Ознакомительная версия.
– О, дева Мария, благодарю тебя за это! – возликовала мадам Лакавалье.
Она снова прильнула к поручику и… любовный марафон продолжился с новой силой….
Когда баронесса в изнеможении уснула, Алабин все еще не мог погрузиться в сон. Мысли словно осы роились у него в голове. Он думал о Кате. И его жег стыд. Как он мог изменить ей с этой француженкой?! Да, обстоятельства, да, инстинкт. Да, Лаура не уступает в красоте Екатерине, и тело ее совершенно и обольстительно, и в искусстве любви она даже превосходит Катю. Да, все это так, но как он не смог устоять перед соблазном! Почему он впал в слабость! Ведь он мог сдержаться, проявить волю? Как он мог так поступить по отношении к Кате! Проводя время рядом с баронессой, он на время забыл о Екатерине. Как он мог?!
Хотя… когда он сражался на войне, Катя, бывая в компании проклятого графа Рокингемского, тоже на время забыла о существовании Алабина и даже влюбилась в Стоуна и вышла за него замуж. И отдалась ему с неистовой безумной страстью в первую брачную ночь!
Впрочем… может, он не совсем справедлив к Кате. Зря он так. Может она сейчас сидит в своей спальне в замке в Англии и думает о нем. Ее прекрасные плечи трясутся, а по чудесным ланитам катятся хрустальные горестные слезы. Слезы любви и печали. А милые уста ее, наверное, шепчут: «Где ты мой любимый, Дмитрий Михайлович?!» Вряд ли она забыла о нем.
Алабину в этот момент как никогда захотелось в Англию, поближе к своей Екатерине.
Эх, переплыть бы океан! Перелететь бы его птицей! Промчаться сквозь него стрелою, ядром, пулею! Пересечь его любым путем! Мыслимым или немыслимым! Но все же добраться до туманного Альбиона и хоть на миг оказаться рядом с Катей! Но где ему взять такие сверхъестественные силы?! Такие, чтобы по его воле и желанию распадались скалы, мелели моря и появлялись за спиной волшебные крылья! Только господь Бог способен на это! Так пусть Он даст ему такие сверхъестественные силы или поручит это сделать какому-нибудь ангелу-хранителю.
Поручику совсем расхотелось спать. Он налил рома в кружку и пошел к ночному морю. Оно было спокойным и тихим. Дул легкий освежающий бриз. Полная луна прекрасно освещала пустынный берег и морскую гладь. Волны мягко накатывали на остывающий после жаркого полуденного солнца песок. Вся природа располагала поручика к рассуждениям.
Алабин принялся, не зная почему, вспоминать своих острожных товарищей: Кислицина, Окунева, Юзевского, Сташинского, Кручину, Эная… Все они погибли. Как жаль их! Совесть стала мучить поручика: он некоторым образом виноват в их смерти. Это же он идейный вдохновитель восстания, и это он подбил своих товарищей на побег из Стретенского каземата. Правда, они и без Алабина хотели обрести свободу. И они знали, на что идут. Из четырнадцати человек, что пересекли границу Китая, выжило только двое – он и Вин Чоу. Слава богу, хоть у переводчика, единственного из всех сбежавших с острога, исполнилась заветная мечта – стать свободным и вернуться на родину. Да еще ему повезло найти хорошую и денежную службу у купца Ли Сюаня. Да и Михайло Лукину и его товарищам тоже свезло. Построили острожек, ходят на охоту, рыбачат, наслаждаются свободой. А Алабину пока до его мечты весьма далеко. Но самое главное он жив и продолжает борьбу за свое счастье. Значит, он еще не выполнил своего предназначения в мирском свете. Господь как бы говорит ему, что самое интересное и важное в его жизни еще впереди. Жди и тебе воздастся! За твое терпение и веру. Вот Дмитрий и будет ждать.
На память Алабину пришли слова священника из Стретенского острога:
«Господь дает каждому из нас двух ангелов. Один из них – Ангел-хранитель – оберегает нас от всякого зла, от разных несчастий и пособляет нам творить добро, любить ближних и оказывать им всяческую помощь и заботу. А другой ангел – святой угодник Божий, имя которого мы носим с рождения, ходатайствует о нас перед Богом, молит его за нас. Молитвы Ангела-посредника, как более достойные и угодные Всевышнему, скорее принимаются Им, чем наши, грешные. Ангелы, будучи служителями любви и мира, радуются нашим покаяниям и преуспеванию в добродеянии. Они стараются наполнить нас духовным созерцанием, по мере нашей восприимчивости, и содействуют нам во всяком добре. Святые, в Духе Святом видят нашу жизнь и наши дела. Они знают наши горести, обиды, тайные помыслы и слышат наши самые заветные желания. Святые никогда не забывают нас и молятся за нас… Они видят все страдания и молитвы всякого человека на земле. Господь дал им столь великую благодать, что они горячей любовью обнимают весь мир. Они, ангелы, видят и знают, как изнемогаем мы от скорбей, как иссохли наши грешные души, как печаль и разочарование сковало их, и, не преставая, они хлопочут за нас пред Богом».
Выходит, первый – Ангел-хранитель – спас его, Алабина, во время кораблекрушения, а второй – Ангел-посредник – все эти дни просит Бога о предоставлении поручику какого-нибудь плавучего средства. И может быть Всевышний в конце концов сжалиться над ним и пригонит попутными ветрами к этому острову реальный и вполне осязаемый торговый корабль, который и отвезет Алабина в Европу.
Дмитрий тяжело вздохнул…
Эх, если бы было так на самом деле! Но не следует раскисать! Не следует сдаваться раньше времени! Это претит офицерской чести и его убеждениям! Ведь он орденоносец, герой войны, гвардеец! Покоритель бурятских племен и китайских пиратов! Он – прирожденный победитель! И, значит, непременно добьется своего! И бог ему пока в помощь! Кавалергарды, вперед!
Алабин сел, прислонившись к пальме, выпил кружку рома и крепко заснул.
Шли двенадцатые сутки карибской Одиссеи Алабина. И с каждым новым днем поручик все дальше уходил вглубь острова, открывая для себя что-то новое и интересное. Сегодня Дмитрий, например, миновав лесные заросли, вышел к скалистому берегу. Получается, что бывший кавалергард прошел сквозь остров от южной его оконечности до противоположной, северной. На это он затратил полтора часа.
Поручик решил пройтись по берегу. Забрался повыше. В этой части острова уже было поменьше растительности и деревьев, чем на южной, здесь, в основном, господствовали скалы. Но отсюда было прекрасно видно море и большая часть суши.
«Здесь бы маяк воздвигнут – издали он будет виден морякам. Или сторожевую башенку, – подумал Алабин. – Обзор с оного места преотличный!»
Поручик спустился вниз, прошел еще несколько шагов, и вдруг земля разверзлась под ногами – и поручик полетел куда-то вниз, в кромешную темноту…
«Все, смерть! – оборвалось сердце Алабина. – Это глубокая расщелина!»
Но падение было недолгим. Поручик удачно приземлился на ноги и для смягчения удара об землю специально упал набок, пару раз перекатившись через правое плечо. Алабин встал и отряхнулся: вроде бы живой и серьезных травм нет. Единственное несчастье то, что ободрал слегка плечи, руки и ноги, сломал свое самодельное копье и едва не сломал саблю. Дмитрий на ощупь отмотал от копья свой букан и засунул за пояс.
Да, слава богу, он живой, но как ему выбраться из этой каменной ловушки? Кажется, впереди есть пространство. Что это пещера или глубокая расщелина? Алабин, выставив руки перед собой, медленно пошел вперед. Пространство не кончалось. Сдается поручику, что и дальше есть проход… Неужели это какой-то сделанный природою туннель? Но куда он ведет? Плохо если в какой-нибудь тупик. Тогда Алабину и вовеки не выбраться отсюда. Отчаяние начало постепенно овладевать Дмитрием. И чем дальше он брел, тем больше оно росло, пока не превратилось в обыкновенную панику.
Неужто ему никогда не вырваться из этого каменного плена! Вот будет обидно, если он, выжив на каторге, в жестоких схватках и после кораблекрушения умрет от голода в этом каменном мешке. Это точно высшая неблагодарность!
И вдруг вдалеке Алабин заметил какой-то слабый свет! Офицер пошел к нему навстречу. На душе Дмитрия стало веселее. Вскоре он увидел догорающий факел, воткнутый в стене. Далее – другой, но еще целый. Поручик поджег догорающим факелом его и побрел с ним дальше. Настроение у Алабина заметно улучшилось. Значит, где-то есть выход из каменного подземного царства! И здесь бывают люди! Факелы сами по себе не могли появиться на острове. Тем более зажженные. Кто-то недавно был в этой пещере. Но кто эти люди?
Дмитрий обнаружил впереди себя узкое отверстие, но вполне достаточное, чтобы пролезть внутрь. Что там, интересно, впереди? Другая пещера? Алабин, поморщившись от боли (острые выступы горной породы соприкоснулись со свежеободранными плечами), протиснулся через отверстие…
Вот это да! Здесь еще одна пещера! Вернее, целый зал! Он слабо освящен: догорают несколько факелов, приделанных к сводам, но света достаточно, чтобы рассмотреть все то, что находятся внутри. А здесь много чего любопытного и занимательного! В один угол пещеры сгружено множество сундуков, ящиков, бочек, оружия и одежды.
Ознакомительная версия.
