушал её рассказы. Но он становился опять угрюмым, когда она говорила, что он выглядит лучше и скоро встанет на ноги. Тогда он говорил, что лучше знает, что с ним случится. Но вскоре он обнаружил, что уже может безболезненно сидеть, а когда однажды Ильва опять расчёсывала ему волосы, она нашла длинную, жирную от крови вошь. Это заставило его глубоко задуматься, после чего он сказал, что не знает, какой вывод он должен сделать.
— Ты не должен думать об ожерелье, — сказала Ильва. — Ты подарил мне его, думая что умираешь, но воспоминание об этом печалит тебя, ибо ты видишь, что будешь жить. Но я с радостью верну его тебе, хотя оно и превосходит красотой все драгоценности в этой стране. Ибо я не хочу, чтобы прошла молва, что я хитростью выманила у тебя золото, когда ты лежал, ослабев от ран. Я уже несколько раз слышала подобные речи.
— Мне бы хотелось, — ответил Орм, заполучить разом и тебя, и ожерелье, иначе я не возьму его обратно ни под каким предлогом. Но прежде чем я отправлюсь к твоему отцу, узнать его мнение, мне хотелось бы знать, что ты об этом думаешь. Ибо, когда мы говорили в первый раз, ты рассказала мне, что если бы тебя вынудили стать женой Сигтрюга, ты бы вонзила в него нож прямо на супружеском ложе. Я хотел бы быть уверенным, что ты иначе расположена ко мне.
Ильва весело рассмеялась и сказала, что он не должен быть чересчур уверен в этом.
— Ибо, как тебе известно, у меня причудливый нрав, — сказала она, — и мне трудно угодить. Дочери королей становятся более прихотливыми, чем простые женщины, когда выходят замуж и оставляют отцовский дом. Ты слышал о том, что много лет назад случилось с Агни, королём Швеции, когда он взял в жёны дочь короля страны Финнов, которая не хотела ложиться с ним в одну постель? В первую ночь он возлёг с ней в шатре, над которым было высокое дерево. Когда Агни заснул, она взяла толстую верёвку и привязала к его ожерелью на шее, её люди опустили шесты палатки, закинули верёвки на ветви дерева и потянули так, что король повис под самыми ветвями. Итак, тщательно обдумай всё, прежде чем свататься за меня.
Она наклонилась, погладила его по лбу, ущипнула за ухо и, улыбаясь, так посмотрела на него, что Орм почувствовал себя лучше, чем за все предыдущие дни.
Но затем она вдруг сделалась серьёзной и задумчивой и сказала, что не стоит говорить об этом, не зная мнения её отца. Она думает, что будет нелегко добиться его согласия, если Орм не превосходит других людей имуществом, стадами овец и золотом.
— Он непрестанно сетует на то, что многие его дочери не замужем, — сказала она, — но никогда не признает, что тот или иной человек достаточно богат, знатен и достоин руки его дочери. Не такое уж это счастье быть королевской дочерью, как многим это кажется, ибо многие дерзкие юнцы украдкой подмигивают нам и хватают нас за подол юбки, когда их никто не видит, но немногие осмеливаются свататься за нас, а те, кто осмеливается, совсем падают духом при встрече с моим отцом. Жаль, что он чересчур старается подыскать знатного, богатого и достойного жениха, хотя поистине бедный человек мне в мужья не годится. Но человек, который дарит такое ожерелье и в жилах которого течёт кровь Ивара Широкие Объятья, несомненно, должен быть одним из самых богатых и знатных в Сконе.
Орм ответил, что он надеется уговорить короля Харальда дать согласие, поскольку знает, что находится в большом почёте у короля за то, что привёз ему в дар колокол, и за то, что одолел Сигтрюга.
— Но я не знаю, — продолжал он, — что за добро ожидает меня в Сконе, ибо прошло уже семь лет, как я оставил дом, и я не могу сказать, как обстоят дела с моей семьёй. Может быть, она сильно уменьшилась с тех пор, как я видел её в последний раз, и тогда возросло моё наследство. Но как бы там ни было, я, помимо ожерелья, привёз много золота с юга, так что даже если бы у меня ничего больше не оставалось, никто бы не мог назвать меня бедняком. И я могу добыть ещё больше золота тем же способом, каким я добыл это.
Ильва с сомнением покачала головой и сказала, что ей это не кажется многообещающим, так как её отец очень суров и требователен. Токи, который во время беседы подошёл к ним, согласился с Ильвой и заметил, что это как раз тот случай, когда надо всё хорошенько обдумать, прежде чем решиться на что-либо.
— Случилось так, — добавил он, — что я могу поведать вам, как лучше всего заполучить в жёны достойную женщину знатного рода при условии, что она согласна, а её отец против этой женитьбы. Отца моей матери звали Тинд Нос. Он торговал со смоландцами. У него был небольшой хутор, двенадцать коров и большой запас ума. Однажды он уехал в Вэренд по делам и там увидел девушку по имени Гюда, которая была дочерью одного знатного человека. Он решил взять её в жёны, отчасти из-за славы, которую бы она ему принесла, а отчасти потому, что она ему приглянулась. Но её отец, который звался Глум, был очень высокомерен и сказал, что Тинд недостаточно хорош для того, чтобы быть его зятем, хотя сама девушка думала иначе. Гюда и Тинд не стали терять времени на то, чтобы бранить старого дурака, а, быстренько всё обдумав, договорились встретиться в лесу, где она со служанками собирала орехи. Кончилась эта встреча тем, что он её обрюхатил, и ему пришлось дважды сражаться с её братьями, после чего они до конца своих дней ходили мечеными. В должное время она принесла двойню, и старик решил, что более не имеет смысла сопротивляться. Итак, они поженились, жили друг с другом в мире и согласии, и у них родилось ещё семеро детей, так что люди в тех краях восхваляли мудрость и большую удачу моего деда, и его слава сильно возросла, особенно когда умер старый Глум и оставил ему большое наследство. Если бы мой дед не поступил
